Анна Бойко - Чего ты боишься?

Сапоги не высохли до конца. Анири морщилась, но жаловаться не смела. Напротив, мерно шагала вперед, прилежно уставившись в следы бездушного и изо всех сил стараясь не отставать.

На второй день к вечеру захваченные из дома припасы подошли к концу. Див предложил поохотиться, но Анири наотрез отказалась его отпускать – волки не отставали и в сумерках вновь окружили стоянку.

Ночь прошла относительно спокойно. Светились, правда, в темноте угольки глаз, да из кустов слышались раздраженная грызня и нервное взлаивание. К счастью, нападать серые твари больше не решались.

Проснулась Анири, как обычно в присутствии бездушного, от смутного ощущения беды. Настороженный Див застыл в двух шагах от костра, вслушиваясь и вглядываясь в предрассветную мглу. Сперва она решила, что волки вновь осмелели и собираются напасть. Затем поняла, что ошиблась.

– Что? – спросила испуганно.

Он повел носом, словно идущая по следу собака.

– Див?

– В лесу нарушители, гонят зверя.

– Откуда ты…

– Я – гончий. Забыла?

Как-то разом Анири ощутила всю безнадежность собственных надежд.

– И… что теперь? Погоня? Наказание?

Шумно выдохнув, он уставился в снег под ногами.

– Что ты молчишь? – она говорила шепотом, но все же почти кричала. – Ты бросишь меня здесь, одну? Так близко от цели? На поживу волкам?!

Тишина.

– Див… ты обещал. Помнишь, ты обещал проводить меня до Башни!

– Я… обещал.

Слова, как обычно, прозвучали без малейшего выражения. Бездушный беспокойно переступил, как собака на сворке, еще раз жадно вдохнул лесной воздух и вернулся к костру. Бросил небрежно:

– Собирайся, ждать не буду.

– —

…Издалека похожая на оплывшую свечу Башня казалась излишне высокой для сооружения, возведенного вдалеке от жилья и каменоломен. Вблизи она поражала отсутствием не только окон, но и кладочных швов. Создавалось впечатление, будто ее целиком отлили из камня сказочные великаны.

Игнорируя едва намеченную в снегу тропинку, Див забрал вправо и углубился в лес занесенных снегом наростов у подножия.

– Погоди, ты уверен, что вход с этой стороны? Может, стоит…

Узкая, покрытая замысловатой резьбой дверь контрастным пятном выделялась среди каменных складок. Старое дерево выглядело непрочным, скважины для ключа не было вовсе. Анири знала, что открыть ее будет непросто.

Бездушный вышел на вылизанный ветром пятачок возле двери. По-хозяйски взялся за чугунное, даже на вид тяжелое кольцо.

Дедушка так и не сумел научить Анири правильно ставить силки, зато она знала, что делать с попавшейся в них добычей. Потайной карман, надежно скрытый в складках юбки. Рукоять ножа с остро отточенным лезвием удобно легла в ладонь. Три быстрых, бесшумных шага. Резкое движение с оттяжкой. Кровь из перерезанного горла брызнула на резное дерево.

Анири опасалась, что бездушный будет умирать долго и мучительно, не как обычный человек. А еще – что он попытается захватить убийцу с собой. Она ошиблась. Мужчина качнулся к двери и мягко, как тряпичная кукла, осел к ногам спутницы. В темных глазах вместо ожидаемой ярости вспыхнуло изумление и… разочарование?

Там, где кровь попала на дверную поверхность, та начала протаивать, истончаться, исчезать. Анири скользнула по отверстию невидящим взглядом. Упала на колени, осторожно обняла ладонями светловолосую голову, сухо всхлипнула. Див моргнул как-то растерянно и беззащитно, попытался что-то сказать и не смог, захлебнулся кровью. Она скорчилась как от боли, нависла над умирающим в тщетной попытке защитить от неминуемого.

– Иди, дурочка! – беззвучно произнесли обветренные губы, и девушка завыла в голос.

Жизнь покинула тело вместе с последними толчками густой, темной влаги, но Анири долго еще сидела, мерно раскачиваясь из стороны в сторону, плохо понимая, где она и что натворила.

– —

Уже в сумерках она бережно сняла его голову с колен, прикрыла ладонью остекленевшие, неживые глаза. Ноги не слушались, но Анири все-таки поднялась и шагнула к неровной, протаявшей в двери дыре. Та словно ждала, пока принесшая жертву минует проем и тотчас затянулась у нее за спиной. Внутри оказалось сумрачно и пыльно. Тяжелые серые занавеси свисали с невидимого во тьме потолка. В них полностью терялись очертания помещения.

Высокая женщина в длинном, скрадывающем фигуру балахоне неторопливо спустилась по винтовой лестнице. Остановилась, придерживаясь за перила, царственно качнула головой:

– Шестнадцатый аркан пройден, соискатель Ирина. Набранные баллы – 16 из 100.

Промокшая от крови юбка ледяным компрессом липла к ногам. Анири прислонилась спиной к холодной, неровной стене. Сглотнула, спросила охрипшим, не своим голосом:

– Почему так мало?

– За невнимательность, которая привела к фатальной ошибке в финале.

– К фатальной… ошибке?

– Вспомни слова деда.

– Обычным людям нет хода в Башню. Для них дверь откроет только свежая кровь разумного существа. Жертва. Смерть.

– Ключевое слово?

– Жертва. Смерть.

– Ты так ничего и не поняла, – холодно и разочарованно промолвила собеседница. – Жаль. Ключевое слово «обычным». Разве бездушные – обычные люди?

– Я думала, речь о посвященных… или о представителях высших сословий.

– Что ж, каждый вправе ошибаться. Бездушный провел бы тебя в Башню без жертвы, без смерти. Ты пошла правильной дорогой, оказав ему помощь, но затем оступилась. Тебе, увы, знакомы понятия «коварство» и «выгода», но незнакомо «доверие».

– Но прошлый аркан…

– Каждый аркан учит своему. Ты отстаешь от других соискателей и лишилась сильного козыря в лице бездушного. Должна предупредить – теперь шансы на победу весьма невелики. На твоем месте, я бы взяла тайм-аут.

Ирина до боли вжалась затылком в шершавый, мертвый камень.

– Бездушный сопровождал бы меня на следующем уровне?

– Див – не nps, а такой же соискатель, как ты. Он проникся к тебе симпатией и с большой вероятностью объединился бы с тобой для дальнейшего прохождения. Думаю, теперь он пойдет один.

Женщина повернулась спиной и начала неспешное восхождение по лестнице вверх, во тьму. Ирина устало сползла по стене вниз и прикрыла глаза. Слёз больше не было.

… – Чего ты боишься?

– Что мама умрет раньше меня, – слова прозвучали прежде, чем она успела подумать.

– Нет, ты не поняла. Чего ты боишься на самом деле?

– Я… – она нахмурилась. Голова слегка кружилась, временами казалось, будто где-то в самой глубине естества закручивается в тугую спираль свинцово черный, безудержный смерч. Грозит унести, забрать, поглотить… – Наверно, одиночества и забвения. Как большинство людей.

Внимательные каре-зеленые глаза с темным ободком слегка отодвинулись от ее лица. Жадный интерес в них сменился легкой досадой и усталостью.