Станислава Бер - Дина. Сметающая всё на своём пути

– Ах, ты ж! Что это за твикс без палочки? – возмутилась Дина.

Она так долго смотрела на свой рисунок, что он вдруг ожил. Однако из него появились не оголтелые персонажи гениального литературного произведения, а лицо её матери, искажённое злобой.

– Что ты наделала?! Дрянь! Ненавижу тебя! – кричала родительница, брызгая слюной.

Дина уронила рисунок на пол и отстранилась от него. Мама держала в руках окровавленный осколок и пыталась резануть им по её шее.

Больше она в этот день не рисовала. А вечером еле дождалась прихода отца. Он переоделся, умылся, и они сели ужинать. На этот раз сварили пельмени.

– Знаешь, Дина вдруг вспомнила маму, – сказала девушка, пробуя на вкус начинку покупных полуфабрикатов. Неожиданно оказалось вкусно, даже подобие мясного бульона брызнуло изнутри.

– Что именно ты вспомнила? – спросил Яков, потянувшийся было обмакнуть пельмень в специально заготовленный соус – смешанные кетчуп и майонез.

– Дина сегодня рисовала и вдруг так отчетливо увидела, как мама бросается на неё с окровавленным осколком в руке.

– А дальше что? – спросил отец, не сводя с неё глаз.

– А дальше ничего, – ответила Дина, сморщив конопатый нос. – Что это значит, а? Она вообще тебе пишет?

– Нет. Она ушла от нас и не хочет общаться, – ответил Кручилин, уставившись в тарелку.

– Почему?

– Это моя недоработка. Стратегическая ошибка, так сказать.

– Папа, это странно, что Дина очень плохо помнит всё, что было с ней до девяти лет?

– Ну, почему странно. Так бывает. Будешь пить таблетки, возможно, вспомнишь.

Дину, конечно, такой ответ не удовлетворил, но с папой спорить было бесполезно. Приказы не осуждаются.

Через неделю Дина и думать забыла о том разговоре. Её больше интересовало, как испечь торт в домашних условиях. Чтобы это было до одурения вкусно, и чтобы не премудрость какая-нибудь типа "возьмите агаро-паточный сироп, меланж и ещё фиг знает что и убейте на кухне полдня". Умаялась, конечно, но десерт получился на славу. Испекла коржи, смазала их сметано-сливочным кремом и украсила ягодами, шоколадной стружкой и орехами.

Когда она выставила всё это великолепие на стол, Яков чуть дар речи не потерял. Снял очки, отложил в сторону телефон и внимательно посмотрел на дочь. Она вытащила из шкафа десертные тарелки, нож и ложки, отрезала и положила большой кусок торта отцу.

– Папа, у нас сегодня праздник. Дина выиграла конкурс, и её приглашают в Академию художеств, – сказала девушка как можно спокойнее. – Правда, здорово?

На самом деле ей хотелось закричать от счастья. Она будет учиться в Москве! Она! В Москве! Там ведь столько всего: выставки и галереи, старинные улицы и памятники, художественные музеи и достопримечательности, а ещё там Арбат, где художники просто сидят на улице, и можно наблюдать за их работой.

– Какой ещё конкурс? – недовольно спросил Кручилин.

Девушка отрезала кусок торта и себе, положила на тарелку и уселась пробовать. Она, конечно, уже надегустировалась – слизывала крем с ложки и с перепачканных пальцев, подъела крошки и обрезки, но составила отцу компанию, потому что целая композиция вкусов – это совсем другое.

– Конкурс книжных иллюстраций. Дина же тебе рассказывала. Забыл? Так вот. Дина отправила туда несколько рисунков к роману "Мастер и Маргарита". Сегодня пришло письмо на электронную почту. Приглашают учиться, – сказала она с улыбкой, откусывая приличную часть торта. – Вкусно!

– Нет, – тихо сказал Яков.

– Не вкусно? – опешила дочь.

– Ты никуда не поедешь. Отставить самовольничать, – строго сказал Кручилин.

– Но почему?! Дина ведь так давно об этом мечтала.

– Ты никуда не поедешь! – повторил отец, встал и вышел из кухни.

Яков ушёл в свою комнату и плотно прикрыл за собой дверь. Дина на цыпочках подошла и встала возле комнаты отца.

– Ага, пригласили, говорит, учиться в Москву. Представляешь? – басил в мобильный телефон отец в своей комнате. – Ну и я говорю, нельзя отпускать. Новые условия, большой город, ритм другой. Ёк Макарёк! А без контроля и рецидив может случиться. Пострадают люди, и немалое количество. Понял тебя. Ага. Пока.

Дина также на цыпочках ушла к себе в комнату. Озадаченная. О чём он вообще? Какие люди могут пострадать?

На следующий день Дина долго думала, отправлять документы или нет, ехать в Москву или остаться дома, ослушаться отца или попытать удачу. Для начала нужно посмотреть, что это за академия такая. Она уселась на пол, взяла ноутбук и открыла поисковую вкладку. Загрузился сайт. Вывеска гласила:

"Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Сурикова при Российской академии художеств"

– Живопись, графика, скульптура, архитектура, – прочитала она разделы меню сайта, они же факультеты, и задумалась. – Хм. Первое и второе – да. Скульптура? Сразу нет. Архитектура? Проектировать здания, заниматься дизайном интерьера. Возможно, да.

Девушка внимательно изучила информацию о вступительных испытаниях и правилах приёмах. Творческие испытания ей зачтут за победу в конкурсе, а вот над русским языком, литературой и математикой нужно поработать. Ладно, время покажет.

В июне, после сдачи Единого государственного экзамена и получения аттестата, она всё же рискнула и отправила сканы документов на три факультета художественного института. Чем чёрт не шутит?

В июле же Дина жила, как механический заяц – ходила, ела, искала несложную работу рядом с домом – и всё на автомате, как во сне. Однажды вечером всё решилось. Отец уже пришёл с работы, они поужинали и разошлись по своим комнатам. Дина заглянула к нему. Он смотрел новости по телевизору.

"Владимир Владимирович Путин наградил орденом Александра Невского заслуженного тренера России Станислава Черчесова, орденом Почета – Игоря Акинфеева и Сергея Игнашевича" , – вещал диктор программы новостей.

– Папа, ты не представляешь, как Дина рада! – выпалила она сразу, войдя в комнату.

– Что такое? – спросил он, отрываясь от экрана.

– Дина прошла в первую волну на архитектурный факультет, – её глаза светились от счастья.

"Отправлен в отставку кардинал Теодор Маккэррик в связи с обвинениями в сексуальном насилии" , – не останавливался в вещании новостной канал.

– Что? Какую ещё волну? – ошарашенный Кручилин встал с просиженного кресла, снял очки и подошёл к дочери.

– Нужно ехать в Москву отдавать оригиналы документов, – продолжала Дина как ни в чём не бывало.

– Я ведь запретил тебе. Ты не должна была подавать заявление. Ёк Макарёк! Что ты вообще себе думаешь, я тут с тобой в бирюльки играю?! – заорал отец, тряся её за плечи.

– Но, папа…, – опешила дочь такому категорическому отпору.