Денис Горнев - Закладки жизни

Мы с Лизой сидели на кушетке. Она наконец с помощью Елены сходила в душ, но как-то странно долго не задавала вопросы. Наконец повернулась ко мне и сказала:

– Моя мама мертва…

– Родных тоже нет…

– Сколько я лежала в больнице?

Посмотрел на неё, её лицо было ясное, серьезное, как будто она стала старше лет на десять. В глазах появилась уверенность. Поэтому я решил рассказать ей все. Мой рассказ начался с самого начала. Поведал, как её увидел, как говорил с её памятью, как мы вывели её из комы. Все время моего рассказа она не прерывала меня, не задавала вопросов.

– Я верю тебе, Дима. Практически все это я знаю, хотя и спала в это время. И что теперь, ты ждёшь моей благодарности?

Этот вопрос был резким, даже слегка выбил меня из колеи.

– Нет, я решил помочь без корыстных целей, – ответил я слегка резче чем следовало.

– Вы, наверное, собой гордитесь, великие умы, спасители человечества, помогающие людям врачи, а в душе все вы алчные, жаждущие признания, денег и власти люди. В её глазах появился вызов вперемешку с презрением. Я не мог согласиться с ней и уже хотел возмутится её речам, как вдруг она сказала каким-то грубоватым голосом и слегка устаревшим наречием:

– Где же вы были, когда я умер заживо в концлагере фашистского отродья. Моя плоть гнила от опытов фашистских выродков, они тоже хотели открытий, травили меня ядами и потом испытывали свои противоядия. Такие же, как и вы, медики-фанатики. Больные

ублюдки, учёные хреновы, изобретатели вакцины спасения от синельной кислоты, что заливали их наши братья- коммунисты. Вы такие же, как те, что обливали меня ею и искали противоядие.

От слов Ласки, точнее от слов этого человека я попятился назад. Мои руки снесли несколько пробирок со стола. От звонка разбитого стекла на нас обратил внимание профессор.

– Что случилось? – спросила Лена, вбежав в рабочую зону, и увидела, как взбешенная и ненавидящая весь белый свет Ласка шла на меня с недобрыми намерениями. Как назло, в руки Ласке попался скальпель. Дурацкое совпадение, как он вообще там оказался. Ласка отвлеклась, увидев, как Елена с вызовом встала между мной и ею. Лиза ненадолго растеряла весь свой боевой запал. Вдруг, что-то решив для себя, двинулась на нас обоих. Но этой заминки хватило, чтоб за её спиной возник силуэт. Доля секунды потребовалось Полиновскому, чтоб вколоть той в шею шприц и ввести снотворное. Ласка, издав секундный

писк, развернулась на него. Сделала несколько решительных шагов, но тут её ноги подкосились, она упала.

– Что же вы наделали, проговорила она еле шевелящимися губами и потеряла сознание.

Сказать, что мы были в шоке, это не сказать ничего. Обмениваясь нервными взглядами, мы приковали тело объекта исследования. Не сговариваясь, подключили все датчики. Появившаяся голограмма дала нам так необходимые ответы. Корни души переросли первое кольцо и пробрались во второй слой. Её сознание перешло в память и личность человека, в котором её душа жила ранее. Компьютер сигнализировал, что корни души продолжали расти. Значит, скоро мы узнаем, кем была Ласка до того, как будучи солдатом во времена Великой Отечественной войны попала в лапы сумасшедшим палача, носящим по ошибке белые халаты.

Сегодня была открыта ещё одна тайна мироздания. Так как у объекта было всего пятнадцать колец, соответственно её душа прожила пятнадцать жизней, а мы, думая, что

корни души растут, пока мы излучаем ей в мозг стимуляторы их роста и не предполагали, что они продолжат расти и после прекращения стимулирования их роста. Дорастут ли они до пятнадцатого слоя, и что будет, когда они выйдут и его за пределы? Новые ответы порождают новые вопросы. В этом вся наука…

Интересная аналогия. У деревьев тоже есть кольца. Срубив дерево и посчитав количество его колец, мы определяем сколько дереву лет. У человека по количеству колец можно посчитать, сколько жизней он прожил. А пока мы об этом с вами размышляем, корни Ласки неумолимо приближались к третьему слою…

Глава 13

Умен ли человек, как вы считаете? Можно ответить да, ведь мы на Земле- вершина Эволюции. Мы были в космосе, исследовали океан, мы умеем любить, мы умеем изобретать, мы умеем творить. Можно ответить нет, ведь мы не умеем летать, не знаем смысл жизни, не знаем, кто нас создал, до конца не знаем, что такое сон, что такое смерть. Исследовали лишь пять процентов глубин океанов, о космосе вообще можем лишь предполагать. Так выбрались ли мы из своей безграмотности или провалились в неё из-за своего невежества?

***

Эту ночь мы втроём провели в лаборатории. Обсуждалось три вопроса: как остановить рост нервных окончания из корня ствола головного мозга? Нужно ли его останавливать, ведь можно открыть завесу тайн древних цивилизаций? Как быть с пресс-конференцией? Мозговой штурм продолжался…

Зазвонил мой телефон, звонила мама. Когда я ей звонил в последний раз, уже и не вспомнить…

– Да, мам, что-то случилось? – задал я волнующий меня вопрос в первую очередь. Ведь обычно она не звонила, неужели что-то со здоровьем.

– Сынок, ты занят? Говорить можешь? Я тебя не отвлекаю? – задавала она вопросы. Вот оно воспитание, в таких мелочах человек себя и показывает. Мамы, они такие мамы.

– Я на работе, родная. Прости, что долго не звонил, у меня все хорошо, что случилось? Ты звонишь так поздно, уже ночь.

– Тревожно мне, родимый, не пишешь, не звонишь, а у меня все хорошо. Я знаю, ты занят, времени нет, вот и не звонишь.

– Мамуль, я правда занят, ты не злись, давай ложись и отдыхай, поговорим попозже. Повесил трубку, сбитый с толку. После разговора с мамой остался какой-то осадок недопонимания. Что-то было не так. Ладно, мама подождёт. Пора работать.

– Дмитрий, ложись рядом и сделай то, что ты делал в первый раз, может это что прояснит. Постарайся понять, как это работает, ведь это твои импульсы позволили нам создать стимулятор, – сказал профессор, сложив пальцы домиком возле своего подбородка.

Впервые мне было страшно подключаться к её памяти, что там сейчас происходит, кто там меня встретит. Улегся на кушетку, по венам пошло приятное, убаюкивающее тепло снотворного. На веки навалилась тяжесть. Пора, решил я для себя, взглянув на её фото, потянулся к ней.

– Как ты, моя Ласка?..

Комната все та же, и лишь распахнутое окно да оттенки голубоватого цвета туманных ветров были изменением. Где Ласка? Нашёл её я под кроватью, она дрожала от страха. Залез к ней, погладил нежно. Наконец та подняла на меня свои большие, испуганные глазки.

– Тут кто-то есть, он страшный, не шуми, – сказала Ласка.

– Но кто тут может быть, ведь это твой мирок!

– Но там его! – сказала она. И тут я понял, что не так. Та дверь, она была открыта, голубой туманный ветер, что лился из окна, он шёл туда. Так вот кого боялась Ласка. Возможно, там тот сумасшедший.