Ирина Боркова - Взгляд Василиска

Испуганные люди попятились, собираясь бежать, куда глаза глядят. Разом было забыто про награбленное добро. Дикое ржание лошадей, вставших на дыбы и пытающихся сорваться с привязей, нагоняло еще больший ужас.

Но не слушались опричников руки и ноги. Отчего тяжелы стали их тела? Или страх оказал на них такое действие? Опустили опричники глаза да увидели, что ноги их окаменели, и твердь каменная подбирается все выше и выше. Дикие крики застряли у них в глотках. И под веселый смех Чернокнижника обратились они в каменные изваяния, застывшие в гротескных позах.

Глава 3

Василиск – глюк или реальность?

Лера пришла в себя, и обнаружила, что стоит глубокая ночь. Она лежала на земле и сосновые иголки больно кололи ее сквозь кофточку. Ужасно болела голова. Сколько времени она провела без сознания? Часов нет, остается только гадать. Ничего себе – сходила в туалет. Почему же она в лесу? Неужели, они бросили ее тут? Какая чушь! Машка не могла так поступить, да и ребята тоже. Надо идти назад, к озеру, вдруг они еще там.

Лера поднялась и, отряхнувшись, пошла, как она думала, в сторону озера. Но странно… Кругом сплошные деревья, и нет им ни конца, ни края. Неужели она пошла не в ту сторону. В темноте не разберешь, куда надо идти.

– Маша! Сережа! Вы где?! А-у-у!

А в ответ тишина, нарушаемая лишь стрекотом цикад.

«Ну, я и влипла, – думала Лера. – Так люди без вести и пропадают. Идти дальше невозможно – не видно ни черта. Блин, чуть глаз себе не выколола. Спокойно, Лерочка, спокойно. Надо всего лишь дождаться утра, а то я себе все ноги переломаю. Утром все образуется, и я выберусь из этого чертова леса. Точно, какая-то аномальная зона. Трава светилась, это я помню. И надо было мне руки тянуть. Не зря говорят: любопытство сгубило кошку. И я, как та кошка попалась. Сознание потеряла и в глубине леса оказалась. Может это ребята решили приколоться? Взяли, и перенесли меня подальше. Да ну, полный бред. Никто бы так шутить не стал. Я бы на Машкином месте, если бы нашла ее бесчувственной, за помощью бы побежала. Так же и она бы поступила, я в этом уверена. Значит, вывод такой: меня в тех кустах вообще не нашли. Фантастика! Там, наверное, какая-нибудь пространственная дыра, и меня в другое место перекинуло. Да, кто бы услышал мои рассуждения, подумал бы, что я не дружу с головой. Только другого объяснения не находится. Все, надо останавливаться, и попытаться поспать до утра. Хорошо еще ночь теплая».

Глаза понемногу привыкли к темноте, и Лера могла отличать кусты от деревьев. Где бы прилечь? Пройдя еще немного вперед, она увидела, что стоит на поляне. Здесь, с краю, и прилягу, решила она. Сделав шаг, она споткнулась о большой камень и полетела на землю.

– Вот, блин, коленку разбила. – Лера села, достала из кармана сигареты и зажигалку. Прикурив, она посветила зажигалкой вокруг. Видно все равно плохо. Но камней тут навалом понакидано, а посередине поляны что-то темнеет. Лерке стало страшно. Тут никого нет, – убеждала она себя. Просто не надо быть такой любопытной. Темнеет, и пусть себе темнеет это что-то. Не шевелится же. А то опять во что-нибудь влипнуть можно. Нет, все-таки схожу, посмотрю. А то и не засну, буду бояться неизвестно чего.

И Лерка, осторожно перешагивая через камни, и подсвечивая себе зажигалкой, двинулась к середине поляны. Ну вот, было бы из-за чего волноваться. Лера ощупала огромный валун. Какой он теплый! Наверное, за день солнцем нагрело. Здесь можно и поспать. Если прижаться к нему спиной, то точно не замерзнешь.

Лера свернулась калачиком, прижавшись к камню, и закрыла глаза. Не смотря на все волнения и голод, уснула она быстро.

Проснулась она от голоса, раздавшегося у нее в голове.

– Поосторожнее нельзя? Так и раздавить можно.

– Кто это? Ты где? – Лера с трудом разлепила глаза, сердце заколотилось от страха как маленькая птичка. Голова по прежнему раскалывалась.

– Не бойся, подвинься лучше, дай я из-под тебя вылезу.

– Сначала скажи, кто ты, – сказала Лера, тем не менее, отодвигаясь.

– Василиск.

– Бабушкины сказки. Ты, видно, шутишь. И где же ты?

– Тебе хочется на меня посмотреть? И ты не боишься умереть?

– В чепуху про Василиска я не верю. Так что лучше покажись, и прекращай меня разыгрывать.

– Посмотри на валун.

Лера приподнялась и уставилась на валун, засветившийся вдруг зеленоватым светом. На нем сидела маленькая ящерка с хохолком на голове, и смотрела на Леру зелеными немигающими глазами.

– Это ты? – Лера разинула рот от удивления. Неплохо видно она приложилась головой, раз ей такое мерещится.

– Я.

– Ну, ни фига себе. Карлос Кастанеда отдыхает.

– Ты читала Кастанеда?

– Нет, я такое не понимаю. Рассказывали, у его бенефактора, дона Хуана, тоже были ящерки. Одной он зашивал рот, другой глаза. А они ему все показывали и рассказывали, что он хочет.

– Но я не ящерка, я Василиск!

– А похож на ящерицу.

– Это потому что ты так себе василисков представляешь. На самом деле я другой.

– Какой?

Василиск завибрировал и стал быстро увеличиваться в размерах. По бокам показались кожистые крылья, взмахнув которыми, он напомнил Лерке летучую мышь. В его глазах запылало адское пламя. Лера, как завороженная, не могла отвести от него взгляда.

– А почему я не умираю? Ведь я смотрю тебе в глаза? – вдруг спросила она.

Ее слова подействовали на Василиска, как ушат холодной воды. Он перестал трястись, и быстро вернулся к первоначальным размерам. Холодное пламя в его глазах погасло, и он снова стал маленькой ящеркой с хохолком и без крыльев. – Извини, если я тебя напугал. Давно ни с кем не общался. Поговорим лучше о деле.

– О каком таком деле? К тому же ты не ответил на мой вопрос. И еще я хочу сказать, что сказочные василиски выглядят не такими, как ты мне показал. Может ты и не василиск вовсе.

– А какими же они выглядят?

– Ну, – задумчиво протянула Лерка, – насколько я знаю, у них голова петушиная, вот.

– Большей чуши я не слышал. Да мы петухов терпеть не можем! Еще бы сказала, что петух – мой папа.

– Скорее мама. По легендам, они, то есть черные петухи могут снести яйцо и высидеть его в навозной куче. Потом из яйца появляется василиск.

– И где ты такой ерунды начиталась? Грамотная больно, да? Или специально обидеть меня хочешь?

– Ну что ты. Я вовсе не хочу тебя обидеть. Не такой ты, и ладно. Мало ли в чем люди ошибались. Так почему я не окаменела, если смотрю на тебя? Или это тоже людской вымысел?

– Не вымысел. Просто я не хочу, чтобы ты каменела. Какой мне в этом интерес? У меня к тебе другое предложение.

– Что же ты мне можешь предложить, Василиск?

– Скажи мне, тебя ведь достало это нищенское существование, эта тяжелая работа и пьянство матери.