Элен Фир - Имаго

– Смотри на эту девчонку, – сонно произнесла Джи, жуя печенье. – Такое ощущение, что ей перерезали проводок, отвечающий за эмоции.

– О чем ты? – отозвалась я. – У нее его с рождения не было.

– О черт, точно. И кто только придумал таких вампиров? Они как будто сошли со страниц глянца. А помнишь, как было раньше? Вампиры все были уродливыми чудиками с длинными ушами. Но я все равно их боялась. А этого…

Я громко засмеялась и взяла последний кусок острой пиццы. Мне нравились современные книги о вампирах, в основном ориентированные на подростков: их было очень уютно читать, завернувшись в плед и держа в руках чашку какао с маршмеллоу.

– А что бы ты сделала, если бы встретила парня-вампира? – полюбопытствовала Джи, разливая последние капли вина.

– Огорчилась бы, наверное, – призналась я. – Представь себе, он живет уже, например, сотню лет. И я никогда не поверю, что он не влюблялся до меня, но каждой он наверняка говорил, что это навсегда. Этот фильм тупой. То, что надо. Джи, спасибо тебе большое. Мне так сложно в последнее время…

– Перестань. Я терпеть не могу слушать, как ты прибедняешься.

Джи постелила на диване, извинившись, что не может уложить меня спать на кровати. По ее словам, белье там не менялось уже целую вечность, и ей просто стыдно впускать в спальню гостей.

– Спокойной ночи, Лив. – Джи задержалась у выключателя. – Я рада, что ты пришла ко мне.

– Спасибо. – Я натянула плед до самого носа. – Я рада, что мне есть куда пойти.

Комната погрузилась во мрак. Я провалилась в сон и спала, наверное, добрых два часа, пока что-то не выдернуло меня из сладких сновидений. Перевернувшись на бок, я уставилась в темноту. Телевизор, книжный шкаф и кресла-мешки возвышались черными громадами, затаившимися чудовищами, готовыми напасть в любой момент. Я зажмурила глаза, совсем как в детстве, и под ложечкой вновь засосало. