Игорь Плетинский - Вчерашние небеса

Поэтому одинокий всадник, медленно ехавший верхом по превратившемуся в сплошное месиво тракту, был сущей диковиной.

Дорога, огибая жалкие лачуги полузаброшенной деревушки, вела к стоявшему на небольшом возвышении замку. Даже редкие дымки над несколькими убогими домишками не создавали впечатления, что там живут люди. Однако всадник, выбравшись на более твердую почву, все же догнал двоих плетущихся по грязи людей.

Крестьяне… Старик и юноша. Они с опаской глядели на седока – забрызганный грязью камзол, длинная шпага на поясе, кинжал. Шляпа с бывшим когда-то ярким и цветным, а теперь намокшим и выцветшим пером. Но половина лица скрыта платком… Дворянин, наверное… На разбойника не похож. Они нерешительно остановились, ожидая худого.

– Добрые селяне, я не причиню вам вреда! Есть ли в замке хозяева? – Всадник опустил платок. Мужчина был не стар, но и не молод. Бритое лицо, рыжеватые усы, синие глаза. Шрам на левой щеке свидетельствовал о том, что незнакомец побывал и в переделках. Говорил он чисто, однако в речи его улавливалось нечто чужеземное, так не говорили здесь, в лесной Штирии.

– Доброго пути, господин! – с опаской промолвил старший из крестьян. – Осмелюсь спросить, далеко ли держите путь? Тут у нас небезопасно, разбойники…

– Я направляюсь в замок Штейнгартен. Но по пути необходимо мне отдохнуть, и ночлег бы не помешал – дальнею была дорога… – Всадник устало провел ладонью по лицу. – К тому же непогода разыгралась.

– Добрый господин, в замке уж лет десять никого… – Старик усмехнулся. – Старый барон умер, а сыновья его сгинули – на войне ли, от чумы ли – доподлинно не знаем. А в деревне подходящего ночлега не найти – осталось-то у нас всего душ двадцать… Хозяйства разорены, земли заброшены… Ячмень никто не сеет, нет скотины – какая подохла, какую забрали… Живем чем можем…

– Да нет, старик, мне и лачуга подойдет. Есть ли место, скажем, у тебя?

– Мне совестно благородному господину предлагать ночлег в хибаре крестьянской, – старик нерешительно переминался с ноги на ногу, – да и кормить вас нечем, откровенно говоря…

– Ну, об этом не беспокойся. Мне доводилось ночевать и в худших местах. На, держи! – Всадник бросил ему монету.

– Цельный талер! – Старик удивленно посмотрел на своего собеседника. – Да на эти деньги можно пир устроить для вашей светлости!

– Тогда вперед!

Утром дождь прекратился, сначала скуповато, а затем и в полную силу засияло солнце. Гость, умывшись холодной водой и сжевав полкраюхи ячменного хлеба, простился с хозяином.

– Спасибо, старик! Только скажи, Гессенский тракт далеко ли?

– Да не так уж далеко, ваша милость, однако там небезопасно… разбойники… Говорят, маркграф фон Литтен даже не смог их изловить, ибо предводительствует ими некий человек, искусный в военном деле.

– Может, и дворянин, бывший на военной службе?

– Кто его знает? Но клевреты маркграфа и его ландскнехты не смогли поймать ни одного живьем! Лишь двоих убили, зато разбойники положили их немало…

– Вот как… Ну что ж, поедем, посмотрим…

– А в объезд, ваша милость, – это далече… Напрямую, через Грашпильский лес, можно. Там и суше, лошадь не завязнет, миль десять – и вы у Нойеркирхена, откуда и до Гессенского такта рукой подать!

– А в лесу не водятся ли злые силы? – Всадник шутливо усмехнулся.

– Кто его знает, – на всякий случай осенил себя крестным знамением старик, – может, и есть. Но вот дед мой, царство ему небесное, говаривал: «Не бойся нечисти, Господь охранит! А живых людей опасайся более!»

– Он был прав. – Всадник тронул поводья. – Прощай, старик!

Крестьянин долго всматривался в удаляющийся силуэт.

«Странный господин. И говорит как-то не совсем по-нашему… Да ладно, спаси его Господь! Авось проедет цел и невредим».

Лес встретил седока тишиной и сыростью. Птицы, еще не проснувшиеся после долгих дождей, едва начали свои песни, лишь звук падающих капель влаги с деревьев слышался отовсюду. Узкая, едва приметная тропа петляла среди вековых штирийских дубов. Ощущение тревоги не покидало всадника, однако он, похоже, был не робкого десятка, да и повидал немало.

Так прошло довольно много времени, лес стал постепенно редеть, впереди показались холмы с петлявшим по ним трактом. Всадник пришпорил коня, словно стремясь побыстрее выбраться из сумрачной разбойничьей чащобы. Косые лучи солнца, пробивавшиеся сквозь кроны дубов, сменились ярким светом погожего дня.

Свист стрелы заставил коня вздрогнуть. Но крепкая рука удержала поводья, и жеребец, испуганно захрапев, метнулся в сторону. Однако его хозяин был невредим, ибо молниеносно уклонился от стрелы, летевшей прямо в грудь. Он так же стремительно спешился и прислонился спиной к стволу дерева, ожидая схватки. Глаза и уши чутко и внимательно следили за всем вокруг. Еще одна стрела, тонко взвизгнув, впилась в дерево рядом.

«Луки… Они не стреляют из аркебуз… Тихо хотят сделать дело, – мысли текли ровно, сердце билось так же. – Ну что ж… Сделаем свое дело и мы…»

На тропе показалось несколько фигур, закутанных во рваные плащи, скрывающие кроме прочего лица. Лишь у одного была на голове охотничья шляпа, видать снятая с какой-то жертвы.

– Где ж он? Эй, Манфред, ты что, промазал дважды?

– Не знаю. Исчез он… Я не мог промахнуться!

– Ищите! Это не холоп какой! Одет, как дворянин! И в его кошельке есть, видать, что-то! А мы давно…

Он не договорил, ибо молниеносный выпад шпаги проткнул его насквозь, слова застряли в горле, и разбойник рухнул навзничь. Двое других тут же выхватили длинные ножи, а тот, которого назвали Манфредом, натянул тетиву лука, быстро вложив в нее стрелу.

Но никого не было. Один из нападавших посмотрел вверх и тут же получил удар в плечо. Второй неуклюже взмахнул ножом, лезвие свистнуло, рассекая пустоту, однако шпага противника вонзилась прямо в сердце. Лучник выхватил свой нож. Они стали лицом к лицу, медленно принялись кружить, выжидая.

– Я тебе сейчас выпущу кишки! – злобно прорычал Манфред. – А ну, брось шпагу!

– Ты бы попросил какого святого помочь, – усмехнулся его противник, – а то ведь сам себе не сможешь…

Несколько взмахов ножом – и все мимо. Незнакомец, словно привидение, исчезал прямо из-под удара, возникая в самых неожиданных местах и посмеиваясь при этом.

– Да ты что, дьявол?! – прохрипел Манфред. – Я убью тебя!

– Скорее, я тебя! – сказав это, незнакомец резким выпадом с обманным движением пригвоздил разбойника к стволу дерева.

Тот захрипел, дергая руками и ногами, словно гигантский жук. Кровь тонкой струйкой потекла изо рта.

– Где ваш атаман? – Нападавший приблизил лицо к умирающему.

– Будь ты прокл… – это были последние слова Манфреда.