Наталья Кошель - Дети меланхолии

И сколько вины было после развода с Ольгой перед ней и маленькой дочкой. Где тогда была его мать?

В кафе было мало людей, кто-то курил, говорил, уходил, делал заказ.

Иван узнал ее сразу. Глаза матери были глазами его дочки. Они смотрели друг на друга не отрываясь. Лучшее и худшее мгновение. Иван вспомнил улыбку маленькой дочки, свою первую любовь, как жалела другая мама его разбитые коленки. В его жизни было столько любви. Он может поделиться.

Иван подошел к столику и сел напротив матери.

***

Лена сидела в том же кафе, ничего не видя перед собой. Болела голова, ныло в грудной клетке.

Хозяйка выгоняет из съемной квартиры, на работу возьмут, не возьмут, парень изменил с подругой. Лена достала кошелек, она не сможет заплатить за эту чашку кофе!

Когда к ней подошел официант, Лена мужественно признала факт отсутствия денег. Тот махнул рукой и сказал: «Я вас узнал, ходил на ваш последний спектакль с бывшей. Не переживайте, кофе за счет заведения».

– Вам понравилась моя роль?

– Честно, нет. И спектакль был скучный. Но потом я расстался со своей девушкой, и это было к лучшему. Хорошего дня!

Лена рассмеялась от облегчения, доброму поступку, вновь просыпающейся веры в себя и в свои силы. Смех рассыпался колокольчиком по кафе играя цветами и красками настроений других посетителей кафе. Иван повернулся в ее сторону. Лена почувствовала его взгляд. Они улыбнулись друг другу как старые знакомые.

И мать сказала: «Сынок, пригласи девушку к нам за столик».

– Любы мой, даражэньки, – пели девушки заплетая друг дружке в волосы цветы. Голоса неслись ввысь и на всю деревню подзывая холостых парней на праздник Ивана Купалы.

Аленка пела тише остальных, но бабы, мужики с горилкой, девицы не с такими горящими глазами и золотыми косами крестились и плакали. Отец Аленки выбрал девушке мужа богатого и знатного, а любит девушка парня простого и бедного, своего Иванку.

– Ах, Иванко, – тихо шептала на ухо Аленка медовым голосом любому, – хочу с тобою быть каждую минуту.

– И я, Аленка, – вторил ей Иван, бережно обнимая любимую, – убежим с тобой на край света.

– Батька, найдет и забьёт цябе и меня проклянет.

– Нет, нет, – Иван поцеловал глаза, волосы.

Вдали горели костры. Были слышны крики, смех, песни и шумели травы, ветры. Павлина бежала сломя голову к влюбленным, она видела отца Алены то ли с палкой в руке, то ли с топором. И услышала крик подружки: Убил, ты его убил! Люди, травы, песни погасли вместе с еще не взошедшим солнцем.

***

Полинка проснулась, потянулась, посмотрела по сторонам, рядом незнакомый парень. Да, мм, кажись она уже старовата для таких отношений. Бок с левой стороны заболел сильно, захотелось скрутиться. Да что ж это такое? После вечеринки обычно голова болит. Отдышалась.

И еще и сон этот.

В голове так и стояли эти поющие девушки. И Алена эта с ее тоскующей как падающая птица вниз песней.

– Эй, – Полина ткнула тихо посапывающего кавалера, – Ты не знаешь, когда празднуется Ивана Купала?

Кавалер что-то сонно пробормотал. Рядом с кроватью на тумбочке стоял букетик сухих трав – полыни, мать и мачехи и чего-то еще. Горькая полынь перебивала все и возвращала вновь в сон.

Полина задумавшись стала одеваться, что-то перекусила, взяла телефон и сумочку и вышла.

Уличный шум, звонки мобильников, чужие разговоры были после сна как глоток воздуха.

Полина вошла в студию последней.

Ее ждали девушки, продюсер журнала, секретарь. Они одновременно кричали, просили, требовали. Полина взяла фотоаппарат, здесь она режиссер и ее партия главная. Она была спокойна, внимательна, ненавязчива, говорила мало, не реагировала на шутки и претензии. Окружающие успокоились и двигались так как нужно было ей. Полина не сразу заметила сидящего в углу красавчика.

Такому бы сниматься в голливудских блокбастерах, правильные черты лица, завораживающие глаза, обворожительная улыбка.

Телефон Полины зазвонил и опять, но уже не так сильно заболел левый бок.

– А вы почему не участвуете в съемках? – недовольно спросила Алена красавчика.

– Хм, – сказал он.

И Полина почувствовала, как все сразу перестали говорить и уставились на нее.

– Я ваш новый босс, – просто сказал красавчик, – Александр Сергеевич.

Кто-то рассмеялся, и осколки разбитой тишины посыпались вместе со звоном вниз.

– Вам звонят», – сказал Александр Полине, пока остальные подчиненные разбегались в разные стороны. Полина подняла трубку.

– Привет, ты случайно взяла мой телефон, – сказали в трубке очень вежливо, как будто постучались.

Полина глянула на Александра, телефон и сказала позвонившему: Я приеду попозже, а может и раньше если меня сейчас уволят. И нажала отбой. Александр улыбнулся: Мне не за что вас увольнять! Вы хорошо работаете.

Полина кивнула головой, извинилась и ушла в свой кабинет фильтровать свои фотографии. Через час, другой Полина спустилась в кафе чтобы выпить кофе и единственный свободный столик был занят ее боссом. Он махнул ей рукой как старой знакомой.

Полина села рядом с ним и только когда ей принесли заказ, поняла, что они оба не сговариваясь заказали одинаковое. Александр тоже заметил это и улыбнулся. Еще минутка и она возьмет его за руку, такой он свой и родной. Да, что с ней такое? И этот запах, и в голове опять закрутились песни.

Полина закрыла глаза и увидела Аленку, рыдающую над Иваном.

Зазвонил в кармане ни ее телефон. Полина съела, выпила и ушла не прощаясь, да и боссу как раз звонили. Они не говорили.

Полина вышла на улицу чтобы поймать такси и услышала крик.

– Дура, ты зачем лезешь под колеса?! Из-за тебя, в тюрьму садиться? – и к ней бежит толстый мужик, какие-то люди, босс, Аленка, ну все она сходит с ума. Александр взял ее на руки, Полина смотрела ему в глаза. Левый бок болел и болел. Она закрыла глаза. Открыла и увидела чистое поле. Цветы, тонкий горький аромат полыни стягивающий как чьи-то руки.

Открыла.

Александр тихонько гладил по голове:

– Мне тоже снится этот сон, и запах, и песни. Ты мой, Иванко, любы мой.

– Алена…

Саша кивнул.

Полина заплакала.

– С тобой все в порядке, Полина, ты просто упала. А этот таксист очень похож на моего отца.

– Этого не может быть, мне кажется мы все-таки сбежали тогда, он не убил меня. Бред какой-то.

– Ну что жива? – спросил таксист, – Ох и напугала ты меня девонька, – Куда везти? В загс? В больницу?

Саша с Полиной переглянулись, и одновременно увидели улицы, таксиста, людей, чистое поле, чувствуя запах полыни, костров и песен, разбивающих сердце.

Я родилась потому что звезды и небо были частью не только Вселенной, но и моей семьи. Отец еще подростком строил телескопы и часами мог смотреть на звезды. Моя мать читала книжки, рисовала, танцевала и никакого внимания не обращала на этого вихрастого худощавого малолетку, хотя сама была старше только на год.