Дмитрий Блинов - Организация

– М-м-м, какая аппетитная попка, доктор Стокс! – пошутил кто-то из затихшей толпы, и все тут же разразились смехом.

– Ну, ладно, шутнички, хватит вам. – Я улыбнулся и только сейчас почувствовал боль в руке, на ней была большая рана и что-то выпирало из-под кожи – похоже, перелом. Но сейчас было важно одно – я выжил в жестокой игре. Меня тут же ринулись обнимать, хотели было уже взять на руки, как национального героя, но доктор Юлиас опомнился, отчитал всех и отправил работать, а сам довел меня до медсанчасти, что-то говорил мне, но мой мозг уже отказывался воспринимать информацию. Меня быстренько подлатали, наложили гипс и отнесли в палату, где я тут же уснул крепким и счастливым сном победителя первый раз за время пребывания в этом месте. Теперь я много знал про этих монстров и не беспокоился о том, что они нас тронут.

Я проспал ровно сутки, хорошо отдохнул, сон был спокойным никто и ничто меня больше не тревожило. Лесная прогулка благотворно повлияла на мои расшатанные нервы, и кошмары больше не беспокоили, хотя, когда я проваливался в дрему, я порой дергался, представляя, что монстр все-таки догнал меня, тут же просыпался, но, осознавая, что это всего лишь сон, улыбнувшись, укутывался в мягкое теплое одеяло и снова засыпал. Я был весьма бодр, тут же вскочил с койки, но понял, что сделал это зря и лег назад: резкие движения потревожили мою сломанную руку и перенапряженные мышцы, и мне пришлось стерпеть приступ боли, от которой я тихо завыл. Как только она стихла, я медленно поднялся с кровати и направился на улицу. Лагерь продолжали охранять, лес огородили, а всех жителей эвакуировали, все было тихо и спокойно, не было никакой суеты и никакого страха, лагерь жил своей обычной жизнью. Напряжение, которое висело в воздухе тем судьбоносным вечером, сразу улетучилось. Я в бодром расположении духа пошел по лагерю, чувствуя на себе восхищенные взгляды солдат, да и сам, честно говоря, немного дал себе волю, потому что то, что произошло тогда в лесу, и правда достойно уважения. Казалось, это был идеальный день, и ничто не могло его испортить. С улыбкой на лице я подошел к доктору Юлиасу, который что-то запихивал в свой чемодан и похлопал его по плечу.

– Юлиас, ты чего? Куда так спешно собираешься? – улыбаясь, я смотрел на своего товарища.

– Доктор Стокс, вас вызывают на Совет за самовольный поступок, и я еду с вами, так что советую поторопиться, дабы не гневить начальство, – с серьезным лицом ответил он. Когда напарник с дружеского общения переходил на официальное – это озночало что все плохо. Настроение у меня сразу пропало. Судя по лицу Юлиаса, все было очень серьезно, и тот был не на шутку встревожен этим вызовом и очень переживал за меня, а может за себя. Я побрел в наш домик, быстро запаковал чемодан, и тут услышал шум вертолета, который немедленно приземлился прямо в центр нашего лагеря, потушив костер и вызвав некоторое недовольство у солдат. Из вертушки неуклюже вывалились два амбала и направились в мою сторону.

– Доктор Стокс, вам придется пройти с нами.

– Хорошо, но только доктор Юлиас едет со мной.

– Только быстро, – тут амбалы достали наручники, но я показал им свою сломанную руку, и они поняли, что железки были бы лишними, да я и не особо сопротивлялся, так как знал, что от такой Организации никуда не сбежишь. Конечно, солдаты пытались негодовать, кричали вслед, что я герой, что это несправедливо, но Юлиас одним жестом усмирил ребят, те, видимо, вспомнили, что их быстренько могут переквалифицировать в отряд З, и умолкли.

Здоровяки взяли меня под руки, как опасного преступника, не давая мне сделать ни малейшего движения. Нас посадили в вертолет, и мы быстро взлетели. Из-за высокой облачности было плохо видно, куда мы летим. Это был первый раз, когда я летел не под снотворным, что меня удивило, видимо, настолько все боялись главу Организации, что каждая секунда была на счету и не было времени ждать, когда я очухаюсь. После получаса полета мы приземлились в уже знакомом месте – главном корпусе «О», где содержались некоторые объекты и находился зал заседания Совета. И наш квартет вновь двинулся по этим бесконечно одинаковым коридорам. Наконец, мы вошли в отсек, который был окрашен в ярко красный цвет и охранялся восемью охранниками. Дальше проследовали за охраной в зал, и амбалы-сопроводители тут же испарились, толкнув нас поближе к трибуне. В зале никого не было, мы были одни:

– Юлиас, что делать? Где все? Почему мы одни? – заволновался я, крутя головой в разные стороны, как непоседливый ребенок.

– Сейчас придут все. Ты раньше был в суде? – серьезно спросил меня Ю.

– Ну, один раз, в роли свидетеля…

– Ну вот, а теперь будешь на месте обвиняемого. Не смей никому дерзить, иначе точно все будет плохо.

Я занервничал… Каждая минута для меня сейчас казалась вечностью, сильно билось сердце, скрутило живот, руки тряслись, в общем, чувствовал я себя, как школьник перед экзаменом. Тут вошел Первый, а за ним и вся остальная делегация из двенадцати членов. Я догадался встать, когда вошел весь Совет, Первый дал команду всем сесть. «Началось», – подумал я про себя.

– Доктор Стокс, скажите, пожалуйста, откуда у вас эта повязка? – Первый решил начать издалека, указав на загипсованную руку, которая от нервов ныла еще сильнее, и поэтому на моем лице была гримаса боли.

– Я упал на нее и сломал, когда исследовал объект, – немного солгав, ответил я. По лбу побежали капельки холодного липкого пота.

– Это правда, что вы ослушались нашего приказа и вошли на территорию Объекта-2? – строгим голосом, словно учитель провинившегося ученика, спросил глава Организации.

– Да, это правда, – я опустил голову вниз, признавая свою вину. Меня всего трясло, только вчера ночью я испытал такой стресс, думая, что все закончится, и мне будут аплодировать, как герою, но нет, опять я влип.

– Почему вы это сделали? – начал свирепеть Первый, остальные двенадцать недовольно покачали головами и зароптали. Кроме меня, Юлиаса и этих тринадцати, на суде присутствовало еще несколько неизвестных мне лиц.

– Потому что всему персоналу грозила опасность, Первый! – Вскочил с места Юлиас, не выдержав несправедливости.

– Сесть! – взревел Первый, и Юлиас, сам опешив от собственной наглости, сел на место.

– Простите меня и моего товарища Юлиаса – он хотел как лучше, – заступился я за друга.

– На казнь этого наглеца!!! В класс З его!!! – тут же начался ор со всех сторон, особенно усердствовал Второй – плотный, даже толстый невысокий мужчина, с козлиной бородкой и не очень приятной внешностью. Даже после нескольких внушений со стороны Первого он никак не мог угомониться и чуть ли не вскочил на стол.