Елена Григорьева - Байки чащобы

– Ш-ш-ш… Тише! Надя! Это я… Это – я!

Понемногу она стала затихать. Всхлипывая, опустила голову ему на плечо. Коля робко поглаживал подругу по спине, хоть и сам с трудом боролся со слезами.

– Т-там… – начала она.

– Дядя Ваня, – смягчая голос, спокойно ответил он. – Что-то случилось…

– Надо что-то сделать!

– Нет, уже поздно. Мы пойдём в Вершки и вызовем участкового.

– Нет! – вдруг взвизгнула Надя. – Я больше не пойду туда… где о́н!

Коля ничего не ответил. Он осторожно опустил руку и достал из кармана ключ. Надя вздрогнула, когда тот тихонько звякнул на колечке.

– Пойдём пока внутрь, – твёрдо сказал мальчик, отстранившись и развернув Надю к двери.

Они зашли в комнату. Коля дважды провернул защёлку и тщательно подёргал дверь, убедившись в надёжности замка. Затем он вновь обнял подругу и повёл её в темноте к партам. Они сели на край длинной скамьи.

– Я больше туда не пойду, – всхлипывая, повторила Надя, и плечи её затряслись.

– Ну всё, – приговаривал Коля. – Тише! Ничего, я пойду.

– Нет! – вскрикнула Надя. – Не уходи!

***

Друзья не знали, сколько просидели в темноте. Над старой меловой доской висели часы, но они давно не тикали. А если бы и шли, это бы ничего не изменило. Вряд ли родители Нади или Колин отчим, с которым он остался после смерти мамы, начали бы о них беспокоиться. После горячих споров и горьких Надиных слёз друзья договорились идти вместе.

– Я буду с фонариком впереди. Возьму тебя за руку. А ты закрой глаза и не смотри! – уверенным, почти спокойным тоном сказал Коля, втайне надеясь, что и сам сможет всё это выдержать: не дать дёру, бросив Надю одну в темноте.

– Ладно, – твёрдо вымолвила девочка. – Давай… А я класс закрою тогда.

После недолгой возни мелко дрожащими пальцами с неподдающимся замком, да ещё заминки, когда Коля слишком сильно сжал фонарик, случайно его выключив, всё устаканилось, и дети тихонько двинулись в холл. Коля старался не направлять луч на ступеньки впереди и светил себе чётко под ноги, упрямо бормоча ободряющие фразы.

– Ну вот, Надя… Тихонько… Не смотри… Я здесь… Всё хорошо…

Он тянул её за руку, чувствуя лёгкое сопротивление. Потом Надя всё-таки медленно переставляла ноги, пробуя пол под ними сначала носком. «Как в игре, – подумал Коля, – когда тебя раскручивают и надо ловить друзей с завязанными глазами. Арами́я Гусия́-я-я, Гусия́-я-я, Гусия́-я-я…»

Вдруг мальчик остановился. Надя воткнулась в него, но Коля тут же двинулся дальше. Теперь они шли ещё медленней. Коля вслушивался. Вскоре Надя с дрожью прошептала:

– Ты слышишь?..

– Не бойся! Это, наверно, счётчик…

Коля соврал. «Какой счётчик? Он не крутится, когда света нет…»

Они были почти у лестницы, и Коля посветил вниз.

Но дяди Вани там не было. Ступеньки оказались пусты. Только залиты кровью, а в ней – какие-то странные хлопья, как пена на варенье. Коля даже не успел испугаться и направил фонарик вперёд.

Возле двери раздевалки был желанный выход из школы. Рядом стояла маленькая парта со стулом, прямо под стеклянным шкафом с ключами. За ней в учебные дни обычно сидел охранник. Он был там и сейчас.

– Ах-ха-ха-а-а… Ы-ы-ы… Ы-хы-хы-хы-ы-ы… – тихо плакал дядя Ваня.

