Вера Шварцбург - Сестрица

Старуха протянула руку и схватила девочку за горло. Она была ни высокой и не маленькой, а ровно такой, чтобы достать до нежной белой шеи Энии. Волки зарычали страшно и прижали серые уши с жёсткой шерстью, присев для прыжка. Сейчас они разорвут её на части, и с утра кто-нибудь найдёт на перекрёстке камень, пятна крови на дороге и обрывки кружева, которое когда-то плела мама. Ах, мамочка! Неужели никогда не увидеться больше? Милый-милый Нис! Вот бы обнять тебя хоть разок ещё!

Воздух в лёгких закончился, а рука, похожая на ветку умирающего дерева, сжималась всё крепче и крепче. Ну вот и всё. Эния зажмурилась изо всех сил, чтобы не было так страшно. И вдруг за спиной горбуньи, там, где предрассветная синева теснила ночь, блеснул луч солнца. День Белтайна вступал в свои права. И тут же в деревне запел первый петух, а вслед за ним и другие петухи подхватили гимн новому дню, заголосили, разрезая утреннее безмолвие. Хватка разом ослабла, и девочка упала на землю, жадно хватая ртом воздух. Полежала немного и открыла глаза. На краю дороги высился огромный замшелый камень. Он выглядел таким старым, словно прочно укоренился тут ещё с начала времён, таким, что путник, проходя по просёлочному тракту, скользнёт равнодушно взглядом и не задержится ни на миг. За камнем медленно поднимались в небо струйками серого дыма туманные волки.

Эния хотела крикнуть: «Мама, мамочка!», но из горла только воздух вышел, совершенно беззвучно, будто проклятая ведьма украла у неё язык. Девочка поднялась и побежала обратно, чтобы успеть до пробуждения домашних. Ох и задаст же ей мать трёпку, если узнает, где была утром дочка, ох и всыплет же ей, как тогда, когда Эния убежала в лес вслед за мерцающими огоньками эльфов, а потом заплутала в темноте.

***

– Нис, а Нис! – девушка в ярко-жёлтой рубахе перевалилась тяжёлой грудью на подоконник, кокетливо кося глазами на светловолосого парня, по-хозяйски развалившегося за столом. – Ты пойдёшь на майский столб, Нис? – русые гладкие волосы обрамляли мясистое плосковатое лицо. Девушка постоянно поправляла пышный зелёный венок, спадающий на глаза.

– А тебе что за дело, Офа, может пойду, а может дома останусь, – протянул парень лениво, откусывая пирожок с крапивой и подмигивая младшей сестре, тихо сидящей за столом.

– Пойдёт, куда он денется! – протянул другой голос, и в окне показалась блондинистая макушка, а потом вздёрнутый маленький носик. – Сегодня ведь Ночь Костров. И уже понятно, кто станет королевой. А Нис – Нис непременно будет королём!

– Это ты что ли станешь королевой, Айрис? С твоим-то поросячьим носом? – послышалось с улицы, и девицы заголосили, как стая галок.

– Идите, идите прочь, бесстыдницы – помахала мама полотенцем и, когда девушки со смехом убежали, затворила окно. – Ночь Костров… – протянула она, будто ни к кому не обращаясь. Сегодня твоя первая взрослая Ночь Костров, сынок. – Женщина подошла к сыну и поцеловала в белую, кудрявую макушку, отводя глаза.

– Да, мама, – счастливо улыбаясь ответил Нис. И сердце заныло в сладком предвкушении.

– Мышка-малышка, какая-то ты сегодня молчаливая, – мама украдкой вытерла передником слёзы и принялась разливать по глиняным чашкам отвар из сушёных ягод, розмарина и лепестков розы. Розмарин пах остро и пряно, чтобы отгонять нечисть, розы – нежно и душисто, чтобы открыть сердце, на блюдце – пирожки-солнышки со сладким рисом и вишней – дар богам и людям угощение. – Или феи не оставили тебе сегодня подарочек под подушкой?

Эния бежала домой так, что дышать было больно. Влезла в комнату через окошко, забралась под одеяло, поджав под себя грязные ноги и притворилась спящей как раз, когда мама проснулась, пошарила рукой под кроватью и, аккуратно отогнув край дочкиной подушки, положила под неё мешочек с розовыми леденцами. Значит, каждый год это была мама! В другой раз, обнаружив, что не феи оставляют для неё маленькие подарочки на Белтайн, Эния бы расстроилась. Но сегодня она своими глазами видела Ведьму северных пустошей! Куда уж тут феям! Страх от пережитого постепенно утихал, вот только голос так и не вернулся. И как признаться в этом маме, девочка пока не знала.

Над чашками завивался колечками сизый дымок, в кухне, бедненькой, но идеально чистой, пахло свежими пирогами, а Нис, пока мама не видел, корчил Энии смешные рожи. До чего же красивый, до чего ладный братец у неё. У Ниса волосы – пшеница и лён, губы – маков цвет. Он улыбается так, что на щеках образуются ямочки, а когда смеётся, хочется захохотать вслед за ним безо всякой причины. И девки ходят, вьются вокруг их дома, хоть и небогатый, заглядывают в окна, да всё без толку. Эния души не чаяла в старшем брате. Он рассказывал ей сказки перед сном, помогал заплетать косы, когда мама была слишком занята, носил на плечах. Отца девочка помнила смутно, мама говорила, что он умер от чахотки, а Нис ночами шептал в ушко сестре, что его забрали к себе келпи. Старший брат стал ей и отцом, и другом. Эния сама для ночи костров вышила ему рубашку, трудилась вечерами, с самого Самхейна, и теперь по вороту стелились зелёные листья клевера, на удачу. Один лепесток, прямо у правого плеча, получился кривым, но девочка уже не успела распустить и вышить его заново.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.