Никита Терентьев - Мрачный город

Раскачиваясь в кресле, сидя у огромного жаркого камина, я размышлял о прошлом, нынешнем и возможно даже будущем времени. Лёгкий запах табака, доносящийся из курительной трубки, заставлял погружаться в мечты, наполненные моим богатым воображением. Картина Моны Лизы, висевшая над камином, тоже своей улыбкой согревала мне душу. Она будто смотрела сквозь меня, улыбаясь её содержимому. Лёгкая музыкальная атмосфера помогала расслабить мысли, сбросить с них оковы и пустить в далёкое, увлекательное путешествие, которое бы запомнилось на всю мою жизнь.

Ночь пролетела быстро. Камин давно погас, а утренний свет просачивался в окно, завешенное чёрного цвета шторами. В гостиной стоял лёгкий полумрак, где от слабого сквозняка просачивалась свежесть и утренняя прохлада.

Лежать в кресле было тепло и уютно. Укрывшись шерстяным одеялом, я не заметил, как уснул, так и не дописав очередную главу книги, которая только начала свою историю и которая оставит след в душе каждого читателя.

На улице моросил дождь.

Наливая чашечку кофе и располагаясь у окна, практически каждое утро мне доводилось смотреть, как капли дождя стекали по крыше ветхого дома на родное крыльцо. Прикуривая трубку и делая периодические глотки из чашки, я наслаждался привычным утренним процессом.

Конец дождя ознаменовывал каждодневную, утреннюю прогулку по городу. Сняв с крючка чёрный длинный плащ с двумя глубокими карманами, надев шляпу с небольшими полями, взяв в руки любимую трость, положив в карман шкатулку табака и надев сапоги, я вышел на улицу, вдыхая свежий полный сырости воздух.

Мрачный город. Так его можно охарактеризовать. Вечный туман и дожди придали улицам удручающий вид. Солнечные лучи никогда не грели эти земли, а тучи ежедневно изливали на нас свой гнев.

Небольшой город с ещё более небольшим населением и пустынными старыми улицами, выложенными из белого побитого кирпича ещё до моего рождения. Постройки, строившиеся несколько поколений назад, выполненные в готическом стиле, тоже добавляли некое тёмное начало. Я предпочитаю называть город мрачным, но многие, скрипя душу, называют его Мёртвым.

Направляясь к городскому рынку, моим любимым занятием был анализ местности. Дорога за долгие годы стала неровной. Выбитые кирпичи, потрескавшаяся плитка. Порой кажется, что горожане свыклись со всеми недостатками, проживая привычную спокойную жизнь, периодически прогуливаясь, заводя всё новые замысловатые беседы.

Медленно шагая, я пересёк пару перекрёстков, после чего повернул налево и вышел на импровизированный проспект.

Сколоченные одним из местных умельцев лавочки стояли здесь уже не один год.

Каждый раз, проходя по аллее, предоставлялась возможность получать своего рода моральное удовлетворение. В дни, когда погода более благосклонна, я прихожу сюда и закуриваю очередную трубку, наблюдая за тем, как от лёгкого дуновения раскачиваются цветы, посаженные здесь одной из девушек.

Её звали Элизабет Фрей. Элизабет была потрясающей молодой особой. Будучи единственным лучиком света в нашем мирке, ей приходилось дарить людям радость и хорошее настроение.

Чёрные кудрявые волосы опускались чуть ниже плеч, а её улыбка не могла не заставить улыбнуться тебя в ответ. Даже в те моменты, когда на душе было поистине тоскливо, она могла мгновенно исправить все твои невзгоды. На мои глаза она попадалась только в платьях, которые надевала каждый раз, как выходила на прогулку. Запас одежды был огромен. Могло показаться, что на ней каждый раз надет новый наряд. Они были, как будто сшиты для неё, идеально подчёркивая фигуру, плотно облегая формы. Статная девушка, которая всегда ловит восхищённые взгляды. Стоит отметить, что мой взгляд далеко не был исключением.

На другом конце проспекта показались очертания рынка. Он был расположен на небольшой площади, которая когда-то предназначалась для ораторских выступлений. Сейчас же это просто рынок, куда каждый день стекается люд со всего города.

Обилие торговцев было невелико. В основе все они мастера и садовники. Был ещё один фермер, который поставлял большие запасы продовольствия на прилавки, но к большому разочарованию, совсем недавно, он умер после очередной кружки эля в трактире. Пусть больших масштабов торговая площадь и не имела, зато купить одежду, пропитание, утварь и строительные материалы было вполне реально. Всего для жизни хватает, так что жаловаться особо не приходится.

Слышу голос Элизабет. Помахивая рукой, она стояла среди горы разнообразных платьев и сарафанов. Как и всегда её улыбка поразительна. После тёплого приветствия сбежать от нелёгкого выбора было невозможно. Покорно подчинившись, мои мозги прочувствовали на себе всю прелесть мужской доли. Более часа приходилось выносить вердикт чуть ли не каждому сарафану, имевшемуся в наличии.

Выбор остановился на чёрном платье с длинными, красивыми рукавами. Оно показалось самым привлекательным и интересным. Возможно потому, что оно подходило под цвет её волос или же чёрный шёл ей куда лучше, чем остальные.

– Погода как всегда оставляет желать лучшего.

Слова Элизабет прозвучали неожиданно. Прикурив трубку и немного затянувшись, я посмотрел на неё.

– Что-то не так?

Небольшая струйка табачного дыма отправилась на небеса вслед за моей и так долгожданной тишиной.

– В Гонгене такая погода обычное дело. Ничего удивительного.

Элизабет смотрела на меня, слегка улыбаясь

– Скажите, задумывались ли вы когда-нибудь о своём будущем здесь? Как вам такая жизнь?

Короткий вздох и холодный косой взгляд пробили её душу.

– Каждый день думаю. Меня грызёт тоска от того что я вижу. Однако в тоже время это мой дом, который не любить невозможно

– Вы правы, это наш общий дом, мокрый, тусклый, но с добрыми людьми и привычным уютом.

Заметно приободрившись и проникшись чувством долга, она смотрела на мой отдаляющийся силуэт, от которого в разные стороны разлетались дымовые кольца.

Я шёл в неизвестность. Шагал в пустоту своей души, без какой либо цели. По пути домой в голову пришло решение посетить табачный магазин находившийся неподалёку. Город был интересен тем, что все дома были расположены в заметной близости от центра. Каждый мог спокойно дойти до проспекта, не смотря на то, что он был довольно велик.

Поднявшись по лестнице и открыв дверь, меня поприветствовал мужчина примерно сорока лет с короткой стрижкой в белой клетчатой рубахе. Сидя в кресле с сигарой в зубах он пристально смотрел на меня.

– Мне два пакетика табака и коробок спичек.

Продавец, встав с кресла, подошёл к витрине, доставая два пакетика наполнением по сто грамм. Положив сверху спички, он поинтересовался, нужно ли что-нибудь ещё.