Константин Рыжов - Звезда Маир

Между тем будильник в мамином «мобильнике» уже в третий раз принимался наигрывать бравурную мелодию, напоминая о том, что пора приниматься за дела. Однако мама никак не могла заставить себя подняться. Едва проснувшись, она ощутила тупую боль в затылке и слабость во всем теле, а когда попыталась встать – к горлу подкатилась тошнота, в висках застучало, и вся комната завертелась перед глазами. «Что это такое со мной? – подумала она. – Неужели заболела? Как это некстати!» Мама вновь опустила голову на подушку и прикрыла глаза. Несколько минут она пролежала неподвижно, собираясь с силами. Будильник заиграл в четвертый раз. В это мгновение распахнулась дверь, и появилась Анжелика.

– Мамочка! – закричала она с возмущением. – Ты все еще спишь?

– Еще минутку, солнышко! – отвечала она, – иди ко мне, я тебя поцелую.

Девочка забралась под одеяло. Мама коснулась горячими губами ее лба и поздравила с днем рождения. Они полежали немного вместе, рассуждая о том, что предстоит сделать до прихода гостей. Головокружение понемногу отступило. Со второй попытки маме удалось присесть на край постели и опустить ноги на коврик. Но эти несложные действия отняли у нее столько сил, что на лбу выступила испарина. «Да что же это такое?» – с недоумением спрашивала она себя. Отослав Анжелику в ванную, мама медленно прошла на кухню, поставила на плиту чайник и проверила, хорошо ли пропитались коржи в торте. Оказалось, что торт вышел на славу. С чувством удовлетворения мама заварила чай, плеснула в чашку немного коньяку и сделала несколько глотков. По жилам побежало приятное тепло, и вместе с ним стали возвращаться силы. «Вот и хорошо! – подумала она. – Было всего лишь легкое недомогание; теперь все позади, и день рождения выйдет на славу».

Мама напоила дочку чаем и сама отправилась в ванную. К ее возвращению Анжелика заправила постель и расставила по полкам игрушки. Как и следовало ожидать, на самом видном месте возвышалась Готи в черной куртке и с широкополой шляпой на голове. Стоя на полке, она с надменным видом обозревала комнату. «Словно королева в завоеванном королевстве», – пришло на ум маме. Вдвоем с Анжеликой они передвинули в комнату кухонный стол, застелили его скатертью, извлекли из серванта и протерли праздничный сервиз – белый с бирюзовыми цветочками. На подоконнике поставили одну подле другой хрустальные креманки под мороженое.

Тут в дверь позвонили. Оказалось, что пришла Василевская. Едва переступив порог, она затрещала, словно сорока, и принялась рассказывать, сколько бед натворила вчерашняя непогода:

– Ветер ночью был – настоящая буря, – говорила она. – Липа за домом раскололась пополам, упала и перегородила всю дорогу!

– Да ты разувайся, Маша, – с улыбкой сказала мама. – А липа эта очень старая, нынешней весной на ней даже листья не распускались. Так что ничего удивительного. Хорошо, что никого не задавило.

Василевская прошла в комнату, достала из пакета и вручила имениннице большую книгу с картинками. Анжелика, конечно, поблагодарила, но большой радости по поводу подарка не проявила. Отправившись в кухню за тарелками, она шепнула маме:

– Тоже мне Василевская, выдумщица! Сказки подарила, словно я маленькая.

– Ты это брось! – строго сказала мама. – Чтобы я таких слов больше не слышала.

Из комнаты послышались удивленные восклицания: Василевская заметила Готи. Анжелика тотчас убежала, чтобы вполне насладиться своим триумфом. Когда через несколько минут мама принесла чайные ложки, обе девочки сидели на полу с куклами на руках, и Анжелика с важным видом показывала, какое красивое у Готи белье (разумеется, как и весь ее наряд, оно было черное). В прихожей снова позвонили.

– Беги, открывай, – велела мама.

За дверью стояла Колмогорова – высокая, но очень худая и тихая девочка с бледным лицом. Как уже говорилось, она жила в соседнем подъезде в маленькой грязной квартире, где кроме нее, было полно детей и взрослых. Семья ее считалась не очень благополучной – случались в ней ссоры и даже шумные скандалы. Быть может, от этого Колмогорова всегда казалась немного напуганной. («Затюканная она, ясное дело», – говорила Анжелика маме и при этом осуждающе качала головой; мама сердилась и обрывала ее, однако, Анжелика продолжала обращаться с подругой в покровительственной манере). Вот и теперь, опасаясь, как бы ее языкастая дочка не ляпнула какую-нибудь бестактность, мама выглянула в прихожую.

