Ян Шухов - Живодёр

– Что? – спрашивает она, но я не отвожу взгляда.

– Ты так прекрасна сегодня. – мой голос становится тише с каждым словом. – Я бы смотрел на тебя остаток жизни.

И Диана дарит мне поцелуй. Он непродолжителен, и, прежде чем я успею войти во вкус, она оставляет мои губы. Мы улыбаемся друг другу, и я начинаю выезжать из двора. Я везу ее в один приятный тихий ресторанчик, даже, скорее, бар, чтобы малость расслабиться. Дорога проходит в попытках завести оживленный разговор, но мы не можем найти темы и общаемся обрывками, мол, как дела, нормально, а у тебя, да тоже ничего. Но это норма своего рода – такие уж мы с ней. Будничная поездка в машине – совсем не то место, где можно поговорить по душам двум знающим друг друга людям.

Мы заходим в ресторан, и нас ведут к свободному столику. Диана доверяет разговор с официантом мне, и я вежливо прошу дать нам минутку. При этом я не могу назвать эту девушку стеснительной или скромной – она вполне способна и будет брать свое, если в этом появится необходимость. Диана считает, что не стоит демонстрировать всю себя при любом удобном случае – это не в ее правилах. Она всегда сохраняет отстраненность, дабы быть в безопасности от людей. Еще одна мелочь жизни, которая меня забавляет, и, в моменты ее осознания, я беру руку Дианы и с теплом смотрю в ее глаза. Она, разумеется, не понимает моего порыва, но не подает виду и улыбается в ответ.

Обычный ужин обычного дня, разве что дороже на пару тысяч. Мы по-прежнему болтаем о пустяках, чтобы просто не молчать, и я уже предвкушаю вечер в обнимку с дамой моего сердца, как вдруг ей звонят – это ее мама. Диана, несмотря на общее равнодушие к людям и их чувствам, печется о своей матери, которая недавно серьезно заболела. По лицу девушки я понимаю, что сегодня мне ничего не светит. Диана извиняется и целует меня в попытках спасти положение, но по мне и не скажешь, что я расстроился. Обнимаю ее крепко и снова целую, и лишь затем отпускаю. Ее парфюм остается со мной на некоторые мгновения.

Но это ничего. Конечно, я бы хотел сегодня понежиться в ее руках, но мне все же найдется чем заняться. Заплатив за ужин, я еду домой.

Наступает глубокий вечер. Я, до того просиживая за ноутбуком, смотрю на часы и расслабленно вздыхаю. Кажется, время пришло.

Закрыв ноут, я иду к шкафу и начинаю в нем рыться. Несмотря на неудачу с Дианой, я все же знаю, что мне можно сделать. Эх, эта ее мама! Я никогда ей не нравился, хоть и знакомы мы относительно недавно. Нет, это какое надо иметь воспитание, чтобы прямо при человеке говорить, что “он какой-то себе на уме”? Я виду не подал, но все же запомнил. Что тут скажешь – родители. Считают своим долгом оберегать чадо от всего, что им самим не нравится, а потом удивляются, почему ребенок вырастает замкнутым и неспособным к нормальному социальному существованию. Думая об этом, я достаю свои любимые джинсы и свитер, предвкушая предстоящую ночь.

Нет, родителем надо уметь быть, иначе вы рискуете потерять ребенка. Скажу вам по своему опыту – он не простит вам ваших ошибок. Когда вырастет, бросит и никогда не вернется, не потому что он такой неблагодарный ублюдок, нет. Просто он таким вырос, не способным простить вас. Вы его таким воспитали. Заканчивая одеваться, я иду в коридор и надеваю свои любимые армейские ботинки.

Кажется, все готово.

Ночной город всегда поражает своим загадочным затишьем. Удивляешься тому, как умело и быстро попрятались все эти сотни тысяч муравьев, что в иной раз ни одного не увидишь за ночь. Тьма, абсолютная и одинаковая для всех, опускается, выползает из теней и захватывает все, до чего не достают электрические лучи ламп и уличных фонарей. Прекрасное время для того, чтобы успокоиться, собраться с мыслями и сделать то, что уже давно собирался и планировал. Любое дело должно быть выполненным, иначе время, потраченное на него, уходит безрезультатно. Я иду по затемненной стороне улицы и гадаю, какой из старых фонарей померкнет первым.

Иногда, гуляя в такое время, я замечаю, как один из них гаснет прямо над моей головой, иногда они зажигаются, стоит мне выйти из-под их сени. Ночной ветер обдувает лицо и холодит тело, но я уже привык этим условностям. За все время дороги мне не встречается ни души.

И вот я останавливаюсь у большой витрины. Мой добрый взгляд скользит по содержимому прилавков магазина, и я вижу всевозможные клетки, когтеточки и сорта кормов. Поднимаю голову и вижу знакомую вывеску зоомагазина – я на месте. В свете фонаря я различаю свое отражение в витрине – абсолютно черный неразличимый силуэт в шапке, куртке, теплых штанах и ботинках.

Я мог бы провести этот вечер лучше, и мне представился размытый образ спящей рядом Дианы. Я вздыхаю и, отогнав этот образ, иду от витрины в переулок за магазином. Здесь довольно темно и стоит мусорка, но вот рядом с ней находится то, что я ищу.

– Кис-кис-кис. – скрывается с моих губ, и из старой коробки мне навстречу выходит милый белый котик. Он не спешит подходить и сначала нюхает миску. Она пустая, и я разочаровываюсь. Надо наполнить.

Кот подходит ко мне и ласково трется о руку в перчатке. Я чешу ему подбородок и улыбаюсь.

Сегодня замечательная ночь. Котик смотрит на меня добрыми глазами и мурлычет. Как я и говорил, важно оставаться на позитиве и регулярно его подпитывать.

***

– И что она?

– А что? Взяла и выгнала его, алкаша этого!

Две женщины явно нашли друг друга в мире одиночества. Продавщица зоомагазина так некстати оказалась маминой подругой, и маленькой Оле было невыносимо скучно ждать, когда они наговорятся. Вдоволь наглядевшись на попугаев и хомячков, она теперь тянула маму за рукав.

– Ну мааам…

– Ну что? Что случилось? Не видишь – мама разговаривает. – чуть недовольно произнесла мама, но, увидев лицо дочки, смягчилась: – Ну, чего ты хочешь?

– Когда мы уже пойдем? – принялся канючить измученный скукой ребенок, и тут в разговор вмешалась продавщица:

– Нам еще надо поговорить с твоей мамой, но ты можешь кое-чем помочь. – сказала она мягко. – Помнишь нашего Васеньку? Там, в коробочке спит? Вот, – она достала с прилавка пакетик кошачьего корма, – пойди-покорми его. Он будет рад, погладишь его.

– Хорошо! – радостно отвечает Оля и, схватив пакетик, бежит из магазина. Наконец-то что-то интересное! Счастью детскому нет предела.

И вот Оля в переулке. Там довольно грязно и почему-то пахнет тухлятиной – наверное, из мусорки. Оля по-детски зажимает нос и начинает через него звать Васеньку.

– Бася! Кис-кис-кис! – но “Бася” не выходит из коробки, и миски нигде нет. “Наверное, спит”, – думает Оля и решает потревожить сон котика. Опустившись на коленки, девочка с радостной улыбкой заглядывает в коробку.