Екатерина Береславцева - На Патриаршем мосту

– Победа за нами? – единственное, что спросил Григорий, заметив повязку.

– Разумеется! – кивнула я и спокойно направилась в женскую раздевалку.

Вот и всё! И никаких тебе соплей, ахов и охов, назойливого любопытства и жалеющих взглядов.

– Что, с котом поссорилась? – радостно встретила меня в раздевалке Оля, успевшая надеть на себя только штаны.

Её упругое тело совсем не соответствовало возрасту – недавно мы отмечали Ольгин юбилей, пятьдесят лет. «Вот теперь-то и начинается самое веселье!» – сказала тогда мать троих взрослых детей и тем же вечером сделала себе первую в жизни татуировку. Изящная змейка с длинным ажурным тельцем огибала плечо по кругу, будто эполет. Я не приветствовала насилие над кожей, но никогда не была ханжой.

– Нет, – рассмеялась я. – Сумку у вора отбирала.

– Удалось?

– Без усилий!

– Не зря я тебя натаскивала! – усмехнулась Оля и натянула на себя белую короткую маечку. Следом за майкой в дело пошла и куртка от кимоно – старенькая, застиранная сто тысяч раз, которой Оля гордилась невероятно. Эта куртка ей досталась от нашего японского куратора и теперь сопровождала свою нынешнюю хозяйку ежедневно – Оля занимается каждый день, благо идти ей совсем недалеко, она живёт в десяти минутах ходьбы от бывшей кондитерской фабрики «Красный Октябрь», в здании которой и арендуют Фантиковы помещение.

– Не зря! – поддакнула я, бросая сумку на лавку. – Одно неудобство – как заниматься теперь в таком виде?

– Выкрутишься как-нибудь! – Оля ловко забрала длинные волосы наверх и затянула их в тугой узел. – Ты же умная! Кстати, ты ещё не созрела для репетиторства, а?

Она настойчиво повторяла попытки затащить меня к себе домой. Её младший сын, оболтус и лоботряс – по словам самой Оли, – никак не мог подружиться с русским языком, а через два года ему уже предстояло сдавать ЕГЭ.

– Оль, ну когда? Ты же знаешь, я теперь совсем в перегрузе!

– Ой, слушай, много времени это у тебя не займёт! – почувствовав в моём голосе неуверенность, Оля сразу же схватила быка за рога. – После тренировки на полчасика забежишь к нам, ну там глаголы проспрягаете и всё! Или тебе деньги не нужны?

– Не нужны, представь себе!

– Ты что, разве так можно говорить? Лихо накличешь! И те, что есть, отберут! – Оля округлила глаза.

– Кто отберёт, Олечка? – улыбнулась я.

– А вот не смейся! Я-то знаю, что слова материальны, странно, что ты, учитель русского языка, об этом не слышала!

– «Предчувствиям не верю и примет я не боюсь 2 2 Из стихотворения А. А. Тарковского «Жизнь, жизнь». …»

– Вот-вот, и стихи ему почитаешь! А то сидит целыми днями за своим компьютером…

– Что же ты сама-то ему не читаешь?

– А то ты не знаешь, что люди готовы верить только чужим, а на советы близких им начхать!

– Нет пророка в своём отечестве?

– Ну так! – Она бросила взгляд на часы. – Ой, заболтались мы с тобой, подружка! Тренировка, небось, уже началась! Бежим!

– И правда! – спохватилась и я.

Оставив перед раздвижными дверями тапочки, мы, совершив поклон, ступили на татами. Гриши ещё не было – значит, не опоздали и можно пока слегка размяться.

– Привет, девчонки!

– Привет, мальчишки!

Ребят в зале было уже много, чему я очень обрадовалась. Люблю, когда есть выбор партнёра, да и веселее большой командой заниматься. Основной костяк был на месте: и Серёжка Ладожский, и Рома Большов, и Тимур Рубаев. Стас Родченко, как всегда перед началом, медитировал, сидя на коленях в дальнем углу, – я даже не сразу его заметила. Не хватало только Стёпки Столярова, моего самого любимого напарника, но он обычно слегка опаздывает.

Влетел в зал Степан в тот момент, когда я, сидя на татами с вытянутыми ногами, делала наклоны вперёд.

– Ребя, вы не поверите, кого я сейчас видел! – возбуждённо воскликнул он, не забыв, правда, как положено, поклониться при входе. Я, кстати, не раз ловила себя на желании зайти в свой класс с поклоном. Вот смеху бы было у моих учеников!

Продолжить Стёпа не успел – вслед за ним, суровой походкой воина, шагал Григорий. А с ним был ещё какой-то человек. Новенький, видимо. Поскольку я ещё не оторвала взгляда от Стёпкиного лица – таким взволнованным я его ещё никогда не видела! – то на вновь прибывшего человека посмотрела не сразу. А когда всё-таки это сделала, ахнула. Вчерашний смуглолицый тип! Я не верила своим глазам. И даже головой потрясла – вдруг мираж рассеется? Не рассеялся.

В мою сторону он не смотрел. Так что у меня была возможность тихонько-тихонько отползти за колонну и затаиться на время.

– Хорошенький какой… – прошептала Олька, незаметно оказавшаяся рядом. – Новенький, что ли?

– Друзья, знакомьтесь: этого доброго молодца зовут Захар, теперь он будет заниматься с нами! – улыбаясь, объявил Григорий. – В айкидо новичок, так что прошу оказывать ему всяческую помощь и содействие.

Я заметила, что Столяров хотел было что-то сказать или спросить, но под коротким Гришиным взглядом притих.

Захар, значит. Интересно! То ли это невероятное совпадение, то ли не просто так этот дядя здесь появился. И я почему-то склоняюсь к последнему варианту. Остаётся вопрос – на кой ляд я ему сдалась?!

– Окажем! – пробасил Тимур. – Что нам, привыкать, что ли?

– Но без фанатизма, пожалуйста! – Гришино лицо почему-то повернулось ко мне.

– А я, видимо, тут самая опасная, – вырвалось у меня.

– Судя по боевым шрамам – да! – Гриша красноречиво посмотрел на мою забинтованную руку. Все заулыбались.

– Не посрамила честь клуба, Дашка! – выкрикнул Роман.

– Да, ребята, ежели что – обращайтесь, – усмехнулась я.

В сторону новичка я старалась не смотреть. Я с тобой потом разберусь, мрачно решила я. После тренировки. Не при всех!

– Ну всё! – Гриша громко хлопнул в ладоши. – А теперь по местам!

И, привычным движением подрубив длинные полы хакамы, он сел на синий мат к нам спиной…

Ждать окончания занятий мне не пришлось. Захар пристроился ко мне в пару сам. А Ольга, предательница, переметнулась к Стёпке. Ну ладно, я тебе сейчас покажу такое айкидо, что напрочь отобью охоту сюда возвращаться! Но Захар оказался крепким орешком. Нет, ловкости в нём не было ни на грамм – даже удивительно для человека с такой спортивной внешностью, – на маты он валился, как беспомощный тюлень, но вскакивал сразу же и замучить его никак не удавалось. Будто не лёгкие были у парня, а кузнечные меха!

И в конце, когда на нём, лежачем, я чертила последний штрих – зажимала кисть в захвате, я прошипела ему в ухо:

– Зачем вы сюда пришли?

– Заниматься! – пыхтя, просипел он, неистово стуча ладонью о мат.

Я ослабила хватку. Он сел, потирая руку.

– Неужели? – ехидно сказала я.

– Честное слово!