Кристина Воронова - Охота на ведьм

– Ты бы хоть в зеркало глянула, – вздохнула Саманта. Она не могла на неё долго сердиться. – А то всех на улице перепугаешь.

– Надо бы, – всё же пришлось включить свет в прихожей. Как ни странно, электричество здесь работало. Благодаря живущему неподалёку старичку электрику, который выполнял и некоторые другие работы в доме, позволяя тому продолжать своё деревянное существование.

– Я знаю, тебе больно, – с нежной жалостью прошептала Сэм, приближаясь, вставая за её спиной. – Это требует особенного мужества.

– Да, подумать только, каждый раз, заглядывая в зеркало, я словно бы падаю в ад, – с горечью скривила она губы и, собрав волю в кулак, быстро подошла к зеркалу, висящему на стене.

Зеркало было во весь рост и сначала отразило хрупкую девушку выше среднего роста. И просто нереальной красоты.

Мадлен кусала губы, чтобы не сорваться в безобразную истерику и даже переплюнуть в этом буйстве организма недавний срыв сестры.

Ведь когда-то она так гордилась своей внешностью! Даже воображала, дурочка, что если бы богиня Венера существовала, то возненавидела бы её точно так же, как и красавицу принцессу, в которую затем влюбился Амур.

Изящная, хрупкая, с высокой грудью четвёртого размера, причём, натуральной. С длинными ногами искушающей формы. С белоснежной, словно сияющей в мрачной полутьме, кожей. С длинными, ниже талии, волосами, в которых натуральное золото играло разными оттенками.

Лицо – словно у сказочной красавицы.

Но только если привычно занавесить густым шёлком волос правую половину, испорченную, гнилую, исполосованную страшными шрамами с красной радужкой глаза, будто у вампирши из какого-нибудь ужастика или аниме.

Щёлкнула пальцами правой руки, закрепляя грозящую развалиться от малейшего ветерка причёску магией, добавила теней. И тогда вздохнула уже спокойнее, не так нервно и тяжело.

Теперь, когда открытой свету и взглядам левая половина лица оставалась на виду, можно было позавидовать самой себе. "Ну, не красавица ли?" – мысленно вопрошала она, крутясь перед зеркалом, как самая обычная тщеславная девчонка, разглядывая себя со всех сторон. Видимый глаз с ярко-бирюзовой радужкой невольно привлекал внимание, как и тонкий, изящный нос, чувственные губы и красивая линия подбородка. Словно идеальная аватара совершенной богини. Или девушка-ангел.

– Я такая красивая, Сэм. Сама себе завидую, – истерика всё же настигла её. Она медленно опустилась на дощатый пол и, обняв себя руками, не отрывая взгляда от сжавшегося в комочек отражения, принялась смеяться и плакать одновременно. – Я же была такой красивой, Саманта, сестричка! Помнишь, ты всё грозилась вырасти и стать мне достойной конкуренткой. Чтобы мы вместе снимались в фильмах, побеждали в конкурсах красоты – кто-то из нас на первом месте, кто-то – на втором.

– Сестричка, – призрачные руки обняли её, а нежные губы поцеловали в щёку. – Ты и сейчас живая и такая красивая! Ну, подумаешь, шрамы. Да и глаз ты смогла восстановить.

– Только радужка почему-то красной получилась, – дрожащим голосом ответила Мадлен, продолжая дрожать всем телом.

– Ты пробудила в себе ведьму, не могла контролировать новую силу, поэтому и создала нечто такое… Сюрреалистическое, – прошептала призрачная сестра, продолжая обнимая её, полулежа на полу. – Тем более, ты знаешь, что этот глаз смотрит в мир смерти и теней. Помогая тебе ворожить. Тем более, сейчас, в современном мире, многие помешаны на искусственной красоте. Всегда можно сказать, что красная радужка – цветная линза.

– А потом объяснять, почему линзу я нацепила, причём, одну, а шрамы не вылечила при помощи пластической операции? – хмыкнула Мадлен с нотками язвительности.

– Не у всех есть на это деньги, – развела руками Саманта. – Не будешь же пояснять каждому, что от ран, нанесённых зачарованным ножом некроманта, невозможно избавиться. Разве что вместе с лицом.

Истерика началась так же быстро, как и закончилась. Напоминая ей о быстротечности существования.

– Молодец, Мэдди, вставай, раз уж набралась решимости выйти на улицу. Смотри, а то соседи забудут, как ты выглядишь, и посчитают, что твой дом можно присвоить себе. Или что тут живут не законные владельцы, а бомжи, – шептала Саманта, поглаживая её по рукам, по талии, подталкивая к двери. Словно ангел, выгоняющий проштрафившуюся душу из рая в ад.

– Иду-иду! – ворчливо воскликнула та, с трудом подавив инстинктивное желание вцепиться руками в дверной проём и упираться ногами, чтобы только остаться на защищённой территории, где она могла ощущать себя более-менее в безопасности.

Она читала о маньяках, которые действуют только на той территории, которая им знакома. И Дэвид, её двоюродный брат, кружил вокруг, словно стая адских падальщиков. И тот чёрный ворон, что сидел на давно не родившей яблоне, точно был воплощением брата. Призрак мог принимать разные обличья: собаки, кошки, ворона. И все животные, в которых он перевоплощался, были чёрными, словно беззвёздная ночь. И что удивляло её больше всего – они казались материальными, в отличие от основного облика зловещего призрака.

Она застыла на пороге, переступила через него, ощущая себя так, будто шла по тонкому мостику над кипящей лавой. Закрыла дверь на ключ и опустила его в сумочку, которую успела прихватить в последний момент. Точнее, которую ей буквально швырнула в руки сестра-призрак с навыками полтергейста.

Развернулась к двухэтажному дому, который с внешней стороны выглядел ещё хуже, чем изнутри, подняла руку, коснулась раскрытой ладонью двери и прошептала слова запирающего заклятья, замкнув защиту. Теперь призракам не зайти и не выйти.

Она ненавидела себя в такие моменты. За то, что запирала любимую сестру, которая решила остаться с ней в жалком подобии своей прежней оболочки. Запертая в маленьком домике на участке с мёртвыми деревьями, кустарниками и давно сгнившими цветами. И разросшимся бурьяном, весной и летом скрывающим участок, словно джунгли. Вьющиеся растения оплетали дом, будто стремясь поглотить его, уничтожить.

Девушка спустилась по шатающимся ступенькам, а затем, ловко подхватив камень, швырнула его в ворона. Но не попала, конечно. Ворон, а точнее, братец, подхватил камень телекинезом и бросил в неё.

Оберег установил невидимый щит прямо перед камнем, но всё равно было жутко и неприятно, когда камень едва не стукнул её по лбу.

– Один-один, братец-кролик! – вскричала она, помахав ему рукой. – В следующий раз, может быть, сыграем в футбол? А я тебе мячик принесу, а то камнем неудобно.

Мадлен быстро пробежалась по узкой тропинке, добралась до забора, вышла за пределы участка и закрыла за собой ворота на тяжёлый амбарный замок, чуть не обломав все ногти о ржавый ключ, который едва проворачивался.