Катажина Береника Мищук - Я, дьяволица

Снова огляделась. Залитая светом, выдержанная в теплых тонах спальня в моем новом доме. В Аду…

По щеке скатилась соленая слеза. Впервые за все это время после моей смерти.

Это не сон. Я умерла… Действительно умерла. Больше у меня не получалось убедить себя в том, что это просто кошмар, бред, галлюцинация. Все это происходит на самом деле.

Я почувствовала страшную тоску по брату. Мне так хотелось его обнять… Я подумала о своих подругах. Зуза была мне как сестра. И что теперь? Занимаются ли они моими похоронами или, забеспокоившись из-за моего отсутствия, только сейчас стали меня искать?

Не знаю, сколько времени я пролежала в слезах. Часы на моем запястье остановились в момент моей смерти; с тех пор время для меня не имело значения.

В конце концов с кровати меня поднял голод. В пижаме, то есть в первой попавшейся футболке и коротких спортивных штанах (атласные сорочки с кучей кружева меня не особо привлекали), я спустилась вниз.

На кухне я обнаружила, что холодильник и все шкафчики были пусты. Нет, я, конечно, нашла кучу кастрюль, сковородок и современных кухонных приборов, которыми не смогла бы воспользоваться даже после прочтения инструкции, но еды не было ни крошки.

Погодите, разве Иисус случайно не создавал пищу из ничего? Я поморщилась; никогда не отличалась особой религиозностью. Придется мне подтянуть свои знания по Библии и истории христианства, иначе я совсем тут пропаду.

Я направилась в гостиную за книгой о пользовании силой. Нужно было еще вчера заняться ее прочтением, а не этим выдающимся трудом о том, как в домашних условиях сделать очищающую маску из огурца. У меня и огурцов-то не было…

Быстро нашла раздел о еде и создании предметов.

И что же? Нужно было указать на что-то пальцем? Или размахивать ложкой, как Гарри Поттер волшебной палочкой?

Выбрала способ с пальцем. Вытянула его в сторону кухонной столешницы и подумала о французском круассане. Он тут же появился из ниоткуда прямо на моих глазах. Ха!

Довольная собой, я откусила кусок от своего круассана. На вкус он был… он был… никаким.

Я вернулась к книге. А… Нужно было подумать о вкусе, запахе, консистенции, питательности… Не о слишком ли многом надо подумать? Так весь аппетит пропадет.

Попробовала снова. В этот раз диетический французский круассан на низкокалорийном сливочном масле получился просто восхитительным. Я съела аж три штуки, ясное дело, сначала их продублировав, чтобы не думать об одном и том же несколько раз.

Книжка о силе была довольно занятной, чего нельзя было сказать по серой обложке и загадочному названию. По дороге в спальню я сотворила на столике в гостиной пару фотографий Марека и своих подруг, на стене акварели, которые висели в моей комнате. В углу уместился велотренажер, появился плазменный телевизор с DVD-плеером, а также книжный шкаф, в который, стоило мне едва махнуть рукой, встали в алфавитном порядке все книги, валявшиеся рядом с кушеткой.

Когда я сидела за туалетным столиком в только что созданном синем платье и экспериментировала с макияжем, кто-то постучал в дверь шесть раз.

Консультант.

Я сбежала по лестнице и открыла дверь. За дверью, небрежно прислонившись к колонне на крыльце, стоял Белет. При виде меня он широко улыбнулся и посмотрел на меня поверх зеркальных солнцезащитных очков.

– Дорогая, – сказал он низким теплым голосом, от которого побежали мурашки по коже. – Ты выглядишь просто прекрасно.

Я покраснела.

– Спасибо, – пробормотала я. – Прошу, входи.

Белет уверенной походкой сразу прошел в гостиную и стал с любопытством осматриваться.

– Вижу, чудеса создания вещей получаются у тебя без проблем, – улыбнулся он мне.

Я пожала плечами. Это было совсем не трудно – обходилась даже без помощи пальца.

– Теперь ты консультант? Уволился из Распределения? – спросила я. – Быстро же ты переучился.

– Скажем так, за Азазелем был должок, и он помог мне перейти на другую должность. Все ради того, чтобы встретиться с тобой.

– Ясно…

Я посмотрела на Белета, грациозно развалившегося на кушетке. Расстегнутая на несколько пуговиц черная рубашка отличного качества идеально сидела на его таком же идеальном теле. Он мог бы спокойно исполнить старый польский хит «Потому что во мне есть секс» [3] Польская песня, визитная карточка певицы Калины Ендрусик, секс-символа Польши 1960—70-х годов. Песня была впервые исполнена в 1962 году. . Черные волосы он убрал назад, снова уложив их в небрежный ирокез. Эбонитовая подвеска, напоминающая мусульманские четки, скрывалась под рубашкой.

Я села напротив него.

– О чем я подумала?

– Понятия не имею, – ответил он, поигрывая очками.

Его взгляд беззастенчиво скользил по моим ногам. Я поправила платье, прикрывая колено.

– Значит, я могу спокойно думать обо всем, о чем захочу, и никто не прочтет мои мысли? – захотела убедиться я.

– Если только ты сама не хочешь, чтобы тебя кто-то услышал.

Я удивилась:

– Как это?

– Так называемая свободная передача мыслей, по-смертному – телепатия.

– «По-смертному»? – рассмеялась я.

– Мы говорим так в Нижней Аркадии.

Я прищурилась. «Тебе очень идет эта рубашка», – подумала я, с силой подтолкнув эту мысль в сторону Белета.

– Спасибо. Мне она тоже очень нравится. – Он слегка наклонил голову. – Ты быстро учишься.

– Учусь у мастера, – ляпнула я.

Он искренне рассмеялся в ответ.

– Не стоит благодарностей. Очаровывать ты уже умеешь.

Некоторое время мы сидели в тишине. Белет внимательно смотрел на меня, пристально и без смущения изучая каждую часть моего тела. На его губах играла милая развратная улыбка.

– Значит, теперь ты консультант, – повторила я, чтобы нарушить тишину.

– Да, – пробормотал он, переведя взгляд на мое лицо. – Короче говоря, я должен ввести тебя в курс Адовых дел. Объяснить какие-то вещи, которые ты не найдешь в уставе, показать Нижнюю Аркадию, помочь, когда тебе впервые поручат торговаться за душу. К тому же я тот, кто с радостью не позволит тебе чувствовать себя одинокой.

Это не человек, я должна об этом помнить. Это дьявол, и поэтому он такой привлекательный, красивый и сексуальный.

С другой стороны, я сама дьяволица…

– Объясни мне, что значит быть дьяволицей. Я такая же, как и ты?

Он положил очки на низкий столик.

– Нет. Ты не такая, как я. Помни, что ты родилась человеком, у тебя человеческая душа. У меня души нет, никогда не было тела. Я просто часть Бога. Ты же… – он замолчал, подбирая точное определение, – ты – максимум четвертинка.

Четвертинка Бога. Как гордо это звучит…

Белет слегка улыбнулся, заметив выражение моего лица.

– Это не так плохо. Ты тоже принадлежишь Ему. Ты – Его часть.