Виктория Старкина - Лев и корабль. Цикл «Келпи»

– Как твой отец? – спросила она.

– Ты не обманула, я, действительно, похож на него. Кажется, он поддался соблазну считать меня сыном. Остальные дети ничего не унаследовали от него.

– Потому что Лориана никогда не любила его так, как я, – резко бросила Гилда. – Он спрашивал обо мне?

– Да, спросил, как ты, вспоминала ли его…

Гилда усмехнулась, продолжая глядеть на огонь.

– Я очень любила его когда-то прежде. Теперь даже не помню, как все вышло. С тех пор, как в моей жизни появился ты, Ларри потерял для меня всякий интерес. Что с ним, где он, уже неважно. Если он выбрал Лориану – пусть так. Главное – ты со мной.

– Пожалуйста, оставь эти сантименты, ты же знаешь, я этого не люблю, – оборвал ее Марвин.

Гилда испуганно замолчала, а он поднялся, бросив взгляд на разбросанные руны.

– Что ты там видела? – спросил он, просто для того, чтобы что-то спросить.

– Ничего особенного, – ответила Гилда, собирая деревянные дощечки. – Я видела корабль, плывущий по серому морю. Желтого льва. И какие-то цветы, скорее всего, лилии. Бессвязные знаки, которые ни о чем не говорят. Наверное, я уже забыла, как обращаться с рунами. И еще – огонь. Пламя, которое поглощало тьму.

– Ты просто боишься огня, – равнодушно ответил сын. – Поэтому мы всегда сидели перед этим жалким тусклым очагом. Я пойду к морю, посмотрю на ураган.

– Я пойду с тобой, – Гилда поднялась. – Хочу оказаться в воде.

Марвин, не слушая ее, откинул полог и вышел. Он направился к берегу, наблюдая, как черные воронки кружат над поверхностью. Остановившись у полосы прибоя, он вдруг медленно развел руки в стороны, а потом приблизил друг к другу. И тот час же, две воронки стремительно побежали по волнам, а потом столкнулись, взорвавшись, и вода фонтаном хлынула в море.

Гилда тем временем опустилась на землю и поднялась синей водяной лошадкой, с оранжевыми горящими глазами. Она вскинула шею, ударила копытами и понеслась вперед, а через несколько мгновений – уже скрылась под водой, уйдя в беспокойное чернеющее море.

Марвин пожал плечами – он знал, что для любого Келпи самая большая радость, это вот так, с разбегу, броситься в море и скрыться под водой. Когда-то таким был его отец, такой была мать. Что за глупые детские забавы? Он сел на черный песок и закрыл глаза, на миг образ Хейди возник в его памяти, но он прогнал видение. Пусть пройдет время, ему нужно сосредоточиться на своей задаче, он не может потратить жизнь на мечты о принцессе Граничных земель. Она будет с ним в его новом мире, так или иначе. Вот только заставить ее полюбить себя он не сможет. Хейди должна сделать это сама, а сейчас, когда она вбила себе в голову, что он убил ее братца, не самый лучший момент. Поэтому лучше переждать, дать ей время успокоиться и все обдумать. Горе заглушило остальные эмоции, но однажды все встанет на свои места.

Черные воронки смерча продолжали кружиться над заливом Пустоши смерти. Это место не зря так названо – кроме черного песка, базальтовых скал, да бушующих волн здесь ничего нет. Уныло, мрачно и грустно. Отсюда совсем близко до края света. Согласилась бы Хейди прийти сюда, чтобы быть рядом с ним? Насколько сильна ее любовь? Выбирая между Пустошью смерти и Медным замком, вряд ли хоть кто-то предпочел бы эти жуткие шалаши, украшенные черепами! Но принцессе не придется делать выбор. Скоро он обоснуется в замке Последней черты и сумеет окружить девушку роскошью!

Тем временем Хейди проехала замок Лир, стараясь избегать улиц, где она могла бы встретиться с банкиром Доэйном, – меньше всего ей хотелось сейчас говорить о долгах короны, – и оказалась на уютной сельской дороге, дальше начинались деревни. Она ехала туда, где в крошечной деревушке, расположенной на опушке леса, был старый маленький домик.

– Мой очаг горит в другом месте, – сказала она не так давно Артему Лебедеву. Хейди имела в виду Медный замок, ведь там жили ее родители, там она родилась, выросла, училась. Там прошла большая часть ее жизни. В Медном замке был трон, на который однажды ей предстояло сесть, сокровищница, где хранились реликвии, накопленные ее предками.

Но очаг, ее настоящий очаг, был здесь, в этом маленьком доме. Здесь она провела детство, здесь стала той, кем была – девушкой-воином, мечтающей сразиться против злых сил, угрожающих Граничным землям.

В этом домике жила тетя Гелидора. Теперь она была уже совсем стара, но Хейди молила бога, чтобы та прожила еще много-много лет. Она помнила детские годы, когда тетка рассказывала ей истории о древних временах, когда пыталась объяснить, что правильно, а что нет. Она говорила о семье Стайнов, о родителях Даголлана. Его самого она почти не знала, видела всего несколько раз, когда тот был ребенком. Тогда и она сама была молодой девушкой.

Тетя Гелидора так и не вышла замуж, хотя была весьма миловидна, из-за войны в деревне не нашлось подходящего парня, а уезжать в город она не хотела. Женщина грустила, что бог не дал ей детей, но так уж вышло, что она стала приемной матерью тем, чьи родители погибли в годы сражений. Потом они выросли и покинули деревню, перебрались в замки и лишь иногда навещали ее. Женщина загрустила, почувствовав себя одинокой, а потом в ее жизнь вошла Хейдимар. Едва она увидела девочку, едва услышала слова Лорианы и узнала характерные серые глаза Стайнов, как поняла, что отныне ее мир сузился до крохотной точки – и точка эта была где-то на маленьком личике принцессы. Она провела несколько лет в Медном замке, помогая Лориане растить дочь. Тем более, что когда родились близнецы, они полностью завладели вниманием королевы.

Хейди с удивлением подумала, что никогда не обижалась на мать, которая почти не уделяла ей времени, которая, едва принцессе исполнилось три года, позволила увезти девочку из Медного замка, передав тете Гелидоре.

– Я делаю это ради твоего блага, поверь, – сказала мать тогда. – Если бы мой отец, Лев Волгин, разбогател на несколько лет раньше, я выросла бы другим человеком. Ты должна увидеть мир за пределами дворца. Гелидора любит тебя, она сможет научить тебя быть такой, как нужно.

И Хейди приняла это, хотя бесконечно тосковала по отцу и матери. Конечно, они часто навещали ее, но, в то же время, их постоянно отвлекали государственные дела и подрастающие близнецы. Уже будучи маленькой девочкой Хейди заметила всепоглощающую любовь Лорианы к Олину, которую королева пыталась, но не могла скрыть. Отец же явно отдавал предпочтение ей, Хейдимар. К тому же – у нее был второй отец, – Хейди могла видеть его в Кольце добра, пусть нечасто, – и тетя Гелидора, бесконечно любившая ее. И принцесса платила им самой преданной и искренней любовью.

Тем не менее, сейчас Хейдимар признавала, что решение, принятое королевой Лорианой, было суровым, но верным. Она выросла бы другим человеком, если бы осталась в Медном замке. Нет, ее настоящий очаг горел здесь.