– Раздевайся, Галя и проходи, – мягко сказала она. – А я сейчас чайник поставлю.

Колмогорова со смущенной улыбкой протянула имениннице маленькую «Барби» в ярком сиреневом платьице. Принимая подарок, Анжелика чуть сморщила носик. Какое-то едкое словцо уже готово было сорваться у нее с языка, но стушевалось под суровым маминым взглядом. Девочка чинно поблагодарила подругу и пригласила ее в комнату. Правда вскоре она появилась на кухне и недовольным голосом сообщила, что «Барби» не новая, и что Колмогорова подарила ей ту самую куклу, которую ей самой купили неделю назад.

– Солнышко мое, – твердо сказала мама, – пусть это останется между нами. Не надо больше никому об этом говорить, в особенности самой Гале. Ты ведь сделаешь так, как я прошу?

Анжелика сердито передернула плечиками, но пообещала исполнить ее просьбу. В прихожей вновь раздался звонок. Это пришла Подповетная. Стоя на кухне, мама услышала громкие ахи и возбужденные вопросы дочери. Спустя несколько секунд та прибежала на кухню с большой коробкой в руках.

– Ты только посмотри, что у меня теперь есть, мамочка, – радостно сообщила она, – настоящий кукольный сервиз!

– Неужели? – спросила мама.

Она открыла коробку и замерла от восхищения. Подарок и вправду был роскошный! Сервиз на четыре персоны включал в себя множество разнообразных предметов. Тут были два набора изящных фарфоровых чашечек (чайных и кофейных), блюдца, тарелки, несколько соусников, сахарница, молочник, конфетница, масленка и супница. А помимо них еще очень изящный блестящий чайничек и такой же милый кофейничек, ножи, ложки и вилки – все необычайно тонкой работы.

Вслед за именинницей в кухню вошла гостья – крупная флегматичная девочка с полным круглым лицом, по которому то и дело проскальзывала ленивая, снисходительная улыбка.

– Замечательный подарок, Лена! – сказала мама.

Услыхав похвалу, Подповетная улыбнулась и, чуть растягивая слова, сообщила:

– Это папа в Мюнхене купил. Он всегда привозит что-нибудь из-за границы.

– Очень, очень мило! – похвалила мама.

Повернувшись к дочери, она сказала:

– Поиграйте немного; а через пол часика зови всех к столу.

Девочки отправились в комнату Анжелики, а мама занялась последними приготовлениями к чаепитию. Потянувшись к полке за сахарницей, она неожиданно ощутила новый приступ дурноты. Сердце замерло на несколько мгновений, а потом тяжело затрепыхалось в груди, словно умирающая птица. В висках застучали противные молоточки, в глазах потемнело. «Нет, определенно со мной что-то не то сегодня!» – подумала мама. Она ощупью отыскала стул, присела и сделала несколько глубоких вздохов. Дурнота понемногу ушла, но слабость не отпускала. Наконец, собравшись с силами, мама вошла в комнату. Анжелика, Василевская и Подповетная, усадив на колени своих кукол, играли в «званный обед». Одна только Колмогорова не участвовала в общей игре. Она сидела чуть в стороне и, приоткрыв рот, вслушивалась в названия «блюд», которыми подруги потчевали своих питомиц. Подаренная ею «Барби», небрежно брошенная на пол, валялась в углу. Анжелика о ней совсем забыла. «Ну что ты с ней будешь делать!» – про себя упрекнула мама дочку, но вслух ничего говорить не стала. Да и что можно было сказать? Как дешевой «Барби» тягаться с дорогим сервизом? И это притом, что обеспеченной Подповетной подарок ровным счетом ничего не стоил, а бедняжка Колмогорова (которой родители, конечно же, не дали денег) преподнесла в дар, быть может, свою единственную куклу. Увы, ее дочь едва ли способна оценить жертву подруги. И кто в этом виноват? «Наверно, я!» – с грустью сказала себе мама. Она ушла на кухню и некоторое время прислушивалась к долетавшим до нее обрывкам разговора. По ним она заключила, что Готи имела сногсшибательный успех, и ее первый выход в свет ознаменовался подлинным триумфом. Даже «зазнайка» Подповетная с завистью призналась, что очень хотела бы заполучить на свой день рождения такую же куклу.