Кристина Воронова - Источник неприятностей – 2

– Скажи хоть что-нибудь, – прошептала она, смаргивая вновь появившиеся слёзы.

– В шесть лет, – отчеканил Леопольд таким ледяным тоном, что Алла отшатнулась, вжавшись спиной в спинку дивана, мечтая провалиться сквозь перегородки и этажи. Очутиться прямо в аду она не желала, так как знала, кто её там будет ждать. – Случайно убил дверью котёнка, так как не знал, что родители прислушались к моим многочисленным просьбам и слезам, и наконец-то купили питомца. И ты угадала. Это произошло на мой день рождения. А я тогда ещё считал себя обычным ребёнком. Разве что немного волшебником. Ну, как в сказках. А как хорошо тот день начинался! Родители в кои-то веки не ругались и не дрались, не обвиняли друг друга в разрушенных жизнях. И тогда я осознал, что такое смерть. Я понял, что она наступает тогда, когда кого-то уносят – и уже навсегда. А мой отец тогда знаешь как обрадовался! Наконец-то, сказал он мне в тот злополучный день, поглаживая меня по голове, что позволял себе крайне редко. И добавил, что из меня ещё выйдет просто отличный демон. А мне тогда было так хреново, что ты даже представить себе не можешь! И ведь котёнка можно было воскресить, это же не маг, это даже легче, чем вернуть к жизни обычного человека. Но отцу нужно было, чтобы я почувствовал себя убийцей. Чтобы мне понравилось убивать.

– Твой отец просто безжалостная сволочь! – воскликнула Алла. – Я всегда это говорила.

– Он просто демон. И желает мне добра в соответствии со своим происхождением и воспитанием, – сухо отозвался Леопольд. – Вот жила бы ты в средние века, например, то сидела бы грязная и вонючая, и замуж бы тебя выдали по приказу родителей. И они бы тоже считали, что желают тебе самого лучшего.

Он немного помолчал и прислонился спиной к стене, сложив руки на груди.

– Отца я возненавидел, конечно. То есть, повёл себя так, как он от меня и ожидал. Да и стал более агрессивным в обычной жизни. Наша семья долго жила в СССР. Отцу очень нравились расстрелы, концлагеря и всеобщий страх населения. Мне повезло, что я родился уже после значительного ослабления режима и развала Союза. Иначе насмотрелся бы всякого из первых рядов. Это тебе не жалкий котёнок. Но рано или поздно наступило бы время, где бы я показал свою Тьму во всей красе, – язвительно-зло сказал он. – И вот, однажды, когда мне было шестнадцать, на меня в подворотне напали какие-то отморозки. Всё, как обычно: "Сигареты есть? Телефон дай, срочно позвонить надо. И карманы выворачивай". Я тогда изо всех сил избегал чёрной магии, в пику отцу, конечно. Мама пыталась учить меня более-менее щадящим, не смертоносным заклинаниям, но она была тёмной феей, а не светлой. Так что в те годы я был самородком, вроде тебя и Ники. Колдовал на голой интуиции и огромной магической силе. Типа, что хочу, то ворочу.

Сперва думал просто с ними подраться, но понял, что отмахаться от пяти здоровых лбов не выйдет. И я решил их напугать. И от души напугал. Тогда никто не умер, но кричали они так, что на всю улицу слышно было. А позже я узнал, что за двумя из них нераскрытое изнасилование с убийством числится. И после моего воздействия эти двое дружно побежали в милицию сдаваться. Но это ещё не конец истории. Когда я уже подрос и поступил в магоунивер, снова столкнулся с этой же, только изрядно поредевшей, компанией гопников. Тогда я уже умелым магом стал, но всё равно на нервной почве жахнул одного из них какой-то жуткой гадостью. Да так, что он сразу и окочурился. А второй как заорёт благим матом: "А ну воскрешай брата, демон ты подлый, скотина рогатая!"

И сходу мне душу свою предложил.

Леопольд криво усмехнулся, блеснув глазами:

– Вот мой папочка точно бы от подобного предложения не отказался! А я вот его душу не принял. Отец не смог меня сломать, да и воспитывал неправильно. Всё-таки я был только полудемоном. А любой вменяемый мужчина, если не полный отморозок или маньяк, не станет всех мочить просто так. Ради красивого узора из чужих внутренностей в собственной ванной комнате. Потому что это противоречит здравому смыслу, не говоря уже о банальной совести. Ведь одно дело: не любить людей, а другое – их убивать почём зря.

– Кажется, за этой историей последует какое-то головокружительное откровение, – всё ещё зло, но больше устало произнесла Алла, обхватив колено руками.

– Да, ты совершенно права. Твоя интуиция – это нечто!

– Я просто тебя хорошо знаю, – польщёно улыбнулась девушка. – Давай, не тяни, мне уже самой интересно, что дальше будет в твоей истории.

– Как оказалось, эти двое – не инициированные маги. Уже осознали, что обладают сверхъестественными силами, но бежать на телевидение и изображать Кашпировского ещё не решились. В банду попали случайно, так как оба из детдома, и с самого детства были должны тем двух негодяям, которые были старше их на два года. Про изнасилование и убийство не знали. Демона во мне оставшийся в живых брат-акробат признал сразу, так как тогда я был ещё молодым и неопытным, и рога с хвостом и красные глаза скрывать в минуты гнева не умел. Про воскрешение закричал от отчаянья, но угадал. Я тогда быстро отошёл, бессмысленного насилия никогда не любил, так что воскресил убитого. И да, ты их знаешь, это наши героические близнецы. После нашей встречи прониклись ошибками прошлого, особенно, когда узнали, с какими мразями одну баланду в детдоме наворачивали. Воскрешал я одного из братьев – а которого не скажу, вместе с одной сильной светлой колдуньей, с которой я задружился ещё в магоунивере. Назло отцу, вестимо. Поэтому братья теперь повёрнуты на мировой справедливости, защите униженных и оскорблённых и всеобщей толерантности. Братья ведь почти как одно существо в двух телах, что для одного смерть, то и для другого. И идеалы у них одни на двоих.

Леопольд замолчал и подошёл к дивану. Уселся рядом с деморализованной девушкой и взял её за руку.

– Как ты, Алла? – заботливо спросил он, заглядывая ей в глаза.

Прикрыв глаза ресницами она наслаждалась теплом его тела, касаниями, мягкими вибрациями голоса, проникающего в самую душу. И ей внезапно подумалось, насколько сложно атлантам удерживать небеса. А её любимому держать их всех и удерживать Фирму на плаву.

Опустевшая чашка медленно растворилась в воздухе.

Алла открыла глаза, в которых впервые за долгое время появились спокойствие и уверенность.

– Живая.

– Точно?

– Да, только…

– Что?

– Давай куда-нибудь денем останки этого дубля. А то вдруг меня за его убийство всё равно в Аренну отправят. Я ещё не все магические законы выучила. Ведь ты без меня совсем загнёшься. Пока ты держишь наш мир, мы должны тебя развлекать. А кто ещё тебе в чай конский возбудитель подсыпет? Да никто больше не осмелится! – пошутила она, грустно улыбаясь.