Виктор Дудко - Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Созидание. 1964 год

1999 год. Во дворе на даче Стэллы.

На фото – Виктор, я (Ираида), Олег и Екатерина Митрофановна

Грустные события в этом году продолжались…

Умер двоюродный брат Виктора – Юлик, котрый жил с семьёй в Ленинграде.

И сны тревожные – продолжались.

Сон под 12 ноября я считаю вещим сном. Это был сон из нереальности. Сон сбылся до страшного полностью. Жаль, что разгадать его тогда было невозможно. А то, что это был вещий сон, открылось через полтора месяца…

Картинка из интернета с бесплатного сайта.

Мне снится в каком-то помещении – длинная, большая стена. Она разделяет два мира.

Вдоль стены с «нашей стороны» – застеклённые двери. Через дверное стекло видна ниша или комнатка, напоминающая чулан. Слева и справа в этой нише расположены полки. В каждой такой комнатке – ещё одна застеклённая дверь, выходящая в какой-то иной неизвестный мир.

Перед этой дверью стоит столик.

У столика перед застеклённой дверью в иной мир стоят – мои покойные бабуся и мама. Они стоят, как живые.

Я понимаю, что по другую сторону стены идёт война, а, может быть, происходит какое-то другое действо, в процессе которого умирают люди.

Убитых или умерших складывают в ящички. Ящички ставят на полки в ниши такие же, как у нас.

В нашей нише уже стоят на правой полке два ящичка. Я знаю, что это ящички, в которых находится прах моего отца и моего брата – Бориса.

Бабушка и мама знают, что должны в нашу нишу положить ещё два ящичка и ожидают «приговор» – чей это будет прах?

Через некоторое время я не вижу, но знаю, что на вторую полку поставили ещё два ящика. Бабуся хочет заглянуть через стеклянную дверь в стене. Я пробую её успокоить и говорю, что там ничего нет.

Затем, я беру со столика 2 или 3 пустые сковородки и ставлю их под стол. Потом выхожу на улицу – за ту внешнюю "стену".

Интересно, что я не видела во сне себя, но я знала и чувствовала производимые мной действия. Я общалась с бабусей. Я вышла через стену в иной мир. Но как? Застеклённая дверь была заставлена столиком.

Я «знала», что на полку в нише поставлены ещё два ящика. Но как они там появились и кто их поставил – не знала…

И опять-таки себя в этом чужом мире я не видела, но я видела – что там происходило.

Вижу большую колонну. Внутри колонны на каких-то повозках везут ящики – те самые, которые будут потом стоять в нишах…

Колонна состоит из людей, в основном, из мужчин – худых, измождённых. Я понимаю, что они еще живы, но обречены. И, хотя они идут сами – у всех у них один путь – к какому-то поезду, который увезёт их – в последний далёкий путь.

Я мечусь от повозки к повозке, но не нахожу «нашего» ящичка, в котором должен находится «прах» кого-то из наших.

Наконец, на одной из повозок я вижу не маленький ящичек, а большой ящик.

Там должно находиться несколько «прахов» и я понимаю, что, именно, там находится «прах» кого-то из наших мужчин…

Но кого? Чей прах находится среди – чужих? А повозка удалялась среди многих других, внутри бесконечной колонны, которая бесшумно и безмолвно текла к ожидавшему зловещему составу…

Я проснулась от странного ощущения чего-то не реального. Но не реальность опровергалась тем, что не открывая глаз, я видела последний кадр этого чёрно-белого сна, как в фильме, при просмотре которого неожиданно оборвалась плёнка.

Я знала – если открыть глаза – весь сон пропадёт из памяти.

Я попробовала вспомнить сон, который ещё был так ярок в моём сознании. И – странно… Я увидела весь сон ещё раз полностью. Он переполнял моё сознание.

Я запомнила каждый «кадр» этого сна… Это позволило сохранить его в памяти и, даже – записать в мою тетрадку снов.

О чем же говорил этот сон? Может быть, – это предупреждение, а, может – предсказание? А, может быть, этот сон – просто кошмар после известия о смерти Юлика (двоюродного брата Виктора из Ленинграда)?

Заглянула в СОННИК…

ИЗ СОННИКА:

ЧЕЛОВЕКУ, ВИДЯЩЕМУ СОН О СМЕРТИ, такое сновидение посылается, как предупреждение.

Видеть во сне бабушку и беседовать с ней – сулит вам встречу с затруднениями, которые будет нелегко преодолеть.

ВИДЕТЬ ТЕЛЕГУ – плохие вести.

НЕБЛАГОПРИЯТЕН СОН, В КОТОРОМ ЛЮДИ В ТОЛПЕ ОДЕТЫ МРАЧНО.

На даче Стэллы и Юры во всю продолжали работать строители.

Кроме основного дома, были уже полностью завершены работы в гараже и двухэтажном гостевом домике.

За строительством наблюдала Екатерина Митрофановна, Юрина мама. Она жила в домике для гостей. Стэлла и Юра приезжали не каждый день, но, если и приезжали, то ночевали в этом же домике, обустроив мансарду второго этажа под спальню.

В остальное время они жили в Московской квартире на Рижском проезде, которую они купили в позапрошлом году.

Кончался 1999 год. Как и положено всегда, фирма заказала на 29 декабря отдельный зал в ресторане на Старом Арбате. Там они проводили корпоративную вечеринку уже не в первый раз. Ещё у ресторана была площадка для стоянки машин клиентов.

Ресторанчик был маленький, очень уютный. Почему-то там всегда был приглушенный свет. А на стенах – портреты известных людей (Пушкина и т. д.), обрамлённые овальными рамками в виде лепнины из венков. В целом, это напоминало гостиную старого московского дома.

Днём в ресторане стояли столики, рассчитанные на 4-х человек. Вечером ресторан отдавался под банкеты. Поэтому столы, чаще всего, сдвигались и выстраивались в виде буквы П, оставив в середине – пятачок для танцев.

Меню кухни было тоже выдержано в старорусском стиле. Были и заливные блюда – осётр, холодец, грибочки, молочный поросёнок, пирожки и много всякой другой всячины.

Заказать ресторан на вечер было трудно. И не только потому, что он был в центре Москвы. Он пользовался известностью – своим уютом, оркестром, кухней, а главное – радушием обслуживающего персонала и домашней обстановкой, не смотря на его парадный вид.

Тем не менее Стэлле с Юрой удалось заказать новогодний корпоратив, именно, в этом ресторане.

Настроение у всех с утра было приподнятое – все были в ожидании праздничного вечера. Стэлла в этот раз ночевала в Москве. А Юра поехал накануне на дачу, так как новый костюм, купленный для такого вечера, находился там.

Утром, позавтракав вместе с мамой, он нарядился и выехал в Москву.

Обычно, находясь ещё в дороге, он обязательно перезванивал матери. В этот раз, прошел час, звонка Е. М. не было.

Прошел ещё час. Опять нет звонка. Е. М. стала звонить Стэлле. Я не помню уже подробностей этого первого трагического дня. Тем более, что нам с папой пока ничего никто не говорил. Не помню, вернее, не знаю, кто привёз в ресторан Е. М.