Андрей Третьяков - Сон разума

– Жаль, – трагично заявил я. – В ней я бы мог, как следует рассмотреть твои трусики.

– Ой, чего ты там не видел? Дай мне уже что-нибудь скорее. Я замерзла.

Я протянул ей длинную рубашку с коротким рукавом, что заранее спрятал за спиной. Конечно, я и не надеялся, что она наденет эту майку, но подшутить над Наташкой всегда любил. Не смог удержаться и сейчас.

Накинув рубашку, Наташка наспех застегнула несколько пуговиц и триумфально покинула ванную комнату, откинув назад волосы и слегка покачивая бедрами как во время дефиле по подиуму.

– Чертова девка, – усмехнулся я, когда она проходила мимо.

Наташка показала мне язык.

Мы прошли в мою комнату, и она уселась на кровать. Я подошел к бесчисленному количеству полочек у противоположной стены.

– Ну, так и что ты хотел мне показать? – Наташка иронично выгнула бровь. – Кроме своих трусов.

Я улыбнулся. Я вспомнил кое-кого, кто так же изгибал бровь, произнося странные вещи.

«Может, пришло время тебе показать свой второй ствол?».

– Кстати, – Наташка наклонилась вперед, подвигаясь ближе. А что это за трусы? Никогда такие не видела.

– Сосредоточься, девочка, – щелкнул я пальцами перед ее носом. – Это боксеры и за ними будущее. Запомни мои слова.

– Итак, – я повернулся к полочкам. – Это где-то здесь.

Наташка терпеливо ждала, пока я ковырялся в своих вещах, что-то периодически отбрасывая и роняя на пол.

– Было где-то здесь совсем недавно.

– Угу. – Наташка скучающе покачивала ножкой, подперев подбородок рукой. – У тебя здесь черт ногу сломит.

– И вовсе не сломит. А если и сломит, то нам это только на руку.

Наташка криво улыбнулась.

– Ага! – довольно воскликнул я. – Вот он.

– И что это?

В своих ладонях я сжимал маленький белый кристалл, не больше современной флэшки, с острыми гранями, но мутный внутри, словно был сделан из горного хрусталя. Я поднял его выше и произнес:

– Камень.

– Камень? – переспросила Наташка.

– Камень, – ответил я.

– Камень? – удивилась Наташка.

– Ка… стоп! – крикнул я, размахивая руками. – Ты что издеваешься? Может сейчас, еще зазвонит телефон и, подняв трубку, я услышу Санин голос: «Ка-а-амень»?

Наташка тихо прыснула в ладошку. Я прожег глазами ее рубашку. Мою рубашку.

– Да камень, мать твою, гребанный камень. Я нашел его много лет назад.

– И что с ним не так?

Наташка все продолжала покачивать ножкой и подпирать подбородок, демонстрируя всем своим видом, что ей не интересно.

– А вот есть кое-что, – ответил я загадочно. – Но перед тем как рассказать тебе его историю, позволь кое-что тебе показать. Идем.

Я вышел из комнаты и остановился у двери, ведущей в кладовую. Наташка заинтересованно подошла ко мне и встала рядом.

– Итак, – спросила она. – Что дальше?

– Дальше, – я открыл дверь в черную кладовую, – нам сюда.

Наташка смерила меня оценивающим и хитрым взглядом.

– В темной кладовке в одних трусах… и что же ты собрался мне там показывать?

Я закатил глаза и буквально затолкал девушку в кладовую, попутно пощупав все, что попадалось мне под руки.

– Грубиян, – выдала Наташка, перед тем как я закрыл дверь и погрузил нас в непроглядную темноту.

– Ты где? – испуганно спросила она.

– Тут я, трусишка. Сейчас.

Я протянул руку и ухватился за девушку. Конечно, я хотел взять ее за плечо и не моя вина, что вместо плеча мне подвернулась ее грудь.

– Все ясно, – вздохнула Наташка. – Завел меня сюда, чтобы за сиськи полапать? Типичный мужик.

– Молчи, женщина, вовсе не за этим. Кстати, сиськи неплохие.

– Дурак.

Я все же смог нащупать Наташкино плечо и подвинул ее ближе к себе.

– Смотри, – произнес я и разжал ладонь с камнем.

На первый взгляд не было ничего необычного. Это был простой камень горного хрусталя, только вот его было видно. В абсолютной темноте его было отчетливо видно. Я не мог разобрать даже лица Наташки, а мы стояли практически вплотную, а вот мелкий камешек было видно отлично.

– Он… он словно светится, но не светится, – произнесла Наташка напряженно.

Она была права, камень словно светился и не светился. Света он не излучал, но свет словно жил глубоко внутри него.

– Я даже не вижу твою ладонь, на которой он лежит.

Наташка накрыла свою ладонь моей и камень исчез.

– Тьма, – и больше ничего, – прошептал я.

Наташка убрала свою ладонь, и камень вновь появился. Такой же белый и красивый он словно лежал в пустоте. Раздался шорох и я почувствовал горячее взволнованное дыхание Наташки на своей груди.

– Что это? – ее голос дрожал. – Что это, Андрюш? Почему оно такое?

– Идем.

Я взял девушку за руку и вывел ее из кладовой. В моей комнате она села обратно на кровать, а я уселся за свой стол, что все так же стоял в углу комнаты возле окна.

Я покрутил камень в руках и взглянул на подругу:

– Итак, видишь ли, малышка, этот камень упал с неба.

Июль 1995.

Дони шел первым. И это было весьма необычно. Нет, это было необычно в целом, для нас же такое построение было чем-то само собой разумеющимся. Дони был лидером нашей команды, потому и был всегда первым. За ним по пятам шел Майки, весело поигрывая нунчаками. Замыкали цепочку Лео и я.

Мы двигались вдоль высокой оранжевой стены, пригибаясь и скрываясь за ветвями низких деревьев и кустов. Наша цель была справа от нас, прямо за роскошью зеленой растительности.

Лео оглянулся и сосредоточенно взглянул на меня. Я слегка склонил голову, давая ему понять, что готов ко всему. Он ответил таким же легким кивком и крепче сжал рукояти своих катан.

– Стоп! – скомандовал Дони, останавливая нас быстрым жестом руки. – Я что-то слышу!

Майки поднял на него заинтересованный взгляд.

– Слышишь что? Например, это?

Майки выпрямился, чуть склонил голову, выпятил грудь, сосредоточился. Его горло напряглось, раздалось хорошо слышное «буль» и Майки оглушительно рыгнул, широко раскрыв рот. Прозвучало это так громко, что задрожали ветви ближайших деревьев.

– Смешно, прям обосаться, – скривился Дони.

– А этим смешно.

Майки указывал на нас с Лео. Мы смеялись беззвучно, сжав рты ладонями.

– Этим придуркам все смешно. Им хоть палец покажи.

Дони поднял руку и в самом деле показал нам палец. Не знаю, что на нас так подействовало, то ли тот факт, что он предупредил нас об этом, то ли тот факт, что мы и в самом деле были придурками, но нас скрутило еще сильнее. Склонившись и хватаясь за животы, мы старались смеяться беззвучно.

– Вот, – махнул в нашу сторону Дони. – Что я и говорил.

– Ладно, – лицо Дони внезапно стало серьезным. – Я и в самом деле что-то слышал. И это шло оттуда.

Дони вынул свой шест-бо и указал им в сторону ближайшего, то ли высокого кустарника, то ли низенького дерева, что раскинул свои ветки, торчащие прямо из земли как растрепанный веник, в разные стороны.