Игрид Фюиди - Приключения Астралкера

На таких аномальных пучках у себя дома я обнаружила стул возле обеденного стола, кровати и место занятий ребёнка за уроками. Перестановка качественно улучшила аппетит, сон и внимательность.

В медицинских институтах Германии было предложено ввести обучение студентов биолокационному методу для диагностики и лечения людей. И хотя не все поддались науке, некоторая часть врачей эффективно использует данный метод для определения причин болезней и способов излечения [7].

Охватив самую разнообразную литературу, я поняла, что метод спасителен и поистине безграничен в возможностях. И взяв маятник в руки, начала кропотливо и упорно исправлять свой организм, открывая для себя новые возможности удивительного мира.

– Заходите, заходите!

Два здоровых парня-великана с обливающимися от пота лицами подтягивали большое рыжее пианино. Дверь квартиры была распахнута, окна последнего этажа улыбались августовской свежестью.

Аккуратно на ремнях груз втиснули в узкий дверной проём и протащили в комнату на нужное место. Возле стены с соседями.

С трудом найденный инструмент, пусть не гармонично, но вписался в домашнюю обстановку.

Итак, волшебный мир музыки теперь всегда рядом! Дочь поступила в музыкальную школу.

Нажимались клавиши, давились педальки, открывались крышки – ребёнок был в восторге. Я же, влажной от антисептика тряпочкой, вытирала каждый сантиметр старого инструмента, чужеродно стоявшего недалеко от моего удобного дивана.

Звуки из-под его клавиш раздавались то надрывные, то глухие, чересчур звонкие или рычащие басом. Пианино требовало настройки.

Предварительный просмотр со специалистом у продавца показал хорошие характеристики музыкального инструмента. Тогда же, радушный молодой хозяин, ожидая сестру в гости, рассказал, что в своё время бабушка купила его для внучки, и лет тридцать на нём уже никто не играл.

В старом потрёпанном паспорте фортепиано год выпуска значился – 1956.

Несколько дней подряд я спокойно привыкала к большому рыжему «шкафу», молчаливо стоящему в углу с ободранным шпоном на крышке. Его присутствие вызывало смутный дискомфорт, который я старалась подавить объяснением: «Вещь-то чужая. Нужно время».

«Чужая вещь» резко ожила после прикосновений к ней чутких пальцев настройщика. Она запела, заиграла, запереливалась чудесными оттенками музыки. Казалось, так долго прятанная сила, наконец, пробудилась и вырвалась на свободу, раскрыла всю мощь своего величия и наполненности.

С изменением обстановки в квартире, дочь попросила поставить её новую кроватку ближе к пианино. Засомневавшись, я всё же согласилась, но постелила себе напротив, рядом на диване, так, чтобы моя голова оказалась в полуметре от головы ребёнка.

В полуметре от её головы, позади кровати, находился и инструмент. Он стоял сурово и тихо. В непредсказуемом молчании.

В этот вечер Саша была капризна.

– Мне не нравятся эти звуки после настройки! – небрежно стукая по клавишам, говорила она.

– Я не хочу играть на нём!

Безобразно исполнив отрывок из детской песенки, она с шумом захлопнула крышку.

Наступила ночь. Все легли спать. И только я не находила себе покоя.

Погружаясь в сон, я вдруг резко вскидывалась с бешеным пульсом и невольно устремлялась к ребёнку, посмотреть, всё ли с ним в порядке.

Саша спала, повернувшись ко мне лицом. Черным пятном сзади стоял привезённый деревянный монумент.

Ночь прошла в тревоге и беспокойстве. И не имея возможности изменить своё состояние, я терялась в догадках, что со мной снова происходит.

Суета дня частично стёрла и поглотила переживания, подведя к спокойному безмятежному сну. Но среди ночи я проснулась от биения своего сердца. Словно молот, оно сумасшедшими ударами разбудило и рвануло меня к ребёнку. Саша спала.

Комнату заливал лунный свет. Его холодные дорожки освещали постели, моё лицо, большое, почти до потолка, раздвижное зеркало шкафа… Круглым жёлтым диском на чёрном небе сияла полная луна.

С трудом взяв себя в руки, я пыталась уснуть.

– Да что же это снова… – думала я. – Неужели моё ушатанное состояние вернулось.

Едва заснув, очередным приступом сердцебиения и необъяснимой тревоги, меня опять подняло к Саше.

На вытянутой руке я поправила одеяло, погладила её тихонько по голове и лёжа смотрела, как она спит.

В конце концов сон одолел меня, пока очередной необъяснимый всплеск не тряхнул с ещё большей силой. Измученная бессонницей, я неосознанно, в который раз, устремилась к ребёнку.

Разум спал, двигалось только тело в каких-то инстинктах подсознания. Приподнявшись, рука сама махнула возле головы Саши, будто отгоняя кого-то. И тут медленно, тихо наползая в мозг, вошло осознание присутствия.

Рядом стояли две женщины. Сразу за изголовьем Сашиной кровати. Между спинкой и чернеющим инструментом.

Одна из них была средних лет, высокая, худощавая со строгим лицом, вторая – девочка-подросток. Обе молчали и смотрели на нас.

То, что рядом кто-то стоит – доходило до меня медленно. Скорее в силу своего нерационального объяснения, противоречащего моему математическому мозгу. Постепенно ощущение сменилось удивлением, и сработало нормальное чувство страха. После этого организм проснулся быстро. Женщины исчезли. А я лежала до утра, не сомкнув глаз.

Поднявшись пораньше на адреналине, я вытащила мужа на кухню, и пока ребёнок спал, с запалом выложила всё увиденное и прочувствованное.

– Это связано с пианино! – воскликнула я.

Марк скептически посмотрел на меня и сказал:

– Ну как такое может быть?

– Как?! Не знаю, как! – вспылила я. – Сомневаешься в моей адекватности?

Немного обидевшись, я решила найти источник.

Как назло, телефоны хозяина инструмента у мужа были уже удалены.

– Что же делать… У кого спросить…

На помощь пришёл необъятный интернет с базами данных жителей города.

Задав поиск с адресом, я нашла фамилию, и кто из членов семьи проживал в этой квартире. Оказалось, мать и двое детей, один из которых – тот самый хозяин, продавший нам пианино.

Посмотрев годы рождения жильцов, я с изумлением обнаружила, что матери на момент покупки было 13 лет.

Вот кому подарили пианино. Не сестре, как я подумала, а матери… Подарила её бабушка.

Мысль, что нас посетили покойники, каким-то образом вызванные музыкальными звуками, сводила меня с ума.

– Доброе утро, мамочка!

Заспанное личико Саши нежно прилепилось в поцелуе ко мне.

– Доброе утро, милая, – ласково обняла я дочь, глядя на закрытого стража в углу.

– Как ты спала сегодня? – спросила я.

– Хорошо, – отвечала Саша, лениво потягиваясь.

– А что тебе снилось? – не успокаивалась я.