Светлана Тарасова - Пока ты спишь…

«Я люблю тебя, ребенок! Прости меня, малыш, что не могу дать тебе спокойствие!» – Носились мысли в моей голове. А он словно знал, о чем я думаю и слегка отстранился. Долго и пристально он смотрел мне в глаза, а затем неожиданно очень громко закричал:

– Мама, мне очень нужно было родиться! Мама, зачем ты меня убила? Почему ты так со мной? Почему? Почемууууу?

Я проснулась от своего крика и от того, что буквально захлебывалась слезами. Крик получился таким громким, что разбудил Алекса. Пока я его укладывала, немного успокоилась, но так и не смогла уснуть до утра.

– Александра, понимаешь, ведь уже около года прошло с момента аборта, а тут такое видение! – Меня все еще била сильная дрожь и пять порций успокоительного за утро так и не привели в норму мою нервную систему.

– Да уж, ничего не скажешь! Привиделось, так привиделось! – Александра задумчиво уставилась в окно на самое непогожее утро в этом году. Ветер буквально гнул деревья пополам и раскидывал опавшую осеннюю листву, а дождь что есть мочи колотил по подоконникам, крышам и дверям, как будто требовал впустить его туда, где тепло. Туда, где мы с Александрой, укутавшись в теплые пледы, распиваем горячий чай с липовым медом.

– А знаешь, Алька, мне кажется, что в душе то же самое, что на улице.

Алька – так называли мы Александру еще в детском возрасте – сочувственно посмотрела на меня:

– Я вот думаю, что дело тут не в том была душа или нет, а в том, что ты просто сама себя «заела». Не ковыряй себя, не рви себе сердце. Ну, только представь: родила бы ты тогда «бэбика» в никуда. С Яном слишком у вас непонятно все было. Как бы ты без работы да с двумя малышами на руках? – Она как всегда пыталась меня утешить и оправдать мои поступки.

Две полоски на тесте по определению беременности стали для меня неожиданностью, ведь такого не должно было случиться. Я не знала, как реагировать на такую новость. Что мне нужно? Радоваться или плакать? Я поспешно разбудила Яна, в панике тыча ему под нос бумажку с двумя полосками и надеясь, что по его реакции, я смогу определиться со своей. Если честно, то его реакция очень расстроила меня:

– Дана, что ты пытаешься запихнуть мне в нос? – Он взял мою руку, в которой я держала тест и несколько минут, не моргая, смотрел то на него, то на меня. – Ооо, ты беременна. – Без эмоций и какой-либо интонации он констатировал факт, а затем абсолютно спокойно направился в ванную.

Одно время, особенно в первые месяцы после аборта, я обвиняла во всем Яна. Хотя, конечно, странно обвинять человека, которого сама же и уговорила.

– Ян, мы не можем сейчас позволить себе родить этого ребенка. Потому что последний месяц у наших друзей свадьба за свадьбой. Я выпивала, а это может негативно сказаться на здоровье будущего малыша. А вдруг ребенок родится с отклонениями? Да и вообще, второй ребенок нам пока не по силам, наверное. Алексу всего-то чуть больше года. – Я так уверенно убеждала супруга в необходимости аборта, что сама поверила в то, что говорю. Но, конечно же, в глубине души я прекрасно понимала – это всего лишь отговорки. Все это придумано, чтобы скрыть главную проблему.

– Дана, я согласен с тобой. Плохо, конечно, если мы родим не здорового ребенка, потом будем всю жизнь ругать себя. К такому вопросу нужно подходить осмысленно! – С надеждой на ответное одобрение, поддержал мою идею супруг.

Мне даже стало очень больно в груди от его легкого согласия. Сложилось впечатление, что он сильно ждал такого предложения, и я прекрасно понимала почему. Это все из-за ночных телефонных звонков, из-за удаленных смс, из-за его отсутствия дома до самого утра, из-за его безразличия ко мне.

Спустя время он будет отрицать свою нелюбовь, свое наплевательское отношение и я ему поверю. Я заставлю себя поверить. Заставлю себя верить, что мы оба виноваты во всех наших неурядицах, но душевная боль и чувство несправедливости останутся еще на очень длительное время.

Я всегда отличалась достаточно твердым нравом. Если что-то решила, то доводила это до конца, чего бы мне это ни стоило. Вот и в день аборта было решено окончательно и бесповоротно идти до конца. Печаль душила, страх сковывал движения. Все из-за этих игрушек и детских журналов, разложенных по всей комнате ожидания.

Голос разума на тот момент еще был активным участником моей жизни и твердил одно и то же без остановки:

– Пожалеешь! Тебе это вернется сторицей и будет преследовать всю жизнь!

– Замолчи! Иначе нельзя! Не выйдет! – Я затопала ногами и закрыла уши ладонями, словно это могло мне помочь.

Только спустя несколько минут я очнулась и увидела, что все девушки, ждавшие своей очереди, замолчали и уставились на меня в упор. Тогда я поняла, что мой диалог с голосом разума произошел вслух.

– Простите! Борюсь с собой как могу. – Я сделала попытку улыбнуться, но в реальности вышла такая гримаса, что девушки поспешили отойти от меня подальше. Я устало опустилась на свою кровать и безучастно смотрела на разбросанные детские игрушки.

– Должно быть сильно переживаешь? – Спросила у меня женщина лет пятидесяти, присаживаясь рядом и положив руку мне на плечо. Я кивнула в ответ и расплакалась. Если бы только Ян намекнул, что он хочет этого ребенка, то все было бы иначе.

–У тебя, наверно, выбора нет? Так ты попробуй сама себя простить, в церковь сходи. А самое важное, так это то, что тебе необходимо принять этого не рожденного ребенка. Даже после того, что ты решила сделать, он должен жить в твоей душе и сердце. Жизнь тяжелая штука. Часто не справедливая, но может тебе необходимо пройти подобное испытание? – Моя утешительница мягко погладила меня по руке и вытерла слезы. – Держись, время лечит…

Она была следующей по очереди, поэтому покинула меня наедине с моими мыслями. Уже позже я узнала, что эта добрая женщина всю жизнь пыталась забеременеть, и у нее это вышло только в сорок восемь лет, и то не совсем вышло, так как ее беременность замерла на десяти неделях. Вот такая бывает ирония судьбы: кому не нужно – дается, а кому нужно – обделяется… Хотя, конечно, я все же склонна верить, что случайностей не бывает, так же, как и случайных людей.

Странно… Я думала, что размышляю, а оказалось, что все мои воспоминания были сказаны вслух. Я резко оборвала свой монолог, но не из-за того, что не хотела говорить, а из-за того, что не поняла, как так вышло. Вроде хотела лишь прокрутить в голове прошлые события, а в реальности говорила вслух.

– Даночка, милая! Я понимаю, что вы пережили достаточно неприятные события. А вы не предполагаете, что ваша подруга очень даже права и подобные сны могут сниться из-за того, что вы не простили обид. А их обязательно нужно прощать, себе в том числе. – Заговорила доктор Мариэлла по истечении нескольких минут моего молчания.