Владимир Миркин - Вальпургиева ночь

Шульгин быстро оглянул почти пустой ресторан и нагнулся ко мне поближе.

– Вы хотите вернуть мне перстень? – спросил он шепотом.

– Да, Иван Ильич, – чуть слышно ответил я и снял с руки перстень. – Волшебная палочка не для меня… не по Сеньке шапка… А я просто хочу выздороветь… опять полюбить жизнь!

– Полюбить жизнь? – медленно проговорил Шульгин, словно что-то припоминая.

Он опять приблизил свое лицо к моему лицу и в упор посмотрел на меня.

– Что же, это хороший повод отказаться от перстня, – опять заговорил он шепотом. – Но только имейте в виду – если вы это сделаете, то потеряете все деньги, славу, власть, женщин… Готовы ли вы к этому?

Я на мгновенье задумался: «Неужели я так быстро – прямо сейчас, сию минуту – расстанусь с перстнем… со своей волшебной палочкой… и с тем, что имею… Но в то же время мне необходимо сделать этот шаг на пути к выздоровлению… похожий на хирургический разрез, спасающий жизнь человеку».

Я в последний раз посмотрел на золотой перстень и вложил его в руку Шульгина.

– Так будет лучше, – тихо промолвил я. – Я хочу опять стать городским мечтателем и вернуть себе свои мечты… Перстень отнял у меня все желания… Даже желание жить…

От волнения Шульгин закашлял, прочищая горло. Кажется, он был сильно растерян. Он выпил еще рюмку коньяка и немного пришел в себя.

– Ну что же, – успокоившись, произнес он. – Лечение началось. С этой секунды вы теряете все деньги… У вас опять ничего нет, молодой человек…

В этот момент зазвонил сотовый телефон – и мне сообщили о том, что банк, в который вложил все свои деньги, «лопнул» и что моя финансовая империя рухнула… Я стал банкротом…

– Вот вам и лечение… – на прощание сказал мне Шульгин и вышел из ресторана.

Больше я его никогда не видел. Через несколько дней я узнал из газет, что известный бизнесмен и меценат Иван Ильич Шульгин скоропостижно умер в собственном номере гостиницы «Ореанда». Причины смерти неизвестны… Хотя, мне кажется, без губительного влияния перстня тут не обошлось.

А какова судьба перстня? О его дальнейшей судьбе мне ничего не известно. Хотя поговаривают, что в Ялте появился новый мультимиллионер, поражающий всех своим богатством и блеском. Не успел ли ему Шульгин передать перстень перед смертью? Это остается загадкой.

А что же произошло со мной? После моего банкротства все мое многочисленное окружение сбежало от меня – и я остался один. Оставшиеся деньги я быстро проел, устроился на работу и живу простой жизнью обывателя. И так же, как раньше, люблю гулять по набережной и наблюдать за жизнью заезжих олигархов.

Вечером 18 августа 1992 года известный ученый и публицист, автор нашумевших статей о работе мозга, профессор Сергей Иванович Иванов принял 25 капель tincturae opii simplicis, сел за стол и приступил к работе. Спустя пять минут он заметил, что под действием опия и его собственного обостренного воображения написанные им на бумаге буквы стали приобретать какие-то фантастические формы. Буква «а» как-то вытянулась, у нее появились глаза, нос, уши… Образовалась какая-то отвратительная рожа. Она нагло ухмыльнулась и подмигнула профессору.

Сергей Иванович в страхе бросил ручку, выскочил из-за стола и стал нервно ходить из угла в угол. Прошла целая неделя с тех пор, как он начал проводить научный эксперимент прямо в номере гостиницы. У него не было ни жены, ни детей, так как он полностью посвятил всю свою жизнь науке, а точнее – исследованию в области психиатрии. Каждый вечер он садился в кресло, закрывал глаза и ощущал внутри глаз рассеянное молочно-белое свечение. Затем перед его внутренним взором появились плавающие бледные пятна различных размеров, которые, как казалось ему, могли под влиянием его воли менять свою форму. Профессор пытался с помощью собственного воображения превратить их в яркие экзотические формы растений, животных, фантастических существ. И все это должно было происходить у него внутри головы – как на экране. Таким образом он хотел ни много ни мало совершить революцию в психиатрии – доказать, что человек может с помощью воображения искусственно вызывать у себя галлюцинации, а затем управлять ими с помощью своей воли.

В номере было душно, профессор широко раздвинул шторы и открыл настежь окно. Гостиница, в которой он жил, была выстроена еще в прошлом веке в стиле модерн и находилась у самой набережной. Поэтому из окон было отчетливо видно, как серо-зеленые волны угрожающе надвигались на волнорезы и с шумом падали на них, превращаясь в бурную белую пену. Сергей Иванович сел в кресло, закрыл глаза и стал смотреть внутренним оком в направлении света, исходящего от огромной бронзовой люстры. Сквозь закрытые веки проникал слабый свет, и профессор увидел в темном поле зрения как бы экран внутри себя. Спустя минуту перед его внутренним взором появились плавающие белые пятна. Он выбрал самое большое пятно в правом углу экрана и решил с помощью воображения превратить его в письменный стол. К удивлению Сергея Ивановича, пятно действительно начало увеличиваться, затем потемнело и стало приобретать какие-то конкретные черты, постепенно превращаясь в знакомый стол. От волнения у него застучало в висках. Он опять напряг свое воображение и рядом со столом увидел второе кресло, телевизор и край зеленой шторы.

– Получается! – воскликнул Сергей Иванович, не открывая глаз. – Я сделал невозможное!

– М-да, – тяжело прохрипел незнакомый голос, раздавшийся где-то внутри его головы. – Вы добились больших успехов, профессор.

От неожиданности Сергей Иванович вздрогнул и открыл глаза. В комнате никого не было.

«Неужели я услышал это в голове», – подумал он и опять закрыл глаза.

Стол, кресла, шторы – все исчезло. Остались только плавающие пятна. В дверь постучали. Сергей Иванович открыл глаза. В комнату вошла молодая горничная в коротком зеленом платье. Она лукаво улыбнулась ему, а затем низко наклонилась, раскладывая на диване свежее белье. Своими соблазнительными формами она смутно напомнила ему одну голливудскую актрису с персидскими глазами, которую он видел в кино еще в далекой юности.

Разложив белье, горничная одарила профессора многозначительным взглядом и, кокетливо покачивая бедрами, вышла из номера. Сергей Иванович опять закрыл глаза и силой воображения стал превращать белые пятна в стол, стул, окна, шторы… Затем он мысленно представил горничную… Появились ее ноги, руки, спина, шея… Он хотел мысленно создать ее лицо, но у него ничего не получалось.

– Начинайте с глаз, профессор, – посоветовал ему тот же незнакомый голос, раздававшийся уже снаружи, где-то около окна.