Йон Айвиде Линдквист - Икс. Место последнее

– Еще кое-что, – сказал Линус перед уходом. – Ты покупаешь у Чиво?

Йоран фыркнул и помотал головой, так что затрясся жировой мешок под подбородком.

– Его дерьмо я бы и в жопу не засунул, если бы я… – Йоран осекся, на его лице промелькнул ужас, он шагнул к Линусу и схватил его за руку. – Ты же не на него работаешь?

– Нет-нет. Не волнуйся.

– Клянешься?

Линус убрал руку Йорана со своей.

– Клянусь. И, Йоран… – Казалось, Йоран все еще не совсем ему поверил, когда он кивнул, нижняя губа задрожала. – Сейчас начинается что-то новое, – сказал Линус. – Это я тоже обещаю.

Когда Линус решил, что для первого раза достаточно, он обошел четыре подъезда и обзавелся тремя новыми клиентами, плюс один из старых покупателей лекарств захотел попробовать что-то новое. К соотношению цены и качества товара все отнеслись так же скептично, как Йоран, а в конце концов усомнился и Линус. Когда Алекс сказал о тысяче крон за грамм и девяностопроцентной чистоте, это был лишь голый факт, но, когда все потенциальные клиенты отреагировали на это так, словно Линус предложил подписать договор на съем дешевой квартиры в центре, он засомневался.

А что, если Алекс пытается впарить ему какой-то фуфел? Сам Линус никогда не употреблял и не мог оценить качество товара. И все же что-то подсказывало, что Алекс не соврал. Придется исходить из этого. Вернувшись домой, Линус отправил сообщение Кассандре: чтонибуть гатово ? Он как раз отправил эсэмэс, когда в дверь постучали.

Линус впустил маму, а затем лег на кровать. Как и всегда, когда Бетти входила в его комнату, ее взгляд шнырял вокруг, словно крылатая ракета в поисках цели для нанесения удара. Взгляд остановился на пакете.

– Что у тебя там?

– Печенье.

Бетти наклонилась над пакетом, изучая его содержимое. Осталось четырнадцать пачек, тринадцать удалось продать. После неудачной сделки с женщиной в первой квартире Линус поднял цену до двадцати крон, а продав еще несколько упаковок, до двадцати пяти. Пять часов, проведенных за работой, принесли ему прибыль в тридцать восемь крон.

Губы Бетти сжались и стали похожи на знак равенства, а затем из них вырвалось:

– Естественно, краденое.

Линус предъявил ей чек, который специально на такой случай оставил на прикроватном столике. Бетти изучила его, и ее взгляд стал пустым, непонимающим.

– Я покупаю печенье, – сказал Линус. – И потом продаю его. Немного дороже.

– Зачем… ты это делаешь?

Линус улыбнулся дружелюбной и лишь чуть-чуть снисходительной улыбкой.

– Чтобы немного подзаработать. Зачем же еще.

Бетти смотрела на чек, на Линуса, на оставшееся печенье, словно на составные части ребуса, который она была не в состоянии разгадать.

– Звонили из школы. Тебя там не было два дня.

– Знаю. Завтра пойду.

– Почему тебя там не было?

Линус сел на кровати, изобразил в меру грустное и беспомощное выражение лица и развел руками.

– Потому что продавал печенье. Потому что у меня нет денег. Потому что мне не отдают стипендию.

Челюсти Бетти сжались, она заморгала. Линус знал: ей стыдно за их настолько плачевное материальное положение, что им приходится тратить стипендию Линуса и отдавать ему лишь несколько сотен крон в месяц. Мама сделала полшага к нему с таким видом, будто собиралась сказать что-то нежное, но, поскольку эту стадию они уже миновали, она лишь спросила:

– Но завтра пойдешь, да?

– Обязательно, мама. Обещаю.

От Линуса нечасто можно было услышать слово «мама», и Бетти на несколько секунд замерла, словно впитывала в себя этот момент, чтобы потом вспоминать и лелеять его, сидя на балконе и потягивая «Бейлис». Она кивнула и вышла из комнаты. Звякнул телефон. Кассандра.

Все готово. Начинаю прямо сейчас.

О’кей. Все идет своим чередом. Завтра придется зайти в школу, посмотреть, не найдутся ли там клиенты. Он знал нескольких чуваков, которые употребляли, но в основном они сидели на амфетамине низкого качества или препаратах, его содержащих. Неизвестно, есть ли у них бабло на товар Линуса. Надо выяснить.

В целом хороший день. Нестандартный эксперимент Линуса по расширению радиуса продаж прошел более или менее удачно, и, если все сложится, у него купят десять грамм. Не хотелось бы и дальше действовать по этой схеме, и он надеялся на то, что новые клиенты настолько оценят товар, что скоро приползут обратно к источнику.

Линус. Источник. Неплохо.

Линус переоделся в спортивный костюм и бережно достал из шкафа беговые кроссовки, зашнуровал их с ритуальной точностью, одна петля за другой. Затем встал, попружинил на ногах, наслаждаясь почти невесомой податливостью кроссовок. Сначала долгая пробежка, а потом спать, набираться сил перед завтрашним днем. Так действует серьезный игрок.

Томас уже сидел на краю фонтана и ждал, когда в начале второго на площади Сарая появился Томми. Ветер поднимал в воздух пыль и мелкий щебень, но Томас сидел и невозмутимо смотрел перед собой, положив руки на ноги. Увидев Томми, он просиял и поднялся:

– А, Томми Т. Прибыла наша легенда.

Даже если Томми и Томас были почти друзьями, их дружба строилась на предпосылке, что Томми придерживается своего крутого и пресыщенного образа, известного под именем Томми Т. С более трусливым и слабым человеком, который на самом деле был его истинным «я», Томас, похоже, даже не желал иметь дело.

Они пожали друг другу руки.

– Сорри за опоздание, – извинился Томми.

– Все нормально. Я изучал обстановку. А где Хагге?

– Он сегодня на больничном.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Нет, просто он немного не в форме.

Хагге обладал меланхоличным темпераментом, который иногда переходил в депрессию. Тогда он просто лежал в своей корзине, уперевшись подбородком в дно, а глаза его были черны от горя. Он отказывался что-либо делать, а если Томми пытался его подбодрить, в ответ доносились только глубокие вздохи. Сегодня был как раз такой день.

С годами Томми выявил закономерность. Статистически она не подкреплялась ничем, но, даже будучи просто тенденцией, заставляла волноваться. Существовала корреляция между депрессивным состоянием Хагге и днями, когда все летело к чертям у Томми. Если Хагге и обладал ограниченной способностью заглядывать в будущее, Томми надеялся, что именно сегодня она не сработает. Слишком многое стояло на кону.

– Пообедаем? – спросил Томми и махнул рукой в сторону пиццерии на северной стороне площади.

– Конечно.

Пиццерия «Примавера» была оформлена в мексиканском стиле. Сомбреро на стенах, кактусы в горшках, черно-белые фотографии Панчо Вильи [14] Панчо Вилья (1878–1923) – военно-политический деятель, один из лидеров повстанцев во время мексиканской революции 1910–1917 гг. . Заведение имело разрешение на подачу спиртных напитков, и за барной стойкой красовалось несколько бутылок мескаля с небольшой гремучей змеей внутри. Пиццы назывались «Ацтека», «Ла Бамба», «Оахака» и убойная «Субкоманданте Маркос», с перцем халапеньо.