Глеб Лютаев - Параллельный фарватер. Отклонение от курса. Книга 1

Неоднократно Умарова разыскивали его же подчинённые, когда офицер не выходил на службу. Случалось это, как правило, после выходных или праздников. Всё происходило довольно банально: с утра, на разводе, командир роты докладывал, что командир взвода не прибыл на службу. Ткаченко, округлив глаза, начинал орать, и разозлённому командиру ничего не оставалось, как отправить на поиски старшего лейтенанта кого-то из своих подчинённых. Как правило, это были его контрактники, реже – свободные офицеры.

Каждый раз Умарова все осуждали, говорили, что на этот раз ему не выкрутиться, что в этот раз его точно уволят. Но через какое-то время либо сам, либо в сопровождении командира роты он приходил к комбату, и они с ним долго беседовали в его кабинете, наедине. После этого Умарова хватало ещё на несколько месяцев безупречной службы, а потом всё повторялось заново. Никто не знал наверняка, но поговаривали, будто у Умарова есть старший брат, и работает он не где-то, а в федеральной службе безопасности. Возможно, именно этим и объяснялось необычайное терпение комбата.

Теперь Кравцов был назначен заместителем Умарова на время командировки. В обычное время они служили в разных подразделениях и редко сталкивались по ходу службы. Но сейчас всё изменилось, и ему приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы терпеть его надменный тон.

О том, что его записали в списки группы, Данила узнал, находясь в отпуске в родном городе за пределами полуострова. Естественно, никто не спрашивал его мнения, военные – люди подневольные, и приказы не обсуждаются. Тем более Кравцов был одним из тех, кто выполнял это правило всегда беспрекословно, даже если это не входило в его планы. На миг размышления Дани перенеслись на несколько тысяч километров от Севастополя, к единственному дорогому ему человеку, которого он не видел уже очень долго. От мыслей этих сердце старшего сержанта наполнилось тяжестью. Увидеть этого человека получится только после возвращения из дальнего похода, да и то не сразу.

И как его угораздило опять попасть в командировку? Он совсем недавно вернулся из Средиземного моря, где пробыл почти полгода. Только и успел сходить в отпуск. А тут его опять отправляют на боевую службу. На этот раз в группе только контрактники, корабль – какой-то небольшой буксир, а командир группы – всеми «любимый» Умаров. По возвращении с отпуска Данила узнал полный состав группы и некоторые подробности о самой командировке. Компанию товарищей он предпочёл бы из другого состава, а вот место, куда они направлялись, было для него в диковинку.

Аденский залив – одно из самых жарких мест в Мировом океане, причём горячее во всех смыслах. Кравцов давно мечтал выйти за пределы «Средиземки», в водах которой он уже вдоволь побывал. К тому же от бывалых моряков Даня слышал, что воды в том районе просто «кишат» так называемыми сомалийскими пиратами, а значит, командировка сулит интересные приключения. Ради этого стоило потерпеть и Умарова, и некоторых контрактников, которые отправлялись вместе с ним. Кроме Данилы ещё пять человек: четыре, так же как он сам, сержанты, и лишь один – простой матрос. С ними придётся пару раз повздорить, к этому Кравцов привык. Каждого, кроме, может, матроса, будет раздражать, что Данила будет старшим из них. Но ничего, уже бывали такие случаи. А может, вообще всё обойдётся.

Но что-то помимо этого беспокоило его гораздо сильнее. В своей жизни Кравцов привык доверяться предчувствию, которое его никогда не подводило. И вот сейчас внутренний голос вновь бил тревогу. Лучше бы ему остаться здесь. Грамотных и трудолюбивых сержантов в батальоне и так не хватает, а комбат решил отправить его на неопределённое время. Странно всё это. Командир роты тоже не хотел его отпускать, но, как и Кравцов, всего лишь подчинялся приказам. Чему быть, того не миновать – решил он сам для себя, в конце концов, Умарову тоже может помощь понадобиться, ведь управиться с кучкой контрактников будет не так просто.

– Кравцов! – громкий голос командира оторвал Даню от его размышлений.

– Я! – твёрдым, уверенным в себе голосом отозвался Кравцов.

– Ящики и имущество загрузить в машину, пять минут на перекур и по местам.

– Есть, – спокойно ответил Кравцов. – Так, парни, сначала загружаем ящики с боеприпасами, затем с оружием, а потом уже всё остальное. Постараемся своими вещами ящики закинуть. Хорошо?

Парни улыбались. Практически все не первый год в армии и знали, как всё устроено. Перевозить людей и боеприпасы вместе нельзя. Если их машину остановит ВАИ, то выпишут предписание, а затем выговора, штрафы и тому подобное. Но задачи выполнять нужно, вторую машину всё равно никто не выделит, и ориентироваться приходилось как всегда – по ситуации.

– Есть, товарищ старший сержант, – с нескрываемым сарказмом и ухмылкой ответил на команду Ворон.

«С этим, пожалуй, будут проблемы», – подумал Кравцов. Тем не менее парни дружно принялись загружать ящики и всё остальное. Когда дело было сделано, морпехи направились в курилку. Там они немного пошутили на тему проведённого смотра и напутствия комбата.

Через десять минут все сидели в кузове «урала». Машина тронулась с места и, проехав КПП, начала набирать скорость. До причала было около двадцати километров, и всю дорогу парни шутили и смеялись. Шутки среди военных были порой простые и пошлые, порой специфические и понятные только им самим.

Всем, кроме Кравцова, было весело. Он вставил в уши наушники и попытался послушать музыку. Не выдержав и одной песни, вытащил их и убрал плеер. Кофе до сих пор так и не выпил, а голова всё так же болела. Данила смотрел на своих веселящихся товарищей всю дорогу настороженным взглядом. Видел, как парни улыбаются из кузова прохожим девушкам и машут им рукой. Вот только ему почему-то было не до смеха. Дурное предчувствие, появившееся с утра, так и не покинуло его.

Лена быстро встала и вошла в комнату. Она с силой захлопнула дверь и закрыла щеколду. Такого она терпеть не в силах. Слёзы горечи и обиды, страха и ненависти стекали по её щекам. Девушка рыдала, уткнувшись лицом в подушку и пытаясь заглушить всхлипы. В этот момент мысли о серости и одиночестве жизни заполнили всю её изнутри.

А ведь всего две недели назад Лена пообещала себе, что больше никто и никогда не увидит её слёз. Две недели назад она была полна решительности сохранить глаза сухими, даже если опять придётся бороться с этим чудовищем. Но обещать проще, чем выполнить, тем более когда обещания твои никто, кроме тебя, не слышит.

Жизнь – не кино, и её хрупкая женская натура в очередной раз оказалась слабее алкогольной зависимости отчима. Отчим, будь он проклят, был главным человеком в её жизни последние годы. Вот только совсем не потому, что заботился о ней и воспитывал. Просто отчим стал для юной девушки единственным человеком, который не просто отравлял её жизнь, а делал её невыносимой настолько, что порой в голове появлялись самые ужасные мысли, которые могут прийти в голову. Остатков гордости, что осталась у Лены, едва хватало на то, чтобы терпеть грязные и похотливые взгляды старого тирана.