Вячеслав Лялин - Проклятие княжеского рода

– Не извольте беспокоиться князь-батюшка, всё сделаем по первому разряду. В грязь лицом не ударим. Пусть знают, князья Мамаевы всегда держат свою марку.

Архип низко поклонился и, поцеловав руку князя, удалился, спеша выполнить хозяйскую волю.

Проводив дворецкого, Григорий Николаевич решил навестить супругу. Он тихо прошёл в спальню, где на большой кровати среди множества подушек, лежала княгиня, прижав к груди новорождённую.

Увидев супруга, княгиня улыбнулась, показывая рождённую девочку. Григорий Мамаев присел на кровать рядом с женой, любуясь ребёнком. Малышка спокойно спала, тихо посапывая во сне.

– Она прекрасна, словно маленький ангелочек. Так похожа на тебя. Твои тонкие губы и слегка вздёрнутый носик, – внимательно рассматривая дочку, объявил Григорий Николаевич.

– Она чудо, – продолжала улыбаться княгиня.

– Как ты себя чувствуешь? – обратился к супруге князь.

– Хорошо? – слабым голоском ответила Анна Никитична.

– Спасибо тебе милая Аннушка за девочку, – поцеловал жену князь Григорий. – Я так рад, я так счастлив.

Пока супруги ворковали возле малышки, в спальню влетел маленький княжич Борис. Он лихо вскочил на кровать и на четвереньках подполз к матери.

– Тише Боренька не шуми, а то разбудишь сестричку, – одёрнул сына Григорий Николаевич.

– Покажите мне сестричку, – попросил Борис.

– Смотри, – княгиня развернула малышку в сторону сына.

– Ой, какая маленькая, – обрадовавшись, завопил княжич.

– Она же только что родилась.

– Да она просто крошка.

– Да крошка, но какая красивая.

– А что она молчит?

– Она спит.

– Пусть проснётся, я хочу с ней играть, – попросил Борис. – Мы с ней будем в догонялки играть.

– Она пока не может, она слишком маленькая. Она ещё не умеет ходить.

– А как же я буде с ней играть? – насупился княжич.

– Ни чего, – поцеловала в лоб сына княгиня Анна. – Она быстро подрастёт, и вы сможете вместе шалить.

– А у неё имя есть, как её зовут? – продолжал засыпать вопросами родителей юный князь.

– Мы назовём её княжной Прасковьей Григорьевной, – объявил князь Григорий Мамаев. – В честь Святой Параскевы, раз она появилась на Божий свет в день её поминовения.

– Прасковья, – повторил за отцом Борис. – Мне нравиться.

– Милая, как тебе имя Прасковья? – обратился Григорий Николаевич к супруге.

– Мне нравиться это имя, – согласилась с мужем Анна Никитична.

– Тогда так и окрестим её, как только малышка немного окрепнет, – поцеловал руку жены князь. – Я уже отдал нужные распоряжения.

– А кого выберем в восприемники? Нашей девочке нужна достойная крестная мать, соответствующая нашему статусу. Мне хочется, чтобы наша малышка была самым счастливым ребёнком на свете.

– Я подумал и об этом, – успокоил супругу князь Мамаев. – Не беспокойся, будут самые достойные люди.

– Кто же?

– Я обращусь к государыне-матушке Екатерине Алексеевне, быть восприемницей нашей крошке. Полагаю, императрица нам не откажет в своей милости. А в крёстные отцы мы попросим его светлость князя Александра Меншикова. Могущественнее людей сейчас в государстве Российском нет.

– Я одобряю твой выбор, – обрадовалась княгиня.

Пока родители ворковали друг с другом, Борис, почувствовав свободу, чтобы развлечь себя, стал прыгать на кровати, едва не разбудив малышку.

– Тише Боренька, – попыталась урезонить сына княгиня. – Не стоит прыгать, а то разбудишь сестричку.

– Но мне скучно, я хотел с ней поиграть, – стал оправдываться княжич.

– Нужно подождать пока она подрастёт.

– Сколько?

– Годика два-три.

– Так долго?

– Ни чего не поделаешь. Ты тоже, когда то был малышом. А сейчас какой вымахал. Скоро будешь настоящим солдатом.

– Я буду кавалеристом, – засмеялся юный князь Мамаев.

– Конечно, ты будешь лихим кавалеристом, – обратился к сыну князь Григорий Николаевич. – По только нужно немного подрасти. А пока можешь наслаждаться детством. Гулять, играть, шалить.

– Я уже большой, – гордо заявил княжич.

– Конечно большой и поэтому, как старший ты должен всегда защищать и оберегать сестричку.

– Я буду её защищать, – пообещал Борис. – Пусть только кто-нибудь посмеет её обидеть. Я с ним быстро разберусь.

– Вот и славно, – остался доволен заявлением сына князь Григорий. – А теперь беги, поиграй.

Княжич чмокнул маму в щёку, поцеловал руку отца и, спрыгнув с кровати, вприпрыжку помчался прочь из дворца в сад.

Оставшись одни, супруги ещё долго любовались новорождённой девочкой.

Маленькая Прасковья жила с родителями в Петербурге, в одном из княжеских дворцов на набережной Невы.

Дворец князей Мамаевых был огромным, украшенным множеством различных башенок и надстроек. Это скорее был целый ансамбль зданий и флигелей, выстроенных полукругом, которые образовывали просторный внутренний двор. Из окон фасада второго этажа, на котором располагалась детская, открывался прекрасный вид на Неву, по которой в летнее время плавало много судов. На кораблики любила смотреть маленькая княжна.

Прасковья и её старший брат Борис вместе с многочисленными няньками и служанками занимали во дворце целый этаж. Детские апартаменты, обставленные сказочной мебелью, были полностью изолированы от остальной части дворца, где обитали взрослые. Это был отдельный детский мирок, сказочное королевство. Там княжеские дети были настоящими повелителями своих подданных, командирами многочисленной своры служанок и нянек. Они могли делать, что пожелают. Кроме кучи игрушек предоставленных барчукам, для детей во дворце были устроены аттракционы. В одной большой зале были устроены настоящие качели. А у стены сооружена деревянная горка, с которой дети вихрем неслись вниз, взгромоздившись на куски плотной материи.

Любящие родители баловали своих чад, частенько устраивая им праздничные развлечения. Самым радостным праздником для детей было Рождество. Когда за несколько дней до праздника во дворец из леса привозили ёлку и устанавливали её в бальной зале. При этом двери больного зала закрывались и туда, под разным предлогом, не пускали детей. Там шли таинственные приготовления к празднику, о которых малыши лишь догадывались. Во дворце наступала общая суматоха, пропадал устоявшийся покой, все чем-то были заняты. Детей охватывало волнующее и радостное оживление.

В сочельник Борис и Прасковья уже не могли более терпеть и приходили в такое возбуждённое состояние, что нянькам стоило большого труда их усмирять. Дети постоянно рвались в бальную залу, чтобы хотя бы одним глазком подглядеть, что происходит за закрытыми дверями.

Часто, чтобы успокоить малышей, их увозили на прогулку, катая в карете по украшенным к празднику улицам. Водили в гости по соседским дворцам для игр со сверстниками.