Юлия Ляпина - Ходящие между мирами

– Прошу вас, сэй!

Одна из девушек с ушками под недовольное фырканье Лии проводила гостей вглубь здания.

Красиво отделанные темным деревом стены вестибюля петляли и расступались, пропуская девушек и парня в длинный узкий зал, заполненный людьми. Одна стена представляла собой вереницу арочных проемов, некоторые были задрапированы зеленым бархатом, другие перекрывались ажурными решетками увитыми листочками плюща – здесь располагались приватные кабинеты, для желающих плотно поужинать перед весельем. Противоположную стену занимала невысокая сцена с танцполом и местом для постоянной группы клуба.

В воздухе витали ароматы жареного мяса, запеченных на гриле овощей и хорошего вина. Все перекрывал насыщенно-хвойный запах леса. Стены казалось, растворялись в смешении стволов толстых сосен и гибких кустарников.

Поговаривали, что хозяин клуба пользуется запрещенным эффектором с дальнего мира, но не пойман – не вор, а атмосфера не последняя ценность клуба.

Вертлявая лисичка-официантка проводила гостей к заказанному столику. Акбек огляделся и оценил расположение как недурное. Имя магистра Миоры сработало в очередной раз. Столик стоял в дальней части зала, ближе к сцене, но в то же время в стороне от основной линии перемещений гостей и персонала.

Девушки заказали напитки и легкие закуски, а Акбек ограничился минеральной водой и «глазом дракона» – так называли плод с удивительно нежной и сочной мякотью.

Музыканты уже начали разогревать публику, чередуя ритмичную музыку с медленными романтичными композициями, Ашу и Лию сразу пригласили на танец, и Акбек тут же предложил руку Наири.

После медленного танца вновь загремели ударные и засверкали стробоскопы. Аша с визгом кинулась в самую гущу танцующих, следом канула Лия. Наири как ни странно оказалась в толпе еще раньше, вывернувшись из-под вежливой длани Акбека. Парень даже плечами пожимать не стал, Наири не дурочка, и благотворительность ей не нужна, пусть девочки веселятся.

Официантки уже три раза сменили коктейли за столиком. Лия успела уговорить девчонок нарисовать на лицах «Удивленные глазки» светящимся карандашом и кокетки ринулись танцевать вновь. В это время внимание Акбека привлекли несколько крупных фигур размещающихся за соседним столиком. Сердце стукнуло и застучало быстрее – в компании еще двух таких же крупных мужчин за стол усаживался «рубаха-парень».

Акбека снова унесло в тот день, точнее ночь, когда он буквально по сантиметру продвигался по толстой ветке дерева к окну с приоткрытой створкой. Приноравливаясь к качанию дерева в ветреную дождливую ночь, он тенью скользнул на подоконник и замер.

Подождав несколько ударов сердца, он аккуратно переместился и посмотрел в небольшую щель между шторами. В круге света расположился крупный седовласый мужчина похожий на льва. Морщинистые руки лежали на подлокотниках кожаного кресла, глаза были закрыты, на столе перед ним лежал небольшой нож для писем и стопка бумаг. Все остальное тонуло в полумраке. Интуитивно поняв, что его вычислили, гимнаст шепнул:

– Я с миром.

– Заходи, – не шевельнувшись, ответил старик.

– Наняли, шантаж, есть напарник, который должен мня убрать.

Прошептал парень, скользнув в комнату и прижимаясь спиной к простенку.

– Понятно, – так же глухо и спокойно сказал старик, – кто нанял?

– Не представились.

– Замри!

Едва прозвучал приказ, как гимнаст застыл, не делая даже вдоха. Снизу раздался легкий треск и шорох.

– С тобой? – Шепнул старик.

– Нет. Со мной один и он возле псарни.

– Значит другие.

Старик неожиданно улыбнулся и, схватив одной рукой бумаги сунул их за пазуху. Потом подцепив нож метнул его в сторону бесшумно открывшейся двери. Там раздался вскрик, шум падающего тела и шлепки пуль, влетевших в потолок. Следующим движением старик опрокинул стол и укрывшись за его массивной крышкой дернул к себе Акбека:

– Уйдешь со мной, или есть другие пути?

– Уйду!

Кивнув, словно ничего другого не ждал старик вынул из ремешка дорогих часов тонкое лезвие и царапнув запястье брызнул кровью в лицо парню:

– Не знаю, где окажешься, держись!

Через бесконечно долгий хлопок воздуха старик исчез. Перед собственным перемещением гимнаст успел увидеть, как в дверь врываются фигуры в черных тускло поблескивающих комбинезонах, со странным оружием в руках. Потом в лицо ударил плотный, как желе воздух, и все вокруг заволокло серой мутью.

Очнулся он уже в доме госпожи Миоры. Величавая старуха сидела у его кровати и ругалась так, что штукатурка плавными лепестками сыпалась с потолка. Уже потом она ему объяснила, что он едва не погиб, вывалившись в межмирье – и к счастью на ее тропу.

– Если бы я не была старой и упрямой мальчик, ты бы там и остался. Но мне стало любопытно, кого мне послал Верховный магистр.

– Верховный магистр? – Изумлено прошептал парень, – тот самый?

– Ну да. Ваш мир беден талантами, а его след я узнаю из тысячи. Да и лицо у тебя в его крови – видимо времени для настройки тропы было совсем мало.

– Да. Совсем. – Хмуро отвел глаза Акбек.

Вспоминать прошлое не хотелось, но оно упрямо лезло в голову. Значит его наняли убить Верховного магистра! Человека, сумевшего связать свой мир с тысячами других! Это дало шанс тем, кого высшие называли швалью, быдлом и множеством других мерзких словечек.

Те, кто не желала искать свой путь по-прежнему обрабатывали землю, работали на заводах, служили продавцами и офисными клерками. Но… сильные, молодые, талантливые люди разных сословий уходили тропами магистра и редко возвращались. Их не привлекал бедный аграрный мир полный ненависти, лжи и жадности.

– Но он разглядел твой талант, – отвлекла парня от размышлений госпожа Миора, – и потому спас как сумел. А может быть что-то хотел мне сказать…

Женщина задумалась, устремив взор в окно, а потом, встряхнувшись, продолжила:

– В общем, ты попал в другой мир. Ты жив и вскоре будешь здоров. Мне можешь ничего не рассказывать, но если хочешь поделиться, я выслушаю. Ты свободен уйти, как только ноги смогут нести, но можешь и остаться. Я могу научить тебя обращаться с твоим даром, а уж умея ходить между мирами заработать на кусок хлеба не сложно.

И Акбек остался. Именно тогда он принял такое странное имя, а свое, родное, данное матерью и отцом засунул в самые отдаленные уголки памяти.

Госпожа Миора выслушала его историю, подлечила, а потом начала рассказывать о других мирах и тех, кто умеет ходить между ними. По ее словам, одаренные дети рождались почти везде – где-то больше пять-семь человек на сто тысяч, где-то меньше – один-два на двести тысяч.

Каждый талант индивидуален – что именно заставляет ребенка впервые шагнуть на тропу неизвестно, но потом именно это работает «спусковым крючком» для путешествий. Были люди, путешествующие только в акваланге, или, например, только с кружкой молока в руках. Были таланты способные нести на теле груз равный своему весу, а были путешественники хм, в неглиже. В общем, сколько ходоков, столько и вариантов.