Екатерина Оленева - Наперегонки с судьбой

Дэйв откинул со лба волнистые волосы:

– Я хотел поговорить с тобой наедине.

– О чём? – насторожилась Александра.

– О целях, которые стоят перед нами в ближайшем будущем, – перехватив взгляд Александры старший из братьев Майлз криво усмехнулся. – А может мне просто захотелось получше тебя узнать?

– Зачем?

– О людях, играющих в твоей жизни немалую роль или о тех, для кого ты сам в своё время сделал немало, всегда хочется знать больше.

В сердце Александры шевельнулась жалость. Разум её не находил ни малейшей причины жалеть этого лощеного денди, да и сердце вполне было с разумом согласно, так что что Александра перестала понимать саму себя.

– Вы любили мою мать?

– Я любил Лейлу всегда – с первой минуты нашей встречи. Были моменты, когда мне казалась, что моя любовь взаимна, но, увы, то были лишь мираж. Мои чувства не были взаимны. Но Лейла никогда не обманывала меня. Мне не в чем её упрекнуть.

Александра запуталась и уже не знала, что и думать об истории, результатом которой стало её рождение.

– Если моя мать вас не любила, зачем пошла за вас замуж?

– Потому что иногда вопросы о браке решаются вовсе не по любви.

– Но вы всё равно могли бы отказаться от свадьбы, зная, что она любит другого?

– Я тогда слишком любил и ценил свою жизнь, чтобы пойти столь радикальным путём. К тому же, я надеялся на другое завершение истории. Да и твой отец не из тех, кто забывает преданную службу. И не их тех, кстати, кто прощает оступившихся отступников.

– Так куда понятней. И более жизненно.

Оставшиеся недели пролетели стрелой, так, что уши закладывало от перемены событий и впечатлений. То Лиссандр, то Розамунда, то Дэйв пытались научить Александру новым магическим приёмам.

Магия давалась Александре легко. Словно что-то внутри застоявшемся потоком радостно прокладывало дорогу, выливаясь из сердца, из души, как льются стихи из-под пера поэта, когда его посещает крылатая Муза.

Когда-то Александра действительно пыталась писать стихи. Это чувство ни с чем не сравнить. Словно попадаешь в огромный поток образов, видений, знаний, становясь чем-то большим, чем есть сам по себе. Будто и в самом деле начинаешь обладать даром пророчества, видишь иные миры, летишь.

Ничто так не опьяняет.

Ничто в жизни не приносило Александре такой радости, как сочинение – стихов ли, музыки, песен. Или заклинаний.

Отчего-то последние тоже виделись творчеством.

Магия в сердце Александры быстро заняла место, принадлежащее прежде искусству. Складывать невидимые магические потоки в нечто, похожее на сложное кружево было почти то же самое, что складывать слова в рифмованные строчки, полные особого смысла. Это затягивало, это увлекало, это порабощало точно навязчивая идея.

Любовь к магии выстраивала для Александры тонкий мостик в новый мир. Она каждую свободную минуту просиживала над книгами. Их в библиотеке было множество. Дэйв иногда подкидывал их в порядке, помогающем легче понять тот или иной материал.

Чем сильнее Александра углублялась в чтение, тем яснее понимала – магии невозможно научиться. Это такой же дар, как голос или музыкальный слух. Можно попытаться развить, отшлифовать, но, если от природы сильного голоса нет, так и не будет. Навыком таланта не заменишь.

Как ни старалась Александра, ничего из раздела бытовой магии ей не давалось – ни создание предметов, ни их перемещение. Зато иллюзорные картинки выходили с полу-пинка. Стихийная магия тоже словно бы только и ждала возможности себя проявить.

Вскоре Александра открыла ещё одну полезную вещь – ей не нужны были чужие заклинания, она могла создавать их самостоятельно.

Вечером накануне отъезда в Академию к ней зашёл Дэмиан.

– Не спишь? – начал он разговор. – Можем поболтать?

– Хочешь рассказать, как прошло свидание с Мионой? – Александра выразительно взглянула на часы. – Судя по тому, что оно не затянулось, всё не очень гладко?

Дэмиан опустился в кресло, вальяжно развалившись в нём, перекинув ноги через подлокотники.

– Не пойму, тебе действительно так интересно копаться в книжной пыли? – с пренебрежением протянул он.

– Пытаюсь наверстать упущенное, не желая мириться с очевидным, – вздохнула Александра. – Всё бесполезно и великим магом мне не стать.

– Я бы так не сказал. Ты весьма… как это сказать? Работоспособная? И упёртая. Вот Правда, ты очень упряма, хуже осла.

– Ну, спасибо!

– Наверное, это наследственность? Твои родители, по слухам, тоже были такими.

– Мне надоело сравнение с моими родителями, – отрезала Александра. – Не мог бы ты сделать одолжение и не говорить о них?

Дэмиан скользнул сочувственным взглядом по вытянувшемуся за последние дни личику Александры:

– Нервничаешь из-за предстоящего отъезда?

Она неопределённо пожала плечами:

– Может и нервничаю. Хотя мне очень интересно. Всё, что я пока видела в вашем мире – это дом твоих родителей. Любопытно поглядеть на всё остальное. Я же тут как в клетке.

– В клетке не всегда плохо, – предпринял Дэмиан неуклюжую попытку утешить. – По крайней мере, в ней безопасно.

– По мне, когда тебя пытаются закопать заживо, это опасно. Ну, неприятно, как минимум.

Они оба помолчали. Потом Дэмиан небрежно уронил:

– Почему ты ни о чём меня не спрашиваешь?

– А о чём я должна спросить? – удивилась Александра.

– Ну, о наших будущих однокашниках? Кстати, сын злейшего врага твоего отца будет учиться с нами на одном факультете. Не интересует?

– Нет.

– Совсем-совсем? – подначивал Дэмиан. – В таком случае, ты пребываешь в меньшинстве. Да будет тебе известно, что Кристиан Аббнер парень очаровательный и крайне популярный. Роковой красавец! Даром, что Светлый.

– Какая прелесть! Уже впечатлена. Светлый здесь ведь упоминается не в значении «блондин»?

– Имеется ввиду сторона магии, её особенности и нормы морали, конечно же.

– Странно. Девочкам нашего возраста всегда нравятся загадочные и порочные типы. Всякие властные властелины.

– Верно. Но он тот ещё паршивец, несмотря на вековой статус его Светлой семейки. Вот девчонки от него пищат.

– Ты задался целью заочно меня впечатлить его светлым образом?

– Тебе следует знать, что какое бы впечатление он на тебя не произвёл, тебе не следует доверять Кристиану Аббнеру.

– Потому что сын врага моего отца мой враг?

– Именно так. Лекса, ты должна понимать, что находишься в опасности. Сколько ведьмаков захочет убить тебя, чтобы помешать воскрешению твоего отца?

– Воскрешению моего отца? Ты сейчас вообще о чём говоришь?

– Ни о чём. Забудь. Просто старайся держаться от него подальше. И всё.

– Уверена, у Кристиана Аббнера найдётся ещё о чём помечтать помимо моего убийства. Тем более, что я всё поняла и не собираюсь громко заявлять о своём появлении прямо с порога Академии. Можешь передать своему папочке, что с его поручением ты успешно справился. А сейчас – спокойной ночи.