Катрин Мелье - За гранью

– Твоё любимое. – сказал он и голливудская улыбка озарила красивое, но уставшее лицо, Марина тоже улыбнулась в ответ и протянула руку, чтобы взять пиво, но именно в этот момент произошёл мощнейший удар справа. Краем глаза, она заметила грузовик и голову мужа буквально треснувшую пополам. Содержимое с брызгами, стало вытекать прямо на её искаженное ужасом лицо, это последнее, что она разглядела, перед тем, как окончательно отключиться.

Марина почувствовала сильный толчок и ужасный звон в ушах. В страхе, она схватилась за прошитый острой болью лоб, ватной рукой, ощупала изнывающую голову, липкие волосы свернулись колечками совсем не от пота, она закусила губу, чтобы не закричать и не напугать детей! Мысль о них заставила проснуться и открыть глаза.

– ГЕ- НА! Ч-Т-О ПРО-ИС-ХО- ДИТ!? – испуганный голос звучал, как в замедленной пленке, ей показалось она видит, каплю собственной крови, так же медленно скатывающуюся в зрачок её глаза! Именно поэтому, окружающее изображение стало красным, ухо уловило доносящиеся испуганные крики детей. Машина завалившись на обочине набок проскользя по инерции ещё немного в кювет, наконец-то остановила свой смертный ход.

Когда Марина пришла в себя, было очень темно, но свет фар хорошо подсвечивал.

– Дети! Дети! – закричала она выбираясь из машины.

Её охватила паника, волна умопомрачительного страха за своих малышей, но на удивление они оказались живы и почти не пострадали, Инга разбила нос, но кровь удалось остановить очень скоро, Антон ушиб колено, но перелома вроде не было, Кирилл стукнулся головой, но тоже был жив… жив… Очень сильно пострадал пёс по кличке Оскар и Генка до сих пор был без сознания. Марина промыла свою рану на лбу водой, кровь долго не останавливалось, но она и ребята, не смотря ни на что, поспешили вытащить отца из машины, суетились в поисках аптечки. Марина опустилась на колени и послушала сердцебиение мужа. Убедившись, что он жив, набрала холодной воды в руки, намочила полотенце и приложила к его распухшей голове, когда оказывала первую помощь, нащупала, на затылке огромную шишку.

– Дети нужна ваша помощь! Сейчас постараемся завести машину, нам нужно выбираться отсюда, чем быстрее, тем лучше! – скомандовала она и все вместе они вытолкали машину из кювета.

Кирилл остался с отцом и Оскаром, а Марина поспешила за руль, машина не сразу, но завелась и она молниеносно, но, как можно бережнее перенесла пострадавшего питомца в салон, а затем подбежала к мужу.

– Гена!? – прошептала она.

– Гена?.. Потерпи, сейчас мы поедем, милый! Сейчас… – шептала она ему прямо на ухо.

– Прости… – послышался его слабый голос.

– Тихо, не разговаривай! Тихо! Молчи! Всё будет хорошо, слышишь? Всё будет хорошо! – через какое-то время, они снова ехали в своём минивэне, по извилистой дороге, только за рулём, на этот раз, была окровавленная Марина.

– Мы семья, нам надо быть сильными, мы выберемся. – думала испуганная женщина, пытаясь угомонить тяжелое дыхание, беспрестанно, внимательно всматриваясь в темную непрекращающуюся дорогу, в надежде увидеть дом, в котором горит спасительный свет.

Да, это была семья состоявшая из пяти человек и одной собаки по кличке Оскар. Мама Марина была в прошлом талантливый фотограф, но потом вышла замуж за высокого и красивого, подающего большие надежды, а так же юного архитектора Генку Савинова и как говорится обабилась. Вся её жизнь состояла, из ежедневной уборки огромного дома и заключалась только в решении бытовых проблем или проблем детей, мужа и домашнего питомца. Марина давно не чувствовала себя любимой женщиной, она была кто угодно, прислуга, домохозяйка, рабыня, мать, но не любимая жена. Часто, когда дом затихал, она ощущала одиночество, обреченность и безнадежность настоящего. Казалось жизнь проходит мимо в такие моменты, хотелось изменить всё, сбежать, скрыться. Но вместо этого самодурства, печальная женщина волоклась в комнату малышей и чумные, задиристые мысли улетучивались моментально. Она садилась на край кровати кого-нибудь из детей и с любовью вглядывалась в спящие родные черты. Усталая улыбка невольно озаряла её лицо, опустив голову, она смиренно шла в огромную супружескую постель. Однажды она спросила Гену.

– Зачем нам такая огромная кровать? Мы с тобой, как на разных полюсах, я теряюсь тут. Нет правда… она какая-то неуютная, холодная… Помнишь, как мы с тобой раньше, на полутораспалке, хи-хи… – хихикнула Марина прижимаясь к мужу.

– Ничего смешного не вижу! Нашла что вспомнить, нищету!? – отмахнулся он, так и не дав ей договорить…

Сейчас она ехала и молила Бога, что бы он выжил, чётко осознавая, что любит, что всё это время была счастлива и просит у невидимых всемогущих сил, ещё только один шанс.

Именно сейчас в голове проносились приятные воспоминания связанные с ним, их оказалось несметное количество. Да одно рождение их первого сына чего стоило… Генка прыгал от радости словно сын это всё чего он хотел от жизни… Всё, что он делал, было ради семьи. И тогда в спокойной жизни она забывала об этом, перестала ценить и принимала всё за должное. Типичная ошибка, зажравшихся баб. Их проблема в том, что пока жареный петух не клюнет, они не прозреют. Именно такой петух в данный момент долбанул в самое Маринкино темечко, возможно слишком поздно открывая глаза на очевидные вещи.

Всё было, как в тумане, она управляла машиной, будто в бреду или во сне. Всё, что произошло, казалось неправдоподобным, в чувство реальности возвращали редкие стоны Гены и поскуливания Оскара, но в конце концов, вдали, показался слабый, спасительный огонёк, она нащупала педаль газа и нажала в пол.

Какая издёвка судьбы… – промелькнула горестная мысль.

Они не доехали всего пару километров… Марина смутно помнила, как ей удалось отыскать этот огромный особняк, ей казалось, что она хаотично сворачивала, но не по наитию, а видела слабый огонёк указывающий путь к спасению. Наконец-то машина уперлась в огромные железные ворота, обрамлённые густым лесом. Женщина в панике вылезла и стала кричать, пытаясь открыть запертые на огромную цепь проёмы, всё безуспешно. Она в решимости снести к чёртовой бабушке препятствие, двинулась к машине и тут же услышала за спиной гулкий мужской голос.

– Эй! Почему Вы хулиганите!? – Марина слышала только голос, мужчина был освещен фарами, поэтому не удавалось разглядеть его лица, различался только бесконечно длинный, худой силуэт, это всё ни сколько не помешало кинуться к нему на встречу, и уже через секунду она, как ошпаренная со всех ног рванула обратно к проёмам.

– Помогите! – закричала она буквально падая на колени, её окровавленное лицо заливали горячие слёзы.