Елена Фили - Серия Кластер 2. Приди в мои сны

Карго проработал у них в детдоме около пяти лет. Был он то ли завхозом, то ли кладовщиком по официальной версии. А на самом деле –мастер на все руки. Сплотил вокруг себя старшеклассников, соорудил небольшую слесарную мастерскую, научил ребят всяким работам по хозяйству: вместе они починили вечно капающие краны, отремонтировали старенькую мебель, появились немудрящие табуретки, двери стали закрываться нормально, без ужасного скрипа по ночам, когда кто-то пробирался в туалет. И с Бахметом у нового завхоза установилось вначале тревожное перемирие, а затем, к удивлению наблюдающего за их отношениями детдома, не то, чтобы дружба, а какие-то деловые отношения. Уважительные с обеих сторон. Так и повелось. Девчонки все мыли, убирали, трудились на местном огороде. Парни ремонтировали, выпиливали скамейки и табуретки. И звали его вовсе не Карго, вспомнила Динка. Анатолий Александрович, вот как его звали. Просто носил он постоянно на работе одни и те же брюки, похожие на военные, со множеством дополнительных карманов. Фасон назывался карго. Так и прилепилось к нему это прозвище. Сначала за глаза так его называли, а потом в глаза. Он и не возражал. Даже малыши, Динка сама слышала, обращались к нему «Дядя Карго». Уволился Карго года за два до Динкиного выпускного. Открыл фирму «Муж на час», переделал под офис трехкомнатную квартиру на первом этаже жилого дома, оборудовав современную кухню и переделав комнаты в кабинеты, где и работали сейчас некоторые ребята из детдома. И она, Динка.

… Дверь в офис была открыта. Странно для обычного утра. Парни подтягивались обычно часам к девяти, а Карго вообще к обеду. Расписание на рабочий день составлялось с вечера, согласно заказам. И кто же тут прилетел ранней пташкой? Динка осторожно заглянула в комнаты. Никого. В кухню. Никого. Она остановилась перед кабинетом начальника, осторожно толкнула дверь.

Карго, обернулся на звук и удивленно уставился на нее.

–А я думал, ты не придешь сегодня. Утром звонил твой дружок, Митька –Санитар. Разбудил меня. Так волновался.

Карго хитро прищурился, скрывая под лохматыми бровями блеснувшие ехидством маленькие глазки.

– Бормотал, что ты еле живая, что-то про молнию и морг. Что за паника?

–Да вчера после работы … И Динка невесело, скороговоркой, повторила вчерашнюю историю, утаив пока информацию про странные сны. Какое-то томительное чувство, то ли стыд, то ли опасность показаться смешной, то ли еще что-то, пока неясное, не давали ей покоя. Не решила она еще, будет или нет Карго тем человеком, с кем ей нужно будет посоветоваться.

– Ну вот, а потом меня Леля с Лешей домой отвезли,– закончила она рассказ.

– А как ты, лапуля, чувствуешь-то себя? Хочешь, возьми отгул, а я тут сам управлюсь. Мне подготовиться надо, на завтра одно мероприятие назначено. Так что завтра ты тут одна крутиться будешь, без меня. А сейчас я клиента жду, хочу детали кое-какие уточнить. Лично. Иди домой, иди.

Динка задумчиво пожала плечами. Не хотела она домой. Что это Карго ее будто выпроваживает? И что это за клиент такой, что Карго сам пожаловал? Да еще с утра? Нет, нет, не пойдет она домой.

– Да со мной нормально все, я останусь. Ребят обедом не вы же будете кормить? Они мне на кухне тут такое устроят, если сами начнут хозяйничать. Я пока в магазин сбегаю, не буду вам мешать.

Выйдя из подъезда, Динка присела на лавочку, скрытую от офисных окон буйно разросшимся кустом сирени и приготовилась ждать. Любопытство пересиливало остальные чувства: удивление (отгул предложил, надо же!), досаду (Митька зачем звонил, дурак какой, теперь все узнают и будут над ней шутить, еще и прозвище придумают смешное, какой-нибудь молниеотвод, хотя бы), лень (можно было бы к Лельке закатиться, понянчиться с маленьким тепленьким комочком, Лелькиным первенцем). Динка зевнула, прихлопув звенящего над ухом комара. Ну, скоро? И оглянулась на шорох автомобильных шин.

Во двор въезжал шикарный БМВ, белый, чистый, будто только что после мойки, со слегка тонированными задними стеклами. Динка перевела дух. Ух ты! Этого, что ли, клиента Карго ждет? Богатый, видно. Что ж ему понадобилось в такой крошечной мастерской? Ему ремонт наверняка делают за доллары, да мастера с высшим образованием, да еще используют импортные запчасти. Она вытянула шею из-за кустов, пытаясь разглядеть клиента Карго, степенно выходящего из припаркованной машины. Холеный. Так Динка определила его. Укладка на волосах, льняной костюм, обувь, будто только из магазина, новая кожа поблескивает из-под брюк, а руки… Руки не знали, пожалуй, ни одного дня физического труда. Динка вздохнула. Незнакомый. Зря ждала. Подслушать все равно не удастся. Да и неинтересный он. Тюфяк какой-то. Слегка оплывший, даже походка напоминает перезрелый помидор, лениво катящийся по пыльной дороге. И Динка двинулась в магазин, по дороге перебирая в уме содержимое холодильника, что-то прикупить, что-то уже заканчивается, и непонятно, что делать с огурцами, которые вянут очень быстро. Да уж, покупные огурцы, это совсем не те, что они выращивали на детдомовском огороде. Так жители города отличаются от деревенских жителей. Городские красивые, а деревенские живучие.

День пролетел незаметно. Дед Паша, когда Динка вернулась с работы, уже спал. Динка склонилась над мусорным ведром и понимающе усмехнулась. Так и есть: среди мусора нашлась пустая бутылка из-под водки, стыдливо прикрытая использованным полиэтиленовым пакетиком.

Бывали у деда такие дни. Обычно, когда вспоминалась сестра, или что-то из прошедшей жизни, например, неожиданно находилась старая фотография, журнал со статьей про кого-нибудь знакомого, или вдруг раздавался звонок на квартирный телефон, а потом выяснялось, что ошиблись, не того Павла искали. Вот в такие дни дед уходил к себе в комнату, тихо один напивался, потом аккуратно все за собой убирал, мылся, одевался во все чистое и ложился спать. Утром был хмурым, неразговорчивым, к вечеру же оживал и становился опять прежним. Родным. Динка вздохнула. Она рассчитывала про сестру его выспросить все сегодня. Дед рассказывал о ней скупо. Одинокая была. Старалась ни с кем не общаться без необходимости. И не любила выходить на улицу. Динка потеребила за кончик свою косу, и перекинула ее за спину. Негусто. Ну, ладно, значит, завтра. Интересно, что ей сегодня будет сниться? Или кто? Послушав еще немного у дверей деда раскатистый храп, Динка вздохнула и отправилась в душ. Раздевшись, повернулась спиной к овальному продолговатому зеркалу и в который раз с удовольствием оглядела свою татуировку на правом плече – кораблик с парусами. Татуировкой она отпраздновала свою первую зарплату и самостоятельную жизнь. Решила и сделала. А Лелька, трусиха, побоялась. Зато теперь завидует. Дина поцокала привычно языком, глядя на татушку. Хотела алые паруса, да мастер отговорил, сказал, будет слишком броско. Зато предложил дополнить рисунком, будто кораблик плывет в романтичной голубой дымке. Так тоже ничего, прищурилась Динка. И черт с ними, алыми парусами. Вздохнула, умылась, переплела на ночь косу. Ну, все, теперь спать. В комнате, укутавшись в легкое летнее одеялко, она вспоминала сегодняшний день, мысли задержались на необычном госте Карго, плавно перетекли на деда, и она заснула.