Михаил Поборуев - По ту сторону обычного

– Да, такое бывает. Это не в нашей власти. – вздохнул Ангел. – Нижний мир заражен грехом, который нарушает гармонию, заложенную Творцом. Из-за этого иногда случаются непоправимые вещи, все идёт не так, как должно. Происходят несчастья, войны, болезни. Люди умирают, иногда намного раньше, чем положено. Но порой даже лучше, что кто-то сразу отправляется в край вечного блаженства и покоя, не успев натворить дурного, не зная греха, не перенося страданий. Может быть, ты что-то хочешь перед отправкой?

– Да, мне бы хотелось посмотреть Землю. Не может быть, чтобы мир, созданный для счастья, был совсем плох. Неужели грех все настолько испортил? Может быть, есть что-то хорошее, значительное, интересное, красивое, что смогли сделать люди?

– Конечно есть. Творец милосерд, и даже в этом мире он создаёт, руками людей, великие вещи. Я покажу тебе Лувр, храм Василия Блаженного, Большой театр, великую Китайскую стену, пирамиды Египта и многое другое…

– Ну что ж, время пришло. – Ангел был грустен. Он всегда очень переживал, когда душа не могла родиться, а сразу отправлялась в благословенный край. – Но я хочу тебе еще кое-что показать.

Облака немного поредели, внизу стала видна больница. На операционном столе лежала женщина, вокруг нее деловито сновали врачи, сестры, ассистенты. Рядом, в маленькой кювете, одиноко лежал мальчик. Бездыханный, но еще теплый, укрытый мягкой пеленкой, с кислородной маской и капельницей. А за стенкой, в холле, на коленях самозабвенно молился молодой мужчина....

– Тебе пора. Тебя ждут, наверху все приготовлено. – Ангел говорил мягко, ласково, успокаивающе…

– Я иду вниз!....

Стояла посреди поля деревушка. Небогатая такая деревушка. Бедная деревушка, прямо скажем. Жил в деревушке парень. Хороший такой, честный, работящий. Да только невезучий сильно. То скотина заболеет, то урожай погибнет. Сам с воды на воздух перебивался, семью прокормить не мог. Не придумал ничего лучше, как пойти к ведьме в услужение. Да не поняли его люди, не простили предательства, прокляли. Не смог парень с проклятьем жить. Обратился к ведьме. "Преврати, – говорит, – меня в чурбана бесчувственного. Нет сил терпеть, болит душа, кровью обливается. И рад бы вернуться, да не примут меня люди, семья родная стороной обходит… " Выслушала ведьма. Поняла. Не злая она была. Хоть работящий парень был, хороший помощник, да пожалела. Исполнила желание. Стоит теперь посреди поля пугало огородное. Жара не чует, мороза не ощущает. Палками-костьми стучит, руками-банками железными погромыхивает, на ветру колышется. Только пугает всех. Поняли люди свою ошибку, раскаялись. Пришли к пугалу, прощенья просят. Да оно слышит, не видит ничего…

Ночь. Рев мотора. Слепящий свет встречных фар. Борис мчался, не разбирая дороги. Только бы успеть…

Поздний звонок выдернул его из кровати:

– Боря, что-то у меня руки не слуш.... Гудки. Тишина. Борис схватил шприц, кислородный баллон. Набрал номер экстренной службы:

– Женщина, приступ, адрес такой-то..

Зная, как работают спасатели на селе, прыгнул за руль. Поздний вечер, машин уже не так много, но есть. А времени нет. Педаль газа в пол. Красный свет? Не важно, потом со штрафом разберемся. Пешеход? Извини, брат… Железнодорожный переезд? Если не успею проскочить, то и спешить уже некуда, газу! Что там справа? Бензовоз? Притормозил, спасибо!… Дорога сливалась в одну узкую полоску перед глазами. Фонари, машины, светофоры мелькали где-то на самом краю сознания. На голом рефлексе увернулся от неожиданно остановившегося на обочине старенького жигуленка. Только бы успеть…

Борис вихрем влетел в дом, едва не снес дверь с петель. Укол, таблетка под язык, кислородная маска. Задышала, успокаивается, потихоньку розовеет… Теперь можно и медиков ждать…

– Так, что там у нас? Едет? Хорошо. Успеет? Давай на светофоре всем красный, на сбой электроники спишут. Мужику на переходе организуй звонок на мобильный, пусть не выбегает. Так, хорошо. Поезд? Девушку с чемоданом задержи, пусть запнется в дверях вагона, проводника позовут. Бензовозу под колесо гвоздь подбрось, ничего, не обидится. А этому дачнику на жигулях пусть в туалет приспичит, да чтоб остановился перед ямой, фарами осветил. Успел? Спасатели едут? Ну вот и славно. Внуков еще не видела, рано еще ей к нам…

Иван медленно брел по лесу. Голова легонько кружилась, тишина звенела в ушах. За всю свою долгую жизнь Иван был в лесу впервые. Каждый день, кроме выходных и праздников, он проезжал мимо на рейсовом автобусе из своего поселка в ближайший городок. Сначала в школу. Потом в техникум. Потом на работу. А последние пару лет просто по привычке. Дома пенсионеру делать было нечего. Телевизор, показывавший лишь три канала, надоел хуже горькой редьки. Знакомые или пьянствовали, или ругались дома с женами. Иван горькую не жаловал, жену проводил в последний путь уже давно. Да и не ругались почти… Вот и ездил в городок. Пройдется по рынку, зайдет на родной завод перекинуться в домино в обеденный перерыв. В "собесе" с такими же пенсионерами о жизни перемолвится. Купит чего из еды, да и обратно. Глядишь, там уже вечер, можно и отдохнуть. А сегодня автобус сломался. Сколько Иван себя помнил, это был один и тот же автобус. Вот и пришла пора ему, наверно, тоже на пенсию. Водитель высадил пассажиров метров за триста до остановки, закрыл двери и ушел куда-то. Пассажиры разъехались. Кто на попутке, кто такси вызвал, кто как вобщем. На такси у пенсионера денег не было, да и спешить некуда. Следующего автобуса ждать не один час, вот и решил Иван в ближайший лесок заглянуть. Лес встретил нежданного гостя звенящей прохладой, дурманящим запахом прелых листьев, мокрой земли, горьковатым ароматом слегка прихваченной первым морозцем рябины. Иван с упоением вдыхал незнакомый, но такой сладостный аромат, с наслаждением слушал тишину, отдыхая от автобусного гула и лязга. Все казалось ему чудесным, волшебным, загадочным, но таким желанным и долгожданным, словно он вернулся домой. Почти такое же чувство, только слабее, было, когда Иван вернулся в родной поселок из армии. Тогда была радость, желанный отдых и покой. А сейчас бесконечное счастье, тихое, но всепоглощающее, блаженное, вечное.

Сколько Иван так бродил, он не помнил. Про обратную дорогу думать не хотелось, здесь было так уютно, неспешно, по-родному. Старческие ноги напомнили о себе и Иван сел на большой круглый пень, оказавшийся совсем не холодным и даже не жестким. Прислонился спиной к торчащему обломку некогда мощного ствола. Какая-то пичужка, вспорхнув с ближней ветки, села ему на голову и стала что-то выщипывать из старой шапки. Пенсионер благостно улыбнулся. Задремывая, Иван подумал, как хорошо было бы остаться здесь, пить воду из ручья, есть ягоды и грибы, дышать туманом....