Йон Айвиде Линдквист - Икс. Место последнее

Линус боялся не самого Сердито, хотя его внешность откормленного бутуза была обманчива, ведь Линус знал, на что приходится идти, чтобы быть в команде Чиво. Нет, Линус боялся того, что он означает . Сердце у Линуса забилось сильнее, когда Сердито зашел в подъезд, где вчера Линус толкнул Роксте товар.

Рокста клялся и божился, что никогда ничего не покупал у Чиво, но как, черт возьми, верить словам наркомана? В северном квартале уже знают о деятельности Линуса? И что ему, блин, тогда делать?

Он понял, что не сможет вечно держать свой бизнес в тайне, но рассчитывал, что успеет создать такую клиентскую базу, что станет ценным кадром и тем самым заслужит защиту Алекса и тех, кто стоит над ним. В нынешней ситуации никто палец о палец не ударит, чтобы ему помочь.

Грудь Линуса сдавил страх, стало трудно дышать. Он слышал о методах Чиво. Любимым был старый добрый способ: связать руки за спиной и подвесить на крюк. Затем человек либо висел, пока не лопнут мышцы плечевого пояса, либо прибегали к помощи автогена.

Одно дело, когда Чиво была нужна информация, в таком случае он обычно успокаивался, когда получал желаемое, иначе никто бы и рта не открыл. Но больше всего он радовался, когда дело было не в информации, а просто в наказании. Тогда оставалось лишь продолжать до бесконечности, и не было необходимости щадить определенные части тела. Зачем нужен язык, если рассказывать нечего?

Если они напали на его след, Линусу оставалось только надеяться, что их очень интересует, откуда у него товар. С другой стороны, сдать Алекса – тоже не самый хороший вариант. Пришлось бы многое вытерпеть, а потом можно было бы сослаться на мучения и таким образом доказать, что он пытался молчать, но этого бы едва хватило.

Господи, пусть это окажется случайностью, Господи, пусть они не…

– Какого хрена ты тут сидишь?

За Сердито только что закрылась дверь, но Линус все же вздрогнул, услышав голос Матти. Линус поднялся и провел рукой по лбу:

– Да вот, у меня тут… типа сахар в крови резко упал.

– Или принял что-то?

– Может, и так.

Матти усмехнулся и кивнул. Потом увидел пакет, указал на него, и его взгляд потемнел:

– Пытаешься выступать соло?

– Нет-нет, что ты. Один за всех и все такое.

– Тогда что это?

У Линуса отключился мозг, и он не нашел другого выхода, кроме как прогнать ту же телегу, что рассказал Бетти, зная, что Матти ни за что на нее не поведется. Их бизнес с водкой был раз в десять выгоднее. Матти терпеливо слушал и, когда Линус договорил, сказал:

– Допустим. А на самом деле? Что это за товар?

– Тот, о котором я сказал.

– Думаешь, у меня совсем кукуха поехала? Чтобы ты ходил по квартирам и продавал печенье, как какой-то десятилетний пацан? Да здесь и десятилеток таких не найдется, которые бы на это пошли.

– Думай что хочешь.

Не успел Линус помешать Матти, как тот выхватил из пакета упаковку и разорвал ее. На землю высыпалось печенье с начинкой из нуги. Матти покачал головой, вид у него теперь был скорее удрученный, чем сердитый:

– Да что с тобой такое? Как это все понимать?

– Может, я хочу выйти из игры.

– Ну да. А у меня свидание с Рианной. Кто тебя прикрывает? Блин, да поговори со мной.

Страх того, что́ может означать появление Сердито в этой части района, затуманил Линусу разум. Теперь он пришел в себя достаточно, чтобы найти выход. Изобразил пристыженное выражение лица и, глядя в землю, сказал:

– Да-да, я лажанулся. Спер четыре ящика этого дерьма, а теперь…

Тревожные морщинки на лице у Матти разгладились.

– Ай-ай, как же ты скатился до этого! И сколько на этом рубишь?

– Типа пару косарей.

– И один косарь пойдет в ящик, да? Ой-ой-ой, как низко .

Ящиком называлась общая касса Линуса, Матти и Хенрика. Если получалось заработать что-то самостоятельно, половину надо было отложить в ящик. Линус сохранил пристыженное выражение лица, поковырял ногой землю и сказал:

– Не говори Хенрику, ладно?

Когда он поднял глаза, выражение лица Матти снова изменилось. Его глаза сузились, он ткнул пальцем Линусу в грудь и сказал:

– Даже не знаю, верить тебе или нет. Шныряешь тут, как… нет, я тебе не верю.

– Это правда, Матти. Бабла нет вообще, а тут подвернулось это дело, так что…

– Клянешься?

– Да.

– Клянешься братством и дружбой?

– Клянусь.

Врать в лицо Матти ничуть не лучше, чем врать Томми, даже еще хуже. Они были как братья, они прикрывали друг друга. Но выбора не было. Алекс ничего не сказал о распространении, и так хреново, что он вовлек в это Кассандру. Плюс…

Плюс!

…нельзя ведь ему все время вертеться на одном месте, как таракан Кассандры, пока не сдохнет от скуки и нехватки кислорода? Контрабандная водка, товар из погрузочно-разгрузочных терминалов, единичные кражи со взломом. Работа для мелких сошек. Матти протянул правую руку ладонью вверх, загнул пальцы внутрь и сказал:

– Дай лапу!

Линус положил правую руку ладонью вниз, так же скрючив пальцы, на ладонь Матти, зацепился и надавил.

Взять хотя бы этот жест. Они придумали его в десять лет. Что будут здороваться a la karhu , «по-медвежьи». Медведи вряд ли так здороваются, но это стало шуткой, пародией на сложные жесты латиносов и сохранилось с ними на долгие годы. В чистом виде ребячество. Теперь Линус серьезный игрок и не может позволить себе детские шалости.

Звук открывающейся входной двери заставил его оглянуться. Сердито снова вышел. Линус быстро прикинул в уме возможные варианты, а затем сделал шаг к нему, туда, где было больше света. Сердито заметил движение и посмотрел на него. Линус кивнул в знак приветствия. Сердито нахмурился, став еще больше похожим на свинью, показал Линусу средний палец и ушел той же дорогой, что и пришел.

– Что это ты делаешь? – спросил Матти.

Линус пытался справиться с тревогой. Легкие расширялись, сердце замедлялось. Сердито не отреагировал в стиле «ага, вот этот урод». Не округлил свинячьи глаза, не улыбнулся насмешливо. Нет, обычная грубость от представителя северного квартала к представителю южного. Видимо, они его не пасут.

– Даю понять, – ответил Линус. – Что мы здесь.

– Ну конечно, Чиво прямо обосрется от страха. И такой: блин, медведи захватили южный квартал, надо держаться подальше.

– Мне пора.

– Продавать печенье?

– Ага.

Матти долго не сводил с Линуса глаз. Затем кивнул и спросил:

– Какая у тебя легенда?

– Футбольная команда. Соревнования в Германии.

Матти усмехнулся. Быстрый ответ Линуса, похоже, убедил его в том, что невероятное может быть правдой, и его голос смягчился:

– Доброй охоты.

– Ты поговорил с Сердито?

– С кем?

Линус пытался найти в выражении лица Роксты признаки лжи или нервозности, но обнаружил лишь следы той же растерянности, которую демонстрировала Кассандра. У него в крови все еще циркулировал отличный кокс.