Анастасия Король - Полжизни для тебя

Ари позвонил. Кира только поэтому не выключала телефон. Она выбежала к подъехавшему такси.

Девушка кинулась в объятия Артура. Он изумленно замер и, сомкнув руки на тонком теле девушки, погладил её по голове.

Он был ошарашен.

Когда Кира немного успокоилась, Ари отодвинул её тонкое тело и заглянул в покрасневшие глаза. Её искусанные заалевшие, как спелое яблоко, губы манили его, и он накрыл её губы своими. Она шумно втянула носом воздух и медленно ответила на поцелуй. Солоноватый привкус поцелуя еще оставался на губах, когда они отпрянули друг от друга.

Кира вскинула руку к губам и улыбнулась. Артур этого и добивался. Губы дрогнули и растянулись.

– Нет такой беды, которую бы не исправил поцелуй, – его голос, словно единственный луч надежды во тьме, успокаивал Киру. Рядом с ним она словно оставляла все проблемы позади и становилась обычной девчонкой, у которой самой большой проблемой был выскочивший прыщ на лбу.

Солнце било в глаза. Ари надел солнечные очки. В стекле отразилась Кира. Она даже себе показалась такой тонкой, щуплой, больной, что разом откинула все плохие мысли и улыбнулась еще шире.

“Ари не должен ни о чем догадаться. Если он узнает о моей болезни, он не захочет гулять со мной. Ари уедет через три недели на тренировки и последующие соревнования в Москву и их связь оборвется”.

Ей не надо будет рассказывать, что она больна. Он не будет плакать о ней. Это просто курортный роман. Роман, что был Кире необходим как воздух сейчас.

– Я просто поссорилась с мамой… Прости. Я не должна была тебя отрывать от твоих занятий.

– Да я ничем не был занят, – соврал он. Кира хмыкнула и многозначительно посмотрела на полосы от складок простыни на правой щеке.

Такси все еще ждало на дороге.

– Поехали на пляж! За город. Где пусто и безлюдно! – предложил он и потянул Киру в такси. Девушка, не сопротивляясь, кивнула.

Они запрыгнули на заднее сидение такси, и Ари подтянул Киру к себе поближе. Он не допытывался, что случилось, и Кира была благодарно ему за это.

Телефон в руке замерцал. Фотография мамы высветилась на экране. Раздраженно Кира отбила и нажала на кнопку выключения телефона.

Ари уловил это, поднял бровь, но ничего не спросил.

– Больше всего в Москве я скучаю по морю, – тихо произнес он. – Знаешь…, это удивительно. Не скажу, что сильно любил купаться или загорать, но когда переехал, словно кто-то отрубил часть меня. Я и не догадывался, как мне будет не хватать соленого воздуха, наполненного умиротворением и каким-то вечным спокойствием.

– Море было до нас и будет после. Оно вечно… – прошептала Кира и посмотрела на показавшуюся полоску горизонта.

Ари тоже посмотрел на горизонт поверх головы Киры. Такси повернуло, и море скрылось, но ненадолго.

Апрельское солнце вышло из-за тонких облаков и ослепило своей яркостью и теплом. Машина остановилась. Молодые люди вышли. Соленый бриз подбросил волосы Киры и пощекотал лицо и руки.

Облако вдруг игриво прыгнуло на золотой диск солнца и накрыло пляж тенью.

Взгляд наполненных сочной травой глаз остановился на горизонте. Ветер поднимал волны и теребил юбку платья Киры цвета солнца. Белая пена брызгала во все стороны, ударяясь о камни. Чайки пронзительно кричали над головой.

– Как же я люблю море, – Ари глубоко втянул воздух в легкие и, скинув с себя куртку, расстелил её на камнях для Киры, а сам сел на слегка пригретые солнцем камни.

Кира присела рядом. Солнце выглянуло из-за облака, заставив прищуриться.

Ей стало легче. То ли это волшебство присутствия Ари, то ли море и солнце помогли. Она втянула соленый воздух в больные легкие и смогла искренне улыбнуться.

Кира вспомнила мысль, что пришла ей в голову в такси: ведь и правда, море было до неё и останется после. И если задуматься… каждый из нас когда-нибудь умрет. Было бы так замечательно прожить жизнь и умереть ни о чем не сожалея лет в сто, но ведь столько людей умирают так и не дожив и до тридцати в автомобильных катастрофах, в пожарах, несчастных случаях, а сколько детей еще младше самой Киры.”

Ведь у неё могли забрать жизнь внезапно, сразу…, но дали время.

На глаза накатились слезы. Кира отвернулась, чтобы Ари не видел.

Именно здесь, у размеренного мягкого шума прибоя, у аромата водорослей, соленой воды и нагретых камней она, наконец, до последней капли осознала, что с ней происходило.

Она умирала. И это было реальностью.

В груди еще жгло от бега.

С каким-то отрешенным пониманием Кира подумала, что если болит, значит, она еще жива.

Спрятавшись за ширмой волос, которые от порыва ветра вздымались и били по лицу, Кира быстрым движением вытерла скатившуюся слезу и, натянув улыбку, повернулась к Ари.

Всего три недели. Разве это много? Кира хотела прожить обычной жизнью этот маленький срок.

Артур смотрел на горизонт. Рука юноши скользнула по подкладке куртки и накрыла её тонкую ладонь. Девушка улыбнулась.

– Море и любовь исцеляют душу, – произнесла Кира, чувствуя себя первый раз за десять дней кошмара хорошо. Она прикрыла глаза. Ветер ласкал кожу лица. – Я бы хотела, чтобы меня кремировали и развеяли над морем, тогда я ведь стану частью такого большого и величественного организма. Я продолжу жить, просто в другом качестве… Моими словами будет ветер, моими руками – волны, глазами будет небо, а поцелуями – лучи горячего солнца.

Ари изумленно обернулся к Кире.

– Ты странная… О таком еще рано думать.

Кира рассмеялась, подняла влажные глаза и утонула в полных жизни глазах Ари.

– Ты прав. Вдруг на философию потянуло.

Артур вдруг наклонился и накрыл её губы своими.

И Кира вдруг поняла, почему рядом с Ари ей было так хорошо – он был ее живительным источником. Он словно ей давал жизнь, и она чувствовала себя нормальной, обычной, здоровой.

Они лежали на полном гравия берегу. В объятиях друг друга они забылись.

Вдруг живот Киры забурчал так громко, что изумленно они отпрянули друг от друга. Кира зарделась и отпустила глаза.

Она и забыла, что прибыла в больницу натощак, ведь у неё должны были взять кровь на анализ.

– Я не завтракала.

Ари громко рассмеялся и его смех, подхваченный ветром, разнесся по всему побережью. Чайки подхватили смех и понесли дальше.

– Прости, я должен был подумать, что ты можешь проголодаться. Здесь, правда, ни одного ларечка… Выше я вроде магазин видел. Я сейчас сбегаю.

Юноша резко подскочил на ноги и побежал. Кира проводила взглядом его фигуру и, обхватив колени, грустно улыбнулась.

– Что я должна сделать, чтобы не умереть? – спросила она в никуда. – Если я стану ходить в церковь, ты продлишь мне жизнь? Или надо помогать в благотворительном фонде для животных? Что мне надо сделать, чтобы хотя бы прожить до двадцати?