Алексей Сидоров - Тварь из эпицентра

– Все? – спросил Майор у подчиненных.

– Да!

– Отлично! Вставайте у дверей, сейчас будем выносить, – «силовик» увидел, как по коридору идет Володька и тащит за собой большой кусок брезентухи. Мы всегда ее использовали, когда кто-то умирал. Заворачивали тела и выносили наверх. На берегу реки, за стеной, и сжигали, чтобы не воняло.

Но воняло все равно. Жженая мертвечина – это бр-р-р, та еще запашина!

Хранить же трупы у нас возможности не было. «Это риск заражения», – любил говаривать Майор. И в принципе он был прав – несмотря на жесткие условия существования, в нашей колонии еще не было серьезных эпидемий.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – сплюнул я, мысленно добавив: «Пока не было».

– Ты чего? – спросил Володька.

– Да так, подумал о своем.

– Лучше помоги-ка!

И мы начали вместе разворачивать брезентуху, как вдруг до нас донесся истошные женский крик.

– Где это? – всполошился Володька.

– В Допросной! – навскидку выпалил я. На удивление оказался прав.

– Там никого не осталось, что ли? – Майор рывком развернул Володю. – Отвечай!

По лицу видно – испугался.

– Никого! – тихо буркнул охранник и получил по глазу.

– Черт! – бросил Майор и помчал в сторону Допросной.

– Вы же сами приказали… – простонал Володька, оказавшийся на полу и потиравший ушибленное место. Быстро понял, что продолжать нет смысла: это вполне в духе Майора – сначала приказать что-то, а потом искать виноватых в собственных косяках.

– Никого не пускать! Убирайте тело! – на ходу прокричал Майор.– Леха, ты – со мной!

Крики из Допросной не повторялись.

Майор по пути заметил еще одного из охранников, махнул ему в сторону лестницы: – Перекрыть – никого не пускать!

– Есть! – кивнул тот.

Мы же за это время долетели до Допросной. Железная дверь закрыта, за ней – приглушенное мычание.

Майор вытащил пистолет:

– Я – первый! Ты за мной!

– Я без оружия! – уточнил так, на всякий случай. Вдруг он забыл, что внутри Крепости гражданским запрещено носить любые средства вооружения.

– Держи дверь, если что! Заходим! – главный силовик распахнул дверь, и мы ворвались внутрь.

Сцена, которую я увидел перед собой, потрясла меня. Посредине обитой железом комнаты все также висел на цепях незнакомец. Глаза таращились на меня из-под кровавой маски. В них – безумный огонь!

– Отпусти ее! – приказал Майор.

Ногами висевший на цепях пленник держал Машу. Мою Машу. Он словно собирался заняться с ней любовью. Ноги обхватили талию девушки и прижали к себе, зажав в стальные клещи.

– Отпусти ее! – повторил я вслед за Майором.

Маша посмотрела на меня. Видно было, что ей трудно не то, что кричать, а вообще разговаривать. С какой же силой сжал ее этот урод? Он что, чемпион ногрестлинга?

– Маша-а! – я бросился было к девушке, но Майор меня остановил. Показал назад. – Дверь!

«Точно! Мне следовало ее запереть. Совсем забыл».

Обернулся и лязгнул засовом.

– Отпусти ее, придурок! – еще раз скомандовал Майор, но в ответ услышал хохот. Мерзкий, с присвистом – все же во время допроса «силовик» основательно попортил белоснежную улыбку незнакомца.

– Я не сделаю ей больно! Мы только поговорили – и все, да, сладенькая? – спросило чудовище девушку, на которую я засматривался уже много-много лет. Сейчас мне казалось, что все это происходило очень давно. В прежней жизни.

– Отпусти, я сказал! Или буду стрелять! – приказал «силовик».

– Застрелишь безоружного, Майор?! Хотя ты… ты можешь, да-а… тебе не привыкать мочить людей, так ведь? – спросил незнакомец. – Как тех двоих, ту парочку, что ты отвел в дальний тоннель, а потом всем рассказывал, что они заблудились и пропали, да?!

«Что он несет?» – подумал я.

– Отпусти ее! Считаю до трех! – скомандовал «силовик», щелкнув предохранителем.

– Ты думал, никто не узнает, да?! Так оно и было по сути… Храм сказал – ты сделал. Все просто, так?

– Три!

– Просто шлепнул их там? Раз – и мозги по стенам… Но тебе ведь понравилось, да?!

– Два!

– Ты долго смотрел, как их мозги стекают по стене. А еще у тебя был жуткий стояк. Ты даже вздрочнул, придя в свою келью, помнишь? У-ух! Вспоминал эти два трупа и дрочил – вжик-вжик, шпиливили!

– Один!

– Ты даже руки не помыл после того, как спихнул их трупы в яму и…

… тут грохнул выстрел!

– Черт! – от неожиданности чуть не подскочил.

Голова незнакомца дернулась – кровавый фонтан раскрасил стену в некое подобие набросков юного Сальвадора Дали.

– Ты… вы его убили… – только и смог сказать я.

– Он сопротивлялся, угрожал женщине убийством и пытался бежать – так, Алексей?! – Майор повел бровью.

Слова застряли в горле. Посмотрел на пистолет, на идущий из ствола дымок. Ничего не ответил. И только когда Маша шумно осела на бетон, я отвернулся и бросился к ней на помощь.

« Шлепнул их там… даже руки не помыл… Вспоминал эти два трупа и дрочил – вжик-вжик, шпиливили! »

И это вполне могло быть правдой.

***

В ту ночь я долго не мог уснуть. Слишком много событий произошло за день. Кошмарный день

Маша была в Лазарете, под присмотром женщины, которая у нас была вместо врача и медсестры в одном флаконе – Надежды Александровны. Никаких серьезных повреждений у Маши не было.

– Ей просто нужен отдых! – уверяла врачиха, сказав, что скормила девушке сразу несколько таблеток успокоительного. Что тоже было против правил. Нормы по таблеткам у нас были еще жестче, чем по еде и патронам.

– И ты знаешь, что это много… – шепнула она на ухо.

– Знаю!

– Чтобы она отдохнула…

– Спасибо вам!

– Не за что, сынок! – сказала врачиха, хотя сама была чуть-чуть старше меня. Я сунул ей патрон, но она не взяла, отстранилась.

– Не стоит! Обо мне бы кто так заботился, – сказала Надежда Александровна, подмигнув. – А она… эх, такого парня упускает…

Вот опять – «парень». Вроде уж годков-то больше трех десятков, а все одно – «парень».

– Да, ладно, ты не смущайся. Я же вижу, что она тебе нравится.

Сделал вид, что прочищаю горло. Кашлянул.

– Спасибо вам еще раз! – сказал я вместо ответа и вышел из Лазарета.

Во сне незнакомец вернулся…

Мы с Майором вбегаем в Допросную. Только вот незнакомец и Маша – абсолютно голые. И он не просто обхватил девушку ногами, а засаживает ей по полной программе. Настоящий животный трах.

Глаза девушки раскрыты, но зрачков не видно. Одни белки, в которых пульсируют красные прожилки. Тело содрогается, но видно, что удовольствия она не испытывает. Рот искажает гримаса боли. Но тварь, оседлавшая Машу, не останавливается, продолжая засаживать член с усилием отбойного молотка.

– Останови их! – кричу я Майору, но тот внезапно падает на колени и начинает биться лбом о пол. Бам-бам-бам! Из головы течет кровь. Ее струйки образуют небольшую лужицу на полу.