Тело его сотрясалось, и алая кровь стекала из неестественно раззявленного рта, окаймлённого серыми ошмётками. Глаза были закрыты, только краешки белков выглядывали из-под странно расслабленных, каких-то отвисших век.

Коля замер, не в силах отвести луч от зрелища. У Нади перехватило дыхание. Она судорожно всхлипнула. К счастью, глаза она не открыла, но всё равно больно впилась в Колину руку пальцами, скрюченными от страха.

– Ы-хы-хы-хы-ы-ы… – разливалось по холлу.

Затем послышались булькающие, как сквозь вату сказанные слова:

– Как… Как она могла?..

Коля наконец вышел из ступора: резко дёрнул Надю обратно, волоча её за собой.

***

Ключи плясали в Надиных в руках, поэтому Коля отобрал их. Но он и сам с трудом попал в скважину замка. Раздалось громкое «Щёлк!», и всё. Замок заело.

Коля замер. Подёргал ключ туда-сюда. Попробовал вытащить и вставить снова. Надя судорожно всхлипнула у него за спиной.

– Т-с-с… – зашипел он. – Посвети!

Она замолкла. Яркий луч лёг на исцарапанный пласт жести вокруг скважины.

Коля аккуратно повернул ключ обратно. Вновь захрустел металл. Один… два…

Тут в холле что-то грохотнуло. Надя завизжала. Луч света мазнул по стене и метнулся в конец коридора. Коле не хотелось смотреть туда, но он всё же глянул.

На лестнице кто-то стоял. Только не дядя Ваня. Силуэт был укутан в бесформенное тряпьё, висевшее рваными клочьями. Из-под него выглядывали тощие ноги в чулках. Женщина. Лицо она закрыла руками.

Ребята замерли. Кажется, почти перестали дышать. И тогда по коридору разнёсся низкий, надсадный вздох.

Женщина медленно отняла руки от лица. Раздался хруст – словно треснула наледь на луже. Руки опустились под звук хрустальных хлопков, как от лопающихся под ногами сосулек. Дети увидели жуткое лицо с облупленной кожей и гармошками голых мышц.

Она не смотрела на них: веки смёрзлись, навечно закрыв ввалившиеся глаза, и на коже поблёскивала корка льда. Там, где к ней прикасались ладони, плоть выломалась, открыв сетку сосудов. Потрескавшиеся губы разомкнулись, и женщина медленно, тяжко, со скрежетом произнесла:

– Х-холодно! Нужно согреться… Холодно!

Надя опять закричала. И кто знает, что было бы с Колей, если бы замок под его трясущимися руками не хрустнул. Дверь распахнулась. Ребята ввалились внутрь. Коля как-то сумел обернуться, поймал открытую дверь и грохнул её об косяк, провернув защёлку замка.

***

Они замерли у двери. Было тихо, только Надины зубы стучали. Девочка больше не плакала, но вся как-то скрючилась, сжалась, боязливо вцепившись в Колю. Она дрожала всем телом. Мальчик гладил её по спине. Потом он протянул руку – проверить, хорошо ли заперт замок. Раздалось громкое «клац». Надя взвизгнула.

– Т-с-с! Не бойся! – сказал Коля и обнял её.

Вскоре они успокоились. В коридоре стояла тишина. Коля наощупь нашёл стул у раковины, чтобы упереть его в дверь. Но передумал и взялся за край парты – тяжёлой конструкции со столешницей и скамьёй из фанеры и железного профиля. Коля потянул её на себя, но она плохо поддавалась, хоть мальчик и вис на ней всем своим весом. Тогда Надя, всё ещё всхлипывая, подошла и помогла ему. Вместе они придвинули парту к двери, заблокировав вход, и устало сползли на корточки по бокам от него.

И тут в коридоре послышались шаркающие шаги. Дети вскочили на ноги и метнулись вглубь класса. Минуту они просто стояли рядышком в темноте, часто-часто дыша и прислушиваясь. Затем Коля взял Надю за руку и отвёл её к окну, за которым металась вьюга, к давно остывшей печурке.