Лили Рокс - Секс-тюрьма. Наказание, насилие, пытки

У жертвы же, наоборот, были совершенно противоположные мысли. Все ее тело болело и жгло. Многочисленные раны кровоточили и невыносимо болели. Было такое ощущение, что она игольница и в нее сейчас воткнули все иглы мира. Она подняла глаза и увидела фигуру приближающегося Павла.

Внутри у нее все оборвалось. Она прекрасно понимала что не переживет сегодняшний день. Да ей уже и не хотелось. Если в самом начале в глубине ее сердца теплилась надежда на то, что она выберется отсюда, то сейчас ей хотелось единственно возможного освобождения – быстрой смерти.

У Павла же были совершенно другие планы на первую мученицу. Она очень сильно расстроила его своим обмороком. Он надеялся, что она более стойкая к боли и протянет подольше. Его вообще в принципе бесили все эти женские уловки – обмороки, слезы, мольбы. Он презирал слабость, тем более женскую.

Мужчина вышел на центр комнаты, выудил из заднего кармана рацию и отдал короткую команду:

– Санитаров в тюрьму.

Буквально через полминуты в подвал вошли пять крепких, практически два на два размером парня. На них были надеты белые рубашки из хлопка с коротким рукавом, такие же белые, широкие штаны. Что было примечательно, так это то, что у них на одежде не было ни пуговиц, ни завязок, ни заклепок. Вообще ничего, что могло оторваться или выпасть. На лицах санитаров были надеты плотные медицинские маски, на руках перчатки, на голове шапочки, а на ногах белые ботинки без шнурков.

Такая форма одежды была обязательна. Павел намеренно сделал так, чтобы его тюрьма максимально напоминало психиатрическую лечебницу. И даже санитары, которые только что вошли в помещение были реальными сотрудниками психбольниц. Кто-то в прошлом, а кто-то из них и ныне работал в действующих засекреченных больницах, которые проводят незаконные эксперименты над своими больными.

– Так, всех девочек приковать как ту. – Павел обернулся на Алису, показывая на нее пальцем. Санитары, молча, кивнули и разошлись по камерам.

Крепкие парни не церемонились с пищащими и орущими пленницами. Они хватали девочек, словно они опаснейшие больные в психушке и ловко привязывали лицом к прутьям камеры. Через десять минут все восемнадцать девочек смотрели в центр арены на первую жертву. На одну из них, которой непосчастливилось открыть этот жуткий сезон извращенных игр.

Павел кивнул, и санитары рассредоточились по комнате, встав на равном расстоянии около камер.

Представление началось.

Мужчина протяжно вздохнул, подготавливаясь к показному выступлению, и подкатил к распятой девушке металлический столик с хирургическими инструментами. Девушка, увидев новые приспособления для ее пыток, совершенно поникла, и струйки слез хлынули из ее глаз.

– Все вы прекрасно знаете, что женщины несовершенны. – Начал Павел говорить очень громко, обращаясь ко всем присутствующим в тюрьме. – Я специально долго время изучал искусство хирургии, чтобы сделать из Вас всех совершенное творение. Вы будете воплощением творения господа Бога и меня!

Павел демонстративно взял с металлического столика скальпель и вознес его над головой. Мужчина покрутился вокруг себя, показывая пленницам острое орудие труда. Сделав полный оборот вокруг себя, Павел остановился лицом к лицу с распятой девушкой. Он медленно, смотря ей в глаза, подошел к своей жертве вплотную и внимательно осмотрел ее.

На девушке было мало живого места. Практически все ее тело было испещрено мелкими порезами, все еще кровоточащими. Но Павел все-таки нашел одно живое и крайне несовершенное место на теле этой грешницы – руки.

Он поднес к руке дрожащей девушки скальпель и с силой надавил лезвием на бледную кожу чуть выше локтя. Из-под лезвия тут же хлынула ярко алая кровь.

– Аааа! – по всему подвалу разразился эхом звонкий, истошный крик. – Не надо прошу!

Крики были настолько жуткими и оглушительными, что вызывали настоящий ужас. Девушка тряслась всем телом. Ее лицо было пунцовое, глаза налились кровью, а слюна брызгала во все стороны. Она всеми оставшимися силами пыталась вырваться из крепких оков.

Но Павел не реагировал уже ни на что. Его так сильно возбуждала его творчество, он увлеченно и с азартом продолжал пытку. Лица санитаров были каменными. Казалось, что они видят нечто подобное каждый день и им просто скучно.

Сама ситуация была угнетающей, но мозг Алисы настойчиво пытался обмануть ее, говоря, что это только сон. Пусть и правдоподобный, но всего лишь сон. Скоро все кончится, все пройдет, нужно только подождать.

Но кошмар не прекращался, а отчаянные крики вовсе не походили на те, которые можно было слышать где-то из глубин сна.

Павел методично разрезал кожу по кругу, оголяя мышцы руки. Девушка визжала, оглушая своим криком всех присутствующих, иногда ее крики переходили на гортанный крик. И тогда создавалось впечатление, что демоны выбрались из преисподней и поселились все разом в эту бедняжку.

Атмосфера вокруг была более чем нагнетающей. Некоторых девушек рвало, кто-то стонал, некоторые не выдержав, громко рыдали, а кто-то просто молча лицезрел, находясь в шоковом состоянии.

Павел был настолько поглощен своей игрой, что ничего не замечал вокруг себя. Кровь струей лилась с руки девушки и капала на пол, на котором уже была приличная красная лужа, с каждой каплей разрастающаяся еще больше. У Павла на лице не дрожал ни один мускул, он прекрасно знал, что и как делать дальше.

Закончив с верхним слоем кожи, он разрезал скальпелем и мышцы, тем самым добравшись до нервов. Он знал, что когда их задеваешь, то по телу человека проносится непереносимая боль, сводящая с ума и заставляющая мутнеть рассудок.

Павел положил окровавленный скальпель на столик и взял длинный пинцет. Он намеренно зацепил натянутые нервы на руке, легонько оттянул их и отпустил.

Как только девушка отключалась, один из санитаров сразу же услужливо подходил к ней и тыкал ваткой нашатыря. В конце концов ей что-то вкололи и больше она уже не отключалась.

Алиса видела все это и чувствовала, как перед глазами все плывет. Мозг пытался убедить ее, что все происходящее всего лишь сон, но все выглядело чересчур натурально.

– Аааааааа. – крик девушки был сравним с ультразвуком, переходящим в животный рык. Спустя минуту она смогла отдышаться от боли и со всей злобой мира взглянуть на Павла.

– Больной ублюдок. – внезапно закричала одна из девушек, находящаяся где-то слева, через несколько камер от Алисы. – Об тебя, наверное, мамаша в детстве сигареты тушила или девка какая-то не дала!

Павел только косо посмотрел на нее, но сразу же снова переключился на жертву.

– Чтоб ты сдох! Гореть тебе в аду! – Терзаемая жертва заливисто кашляла и хрипела. Кровь из ее рта брызгала во все стороны и несколько капель попали на фартук Павла. Он медленно опустил глаза на свежие капли, небрежно вытер их тыльной стороной ладони и наотмашь ударил жертву по лицу рукой.