Ирина Малаховская-Пен - Холодная вечность

– Ну, так и вот. А Гэри я с собой забираю.

– Как?! – не сдержал возгласа Соболев. – Как с собой?

– А ты чего ж хотел? Это мой самый близкий друг. А учитывая обстоятельства – можно сказать единственный.

Соболев задумался о том, как попросить гостеприимного хозяина не забирать алабая. Большого, плюшевого, но ощутимо грозного и опасного, если понадобится. Гэри. Названного в честь актёра. Занимающего полкухни. Интересно, почему он вообще в доме? Кто в деревнях держит собак в доме? А ещё думал Костя о странностях хозяйской речи. То он говорил, как крестьянин-сибиряк. А то, как преподаватель с кафедры словесности. Мутная деревенька, конечно. И хозяин мутный. Но не злой, это Соболев ощущал даже своим, обросшим скепсисом, чутьем. Он собрался с духом и начал свой просительный спич.

– Петя, я понимаю всё про дружбу, хоть я и не собаковод. Он вон у тебя в доме. И чувствует себя, судя по всему, неплохо. Не все люди в таком комфорте живут. А сестра-то знает, что ты ей в городскую квартиру такого теленка привезешь? Может ты пока один поедешь? Подготовишь её как-то морально. А Гэри тут со мной поживет. Я обещаю быть ему хорошим другом: гулять, кормить. Разговаривать с ним, если надо. Ну, а когда соберусь уезжать – я тебе его привезу. До двери доставлю. Адрес напиши только.

– Боишься? – прищурился Петя.

– Да. – выдохнул Соболев и посмотрел на хозяина дома с мольбой в глазах. Всю мольбу, которую смог сгенерировать, вложил во взгляд. Костя был не умелец и не любитель просить. Но с трудом представлял, что останется тут совсем один. Он бы и хозяина оставил, уговорил бы не уезжать, но это было невозможно. Хозяин уже всё решил. Но может сжалится и оставит собачку? Ну, пожалуйста!

Собака подняла голову. Смотрела на мужиков с подозрением. Кажется, до Гэри наконец дошло, что решается именно его судьба. Пётр подошёл к своему огромному другу, положил руку на лобастую башку. Между ушей. Пёс не шевелился. Петя сидел на корточках тоже будто застыл. Алабай отмер первым. Проворчал что-то вроде вау-вау-фррбррму и снова устроил свою огромную голову на мощных лапах. Хозяин почесал пса за ухом и поднялся с корточек.

– Он согласен. Побудет с тобой. Не могу сказать, что нас это радует. Но, я понимаю, как тебе страшно. Смотри, береги его. И привези мне. Адрес я напишу! И телефон у сестры есть, его напишу тоже. А ты мне свои координаты оставь, на всякий случай.

– Да-да, конечно. – Засуетился Соболев. – Сейчас всё запишу. Спасибо тебе. Вам. Вам обоим огромное спасибо!

Костя полез в рюкзак, вытянул блокнот и ручку.

– И за лошадку не волнуйся. Да за то, что ты мне пса оставляешь, я твою Монику на руках носить готов.

– Слушай, Костя. На самом деле, тебе нечего бояться вплоть до 22 марта. Слышишь?

Соболев повернулся к хозяину и молитвенно сложил руки.

– Ты не понял. Я оставляю Гэри. Не оставил бы, если бы он отказался категорически. Но у моего пса доброе сердце. Я просто пытаюсь тебе объяснить, чтобы ты не трясся тут. Нечего тебе бояться. Я не думаю, что ты приехал на полгода.

– Да, нет конечно. Я думал, за месяц управиться. А кому лошадь потом оставить?

– Соседу слева. Володе. Ну, ты познакомишься. – Пётр задумался. Посмотрел в темноту окна. На собаку. Потом снова на Соболева. Выдержал паузу. – Слушай, Костя Соболев, иногда всё идёт не так, как бы нам хотелось. Да что там, иногда. Часто. Так вот, на тот случай, если ты не выберешься отсюда до марта…

– А почему я могу не выбраться?

– Например, в лесу заметет дорогу снегом.

– Ого…

– Так вот, ого. Если такое случится, я объясню тебе, как сохранить жизнь, закрывшись в доме. И живность мою тоже, будь добр, спаси. Ты уже понял, что связи тут нет?

– Понял.

Хозяин подошёл к печке, отдернул штору, и Соболев увидел календарь. Простой настенный календарь, которые были у каждого в доме при советском строе. Соболев стукнул себя по лбу.

– Петя, у меня же есть сотовый. А тут есть розетки. Связи нет, но календарь в мобильнике есть, он отсчитывает дни независимо от сотовой связи.

– Ну, или так. Но за датами смотреть в оба. Это понятно?

– Конечно! Конечно понятно.

– Ну, а теперь слушай, как тебе действовать, если застрянешь не дай Богу тут до весны…

Спать они легли сразу, после короткого инструктажа. Пётр пояснил, что уйдет на рассвете, и, если Соболев проспит – пусть не пугается. И не забудет про животных. Кормить, убирать за лошадью. Пса отпускать гулять, но следить за ним. Лучше всего, вместе с ним ходить по деревне. Соболев будет изучать обстановку, а Гэри вдоволь нагуляется.

Хозяин уже давно спал, а Соболев всё думал о своем авантюрном путешествии. Он не рассчитывал остаться один в пустом доме. Надеялся поговорить с хозяином, выведать хоть какую-то информацию. Хотя бы краткую историю про деревню: как давно она стоит. Кто построил тут первый дом. Откуда и когда взялась эта мистика с бродячими трупами. И Пётр вроде бы как и не против был рассказать что-то Косте, но отговорился ранним подъемом. Пора спать, говорит, и всё тут. Сам мол разберешься, затем ты и приехал. По поводу крови, которую Соболев хотел взять у местных для исследований Пётр посмеялся и сказал, что никто кровь сдавать не будет. Это точно.

– И ты не будешь?

– И я не буду. А зачем тебе кровь? У тебя что, лаборатория с собой в рюкзаке?

– Ну, лаборатория не лаборатория, а так… Кое какие реагенты с собой, микроскоп портативный, ну пробирки, стекла, и прочая мишура. В общем, должно что-то быть в крови аномальное у тех, кто умер. Я уверен.

– Забудь об этом, учёный. Мой тебе совет, пошли утром вместе в райцентр на автобус. И домой, а?

– Ну, нет. Зря ехал что ли?

– Нет так нет. Спокойной ночи.

Хорошо сказать, спокойной… а сна нет как нет. Мысли бегают по кругу в голове. Смешиваются в клубок, тянут друг друга за хвосты. Перебивают одна другую. Что за жизнь мы живём? Соболев повернулся с боку на бок. Вздохнул. Мы постоянно думаем. Не можем не думать. Вот сейчас он думает о ближайшем будущем. Как пройдет его завтрашний день в чужом месте? Как отреагируют на него все эти люди, часть из которых, судя по всему, и вовсе не люди? Да, тьфу, что же такое! Какой смысл об этом думать? Ну, как отреагируют, так и будет. Ведь нельзя на это повлиять, а уж тем более заранее. А уж тем более, мысленно. Соболев принялся думать про хозяина дома, который щедро уступил ему свою кровать, а сам лёг в кухне на печи. Только зайдя в комнату, Соболев начал понимать, почему Пётр в основном говорит складно и грамотно, а не от сохи. В комнате поблескивал квадратным стеклом сервант. А из-за стекла выглядывали корешки книг. Среди ночи Костя не полез смотреть, что за литературу читает хозяин, решил, что изучит потом. Но книг было очевидно много, они стояли плотными рядами. Детективы, наверное? Завтра при свете дня Соболев посмотрит, что там. Может и не детективы. Хозяин вроде как и неглупый мужик. Сказал очень интересную вещь. Как раз про мысли. Что мы слишком много времени проживаем в своей голове. И это здорово отвлекает нас от реальности. Снижает уровень внимательности. «Зачем тебе брать кровь, учёный – сказал Пётр, глядя на Соболева проникновенным взглядом, – останови поток мыслей, погрузись в себя, и посмотри из глубины души на человека. В глаза ему загляни. И ты увидишь его душу. Ну, или не увидишь. У мёртвых души нет».