Олег Горос - А утром пришел Фо…

И тут снова – бабах! Топор опять воткнулся в столб над моей головой. Я отскочил, глядя по сторонам. Это уже походило на какой-то бред. Я ведь выстрелил ему в живот, буквально с полутора метров!

«Ты и правда решил, что убил меня?»

Я просто ушам не поверил! Обернулся на голос. Там стоял Провин! А на животе у него – кровавое пятно! Выходит, я действительно не промахнулся!

«Я же говорю – слабак! – сказал он. – А вот я теперь покажу, что значит убить. Игры кончились!»

Вскинув автомат, я надавил на гашетку, целясь ему в грудь. Да только на этот раз оружие молчало. Оказалось, патроны кончились. Я мигом достал из подсумка запасной магазин, однако не удержал – выронил. Еще бы, руки знаешь как тряслись? Провин приближался медленно, как маньяк к жертве.

«Вот и сказочке конец, и тебе сейчас трындец, – нараспев с улыбкой говорил он. – Раз, два, три, четыре, пять – начинаю убивать…»

Я же шарил руками в траве. Повезло – нашел! Пристегнув магазин, я тут же вскинул автомат и нажал на спусковой крючок. И что ты думаешь? Тишина! Ударил кулаком по ствольной коробке, снова надавил. Фигушки – автомат молчит! Видать, заклинило. Провин засмеялся, и от этого смеха у меня внутри все сжалось. А он, как мясник, стал медленно поднимать топор. «На этот раз уж точно будет бить наверняка!» – думаю. И тут я вспомнил о штык-ноже на автомате. Я собрался и что было сил сделал выпад. Провин захрипел. Клинок воткнулся ему прямо посреди груди. Я отпустил автомат, и Провин упал на колени, схватившись за ствол. Верь не верь, но он и после этого не сдох!

«Скотина, думаешь, меня так просто убить?» – прохрипел Провин, пытаясь выдернуть клинок из груди.

И я увидел, что штык действительно медленно выползает из его тела! Но я не растерялся. Вскочив на ноги, поднял топор и ударил. Получилось не очень сильно, но этого хватило. Голова Провина наклонилась, из раны на шее хлынула кровища. Все так же держась за торчащий из груди автомат, Провин наконец повалился на землю.

Эдик Драпко замолчал. Дрожащей рукой достал еще одну сигарету, нервно закурил.

– Как мне быть, Зверек? – тихо спросил он. – Сколько за убийство дадут, а? Но я ведь оборонялся, правда?

– Послушай, Эдик, – осторожно сказал я, с сомнением поглядывая на приятеля. – Ты уверен, что тебе это не приснилось?

Вся эта история больше походила на какой-то триллер. К тому же тогда я еще не знал о том, что старший сержант Провин действительно с разорванным горлом лежит в караулке.

– Вспомни, когда мы прибежали на пост, там не было никаких трупов! – напомнил я.

– Не было, – кивнул Драпко. – Этого-то я и боюсь!

Он наклонился ко мне.

– Знаешь… – Голос Драпко сошел на едва слышный шепот. – Мне кажется, что он до сих пор там!

– Кто?

– Кто-кто… Провин! Мне кажется, что он – не человек!

И Драпко посмотрел в сторону своего поста таким взглядом, что я окончательно понял: мой приятель спятил.

– Слушай, Эдик… – Я старался говорить как можно увереннее, хотя сам с трудом сдерживал дрожь в голосе. – Я понятия не имею, что тут происходит, но, по-моему, все мы жертвы какого-то массового психоза. Нас всех глючит, как параноиков. И прошлый караул, похоже, тоже это испытал – вспомни, как они уезжали! А то, что вы рассказываете – и ты, и Рыбалкин, – такого ведь просто быть не может! Все это бред какой-то! Может, мы просто какой-то психотропной дрянью отравились? Я читал про такие штуки. Взять, к примеру, этот туман. Какой-то он странный. Вдруг это какой-то газ?

– Ну а как же Провин? – тихо спросил Драпко.

– А не было никакого Провина! Привиделся! А патроны ты расстрелял по галлюцинации.

– Волкова, по-твоему, тоже галюны прикончили? – напомнил Эдик.

Я покосился на окоп с трупом.

– Может… Может, он вообще не мертв! – заявил я. – Может, всего-навсего без сознания. Его ведь никто еще толком не осматривал. Никаких ранений мы у него не заметили.

Как же мне самому хотелось верить в то, что я говорил! По выражению лица Эдика я понял, что тот тоже хочет в это поверить. Да только не верит.

– В общем, скоро смена придет, – заключил я. – Там и разберемся. Агеев обещал быстро вернуться. А еще наверняка начкар уже позвонил в часть и за нами машину пришлют, отвезут нас в госпиталь, проверят. Так что нам нужно всего лишь немного потерпеть. Можем подождать смену здесь, вдвоем.

– Да нет, – подумав, ответил Драпко. – Я лучше к себе на пост пойду. Мы ведь все-таки еще в карауле. Вдвоем на одном посту – не по уставу как-то…

– Ну, как знаешь, – сказал я, интонацией выдав, что меньше всего хочу оставаться один. – Если что, зови.

Драпко кивнул и, прижав к груди автомат, неуклюже засеменил вверх по склону в сторону своей вышки. Он шел, оглядываясь на каждом шагу. Вскоре его тучная фигура растворилась во мраке. Я долго еще стоял на дорожке под фонарем, не решаясь куда-то идти. Потом осторожно подошел к вышке и присел на ступеньку.

Услышав неподалеку шорох, сначала решил, что вернулся Драпко. И вдруг, к удивлению, понял, что звук доносится с другой стороны. Со стороны окопа!

– Эй! Помогите… – Голос был слабый, едва слышен. Зато очень знакомый!

Я присел, соображая, чей это может быть голос. А когда понял, вскочил. Волков! Живой! Я ринулся было на звук – и вдруг остановился: «Может, снова галлюцинации? Как у Рыбалкина и Драпко…»

– Кто здесь? Меня кто-нибудь слышит? Помогите же…

У окопа зашевелилась трава.

– Скорее! – Из нее с трудом поднялся человек, но тут же обессиленно упал на колено, держась за голову. – Эй, да кто здесь? Это смена?

Теперь я четко видел, что это действительно Волков. И правда, живой! Тот снова поднялся, продолжая держаться за голову, и странно посмотрел по сторонам. Будто слепой. Когда Волков едва не рухнул, я бросился к нему и подхватил его под мышки.

– Не пойму, что со мной случилось, – сказал воскресший Волков. – Я что, был в отключке? Блин, не вижу ни хрена. Видать, здорово грохнулся…

Волков провел ладонью по моему лицу. Руки у него оказались холодны, как льдинки. Я взглянул ему в глаза и отпрянул: они походили на два мутных белесых стеклянных шара. Он что, действительно ослеп? Словно в подтверждение этому, Волков спросил:

– Зверек, это же ты?

– Я это, я!

Мы медленно добрели до вышки, я помог Волкову сесть на ступеньку. Поставив автомат у лестницы, присел рядом на корточки.

– Как же ты нас напугал, – вздохнул я. – Мы уж думали, что ты того…

И вдруг случилось неожиданное: рука Волкова скользнула вдоль лестницы и коснулась ствола моего автомата. Он тут же вскочил, схватив оружие.

– А ну, стой! – вскричал он, передернув затвор. – Не двигайся!

Блеклые глаза его при этом бешено вращались, дуло автомата металось по сторонам, целясь явно не в меня.