Дэвид Амброуз - Суеверие

— Э-э... Да, некоторым образом это связано с моей работой.

— Как увлекательно! Расскажите, — воскликнула Джоанна тоном маленькой девочки, которой не терпится услышать от подружки последнюю сплетню.

Сэм деликатно уклонился:

— Боюсь, прямо сейчас для меня затруднительно вдаваться в подробности. Но я с удовольствием расскажу вам обо всем, как только смогу.

Джоанна, казалось, была немного разочарована, но ничего не сказала.

— Не могли бы вы одолжить мне экземпляр вашей книги? — чуть поколебавшись спросил Сэм. — Я с радостью купил бы ее, но, поскольку книга еще не вышла...

— Берите в подарок, — не задумываясь сказала Джоанна и показала на полку: — Как видите, у меня их полно.

— Это очень любезно с вашей стороны, благодарю вас. — Сэм поднялся с дивана. — Мне пора. Прошу прощения, что побеспокоил вас.

— Только одно, — Казабон нахмурился, как человек, который вспомнил, что смущало его все это время. — Когда вы пришли сюда, то сказали что-то о смерти двух человек. Что именно вы имели в виду?

Вопрос застал Сэма врасплох. Он слишком усердно старался выкинуть из головы эту проблему.

— Простите, — ответил Сэм, стараясь говорить как можно убедительнее, — но я был введен в заблуждение. Поскольку ваша супруга — явно не та Джоанна Кросс, которую я искал, все что я говорил, уже не имеет значения. Я понимаю, что это звучит туманно, но сейчас я не в состоянии сообщить вам больше. На самом деле, я сам не знаю больше того, что уже вам сказал.

— Что ж, все это очень таинственно, — проговорил Ральф. Впрочем, он не казался особо встревоженным. — Однако я должен взять с вас слово, что вы расскажете нам обо всем, когда сможете. У вас, наверное, есть визитная карточка? Чтобы мы могли с вами связаться, если в том возникнет необходимость.

— Да, где-то была... — Сэм выудил из кармана бумажник и достал одну из визиток, что Пэгги напечатала ему пару лет назад. Им редко находилось применение. На обороте он написал номер своего домашнего телефона. Ральф с благодарностью взял карточку и положил на каминную полку.

— Только обязательно сообщите мне, что вы думаете о моей книге, доктор Таун, — сказала Джоанна. — Я буду рада узнать мнение ученого.

— Обещаю вам позвонить.

— И если вам покажется, что я упустила что-то, говоря об Адаме, тоже скажите мне, хорошо? Еще не поздно добавить несколько примечаний.

— Да-да, конечно, — пробормотал Сэм. Он посмотрел по очереди на Ральфа и на Джоанну. — Надеюсь, вы оба не суеверны.

— Суеверны? Что вы подразумеваете? — спросила Джоанна.

— О, вы знаете — история повторяется. Я подразумеваю, что Адам, который является предком вашего мужа...

— А!.. — Она рассмеялась, словно он пошутил, и игриво взъерошила волосы Ральфа. — Нет, в этом смысле я не суеверна. И мой муж тоже.

Они проводили Сэма до двери и смотрели ему вслед, пока он не исчез в темноте.

— Странный человек, — сказал Ральф, когда они с Джоанной вернулись в дом.

— Мне показалось, он довольно приятный.

— Приятный, согласен — но все-таки странный. Впрочем, я надеюсь, что однажды мы выясним, в чем тут дело.

— Может, Адам начал являться кому-нибудь — звеня цепями и издавая глухие стоны. Этого я о нем дописывать не стану: он и так уже много всего натворил.

Зазвонил телефон. Ральф вернулся в гостиную и снял трубку.

— Алло? А, Боб... — Он жестом показал Джоанне, что это ее отец. — Как дела? Позвать Джоанну? Она рядом...

Он замолчал, и лицо его омрачилось. Джоанна, понимая, что случилась какая-то неприятность, быстро подошла ближе.

— Что там?

Ральф жестом попросил ее помолчать, а сам слушал.

— Ты шутишь? Когда это было?

Он выслушал ответ, потом сказал:

— Это невероятно! Только что к нам приходил человек, который искал ее. Без сомнения, это та самая женщина.

Терпение Джоанны, и без того не особенно сильное, достигло предела. Она протянула руку, ожидая, что Ральф передаст ей трубку, но вместо этого он сказал:

— Нет, конечно, я понимаю. Я ей скажу. Хорошо. Пока, Боб.

Он положил трубку и повернулся к Джоанне:

— В это невозможно поверить!

— Что? Что?

— К твоим родителям постучалась какая-то женщина и заявила, что она — это ты. Наверняка это та самая. Которую ищет Сэм Таун.

— Она еще там?

— Нет, она ушла. Очевидно, твоя мать была одна; она заперла дверь и вызвала полицию. Впрочем, я ее не виню. Твой отец вернулся вовремя, чтобы успеть увидеть ту женщину, но она все-таки ускользнула.

— Как она выглядела? Он не сказал?

— Только, что она приблизительно твоего возраста, и у нее темные волосы. Элизабет еще дрожит от страха, но завтра она тебе позвонит. Боб хотел лишь предупредить нас на случай, если эта женщина появится здесь. Странная какая-то баба — может, она шизофреничка или еще что похуже.

— Бр-рр! — Джоанна непроизвольно вздрогнула. — Довольно жутко.

Ральф ласково убрал прядь волос, упавшую ей на лоб:

— Не волнуйся. Полицейские, кажется, считают, что она не представляет угрозы. Они говорят, что для этого синдрома есть какой-то специальный термин — когда у человека возникает навязчивая идея, будто он кто-то другой. Возможно, ты училась с ней вместе в школе или колледже. Я слышал о таких случаях.

— Все равно, мне это не нравится.

Он обнял ее и прижал к себе:

— Не тревожься, с тобой ничего не случится. Я обещаю.

Она села в метро на Центральном Вокзале и вышла на шестьдесят восьмой улице. Минутой позже она была на улице, по которой они с Сэмом проходили за день до этого. Дом, который они осматривали, тогда был пуст и необитаем. Сегодня ею окна ярко светились, и на темно-зеленой двери тускло поблескивали медные цифры — 139.

С нехорошим предчувствием, граничащим с ужасом, она подошла к двери и позвонила. Щелкнул замок, и дверь открылась. Увидев девушку, Казабон ничем не показал, что узнал ее.

— Ральф? — неуверенно выговорила она его имя, и голос застрял у нее в горле.

Во взгляде Казабона что-то мелькнуло. Не узнавание, но хотя бы какое-то понимание.

— Вы меня знаете? — спросил он.

— Да. А разве вы не знаете меня?

Он слегка покачал головой, потом спохватился:

— Да, мне кажется, я знаю, кто вы.

Должно быть, на ее лице отразилось облегчение — это было заметно по его глазам. В его взгляде возникла симпатия и доброта, от которой за это короткое время она уже успела отвыкнуть.

— Вы действительно меня знаете?

Мольба в ее голосе тронула его. Трудно было поверить, что это несчастное встревоженное создание может представлять для кого-то угрозу.

— Мне кажется, вам лучше войти, — сказал он.

Когда она ступила в освещенную прихожую, он увидел, что ее волосы мокрые от дождя. Щека ее была поцарапана, одежда — мятая и заляпанная, а туфли покрыты засохшей грязью.