Дэннис Крик - Страхов много, смерть одна

– Она сядет вон там, – Катерина показала на кресло у окна. «А толстуха права», – подумал ее муж, а вслух сказал:

– Хорошо, дорогая.

Это был трудный день для петербургского клирика. К обеду он почувствовал себя совсем утомленным и едва держался на ногах. Кое-как дошел до приходской кухни, небольшой деревянной постройки на заднем дворе церкви. Хотел поесть, но от усталости пропал аппетит, и его стошнило прямо на бочку с медовухой. Следующие полчаса он провел в уборной, где безуспешно пытался бороться с расстройством желудка. После он поехал домой.

Впервые за двадцать лет своей службы в церкви Симона Кананита отец Александр покинул храм до наступления вечерни. На двери он оставил табличку с надписью: «Приход закрыт».

– Проклятье какое-то! От усталости я не могу ходить. Такое ощущение, что я не спал неделю! К тому же меня беспокоит желудок.

– Ложись, – терпеливо сказала Катерина, доставая из сундука, обитого ситцем, сверток с измельченным древесным углем. Отсыпала немного в кружку, развела водой.

– Вот, выпей и поспи. Это поможет.

Он снова лег очень рано и почти сразу уснул. Спал мертвецким сном, и ему ничего не снилось.

Проснулся с рассветом. Рука его нащупала плечо супруги. Широкое, мясистое. Он услышал ее сиплое похрапывание. «Чертова толстуха не умеет тихо спать», – подумал он и посмотрел на служанку.

Он увидел ее спящей в кресле, повернутом к нему спиной. Голова Прасковьи была наклонена набок и положена на плечо.

Чувствовал он себя ужасно. Ему казалось, что после вчерашнего хуже чувствовать себя уже невозможно. Но, поднявшись с кровати, он понял, как ошибался. Ему не терпелось разбудить служанку и расспросить ее о том, что она видела ночью.

– Прасковья? – он стал приближаться к ней, медленно и осторожно. На полпути вдруг обнаружил, что вляпался во что-то мокрое. Посмотрел вниз и увидел красный ручеек. Прошлепал по нему до лужи крови, скопившейся под креслом.

– Что за черт?

Священник еле выдохнул. Здесь, в своем доме, за закрытыми дверями, с охраной и слугами, вместо привычной защищенности он впервые почувствовал страх. Голос выдавал его с потрохами, хотя внешне он по-прежнему старался держаться хозяином положения.

– Ты слышишь меня? – он повернул кресло к себе и заглянул в лицо служанки. – Пора уже…

Она смотрела в окно широко раскрытыми глазами. Бледная, со сложенными на животе руками. Ее платье все было в крови, ее рот был открыт, по уголкам его стекали красные струйки, взгляд застыл в одной точке. Дрожащие покусанные губы безостановочно шептали беззвучные слова. Служитель наклонился и увидел огрызок языка, шевелящийся внутри ее заполненного кровью горла. От увиденного ему стало плохо. Он почувствовал резкую тошноту и согнулся пополам. Неожиданно рука несчастной дернулась, разжалась ладонь, и на пол упала вторая половина отрезанного языка.

– Господи Иисусе… – страх перешел в панику. – Кто, кто это сделал? – он подумал, что из-за большой потери крови девушка, вероятно, находится при смерти, в полузабытьи, и не может шевелиться. Но неожиданно она вся затряслась, его прикосновение к ней было разрядом электричества, от которого она вскочила с кресла и побежала к двери. Священник кинулся за ней вдогонку.

– Остановись! – он нагнал ее в коридоре, пригвоздил к стене. Из ее рта брызнула кровь и окатила лицо служителя.

– Успокойся. Прошу… Ты теперь не можешь говорить… Ты немая. Смирись с этим. Смирись!

В ответ она лишь мычала. Глаза ее были полны ужаса, словно она увидела перед собой призрака. Бледное лицо скривилось в гримасе невыносимой боли. Она заревела и попыталась вырваться.

Чуть позже был вызван врач. Он провел все необходимые процедуры по устранению кровотечения и снятию боли у пострадавшей.

– Она будет жить? – спросил отец Александр, когда тот закончил.

– Бедняжка потеряла много крови, – доктор Беккер волновался, он спешно складывал разложенные на столе инструменты в саквояж. – Но организм молодой, быстро восстанавливается. Думаю, все обойдется.

Хозяин дома повернулся к жене, которая стояла рядом.

– Дорогая, может быть, ты прольешь свет на ночные события?

– Мне нечего добавить, – Катерина прислонила ладонь ко лбу и опустила голову. – Всю ночь я крепко спала и ничего не видела. Ты же знаешь.

– И не слышали?

– Нет, – женщина замотала головой.

– Все это очень странно. Может, это случилось не в вашей комнате, поэтому крики несчастной не долетели до вас? Но слуги ваши должны были слышать хоть что-то…

– Не знаю, – отец Александр судорожно замотал головой. – Не знаю. Что мы можем еще сказать кроме того, что уже сказали? Мы с супругой спали. Вот вам крест! – священник перекрестился.

– По вам не скажешь, – доктор посмотрел на него с кислой миной. – Вид у вас помятый.

– Я как раз хотел поговорить с вами об этом. Дело в том, что я не высыпаюсь уже несколько ночей подряд, хотя сплю по восемь-десять часов.

– Это вы сделали? – вдруг спросил доктор Беккер, глядя прямо в глаза собеседнику.

– Я? Вы с ума сошли. Конечно, нет! Я спал всю ночь. Господь свидетель! – духовник осекся, вспоминая свои обиды в адрес Всевышнего.

«Ты мне послал не ту жену – постылая толстуха ужасна! И воняет. Дал не ту работу – приходским священником я зарабатываю сущие копейки и до сих пор на побегушках у других помещиков. Ты не предупредил меня о том, что молодая сука беременна, когда еще можно было все исправить. Почему ты так поступаешь со мной, мой Бог? За что так ненавидишь пропащую душу несчастного раба твоего? Ответь! Ответь! Ну если ты конечно есть на свете».

– Откуда вы знаете, что спали? Вы сами сказали, что у вас проблемы со сном. Может, вы лунатик и сами не знаете, что делаете во сне?

– Побойтесь Бога, – клирик резко замотал головой. – Со мной никогда такого не было. И в семье нашей не было лунатиков.

– Это не наследственное. Случиться может с каждым. Вы говорите, она не была привязана, когда вы подошли к ней утром?

– Нет.

– Тот, кто это сделал, просчитал все нюансы. Каким-то образом он лишил ее сознания, или она сама упала в обморок, увидев нечто ужасное. Потом изверг отрезал ей язык и скрылся. Это можно сделать, не вызвав криков, только если человек находится в глубокой отключке и не реагирует на внешние раздражители.

– Но кто это мог быть?

– Я бы вас спросил об этом.

– Я знаю, что не делал ничего этой ночью. Просто спал в своей постели вместе со своей женой. И давайте закончим этот разговор. Знайте, кто бы ни был виноват в содеянном, мы найдем его. Уверяю вас, мы допросим всех слуг, перероем землю, но найдем!

– Сударь, полагаю, полиция справится с этим лучше.

– Полиция? О, да, конечно, полиция справится лучше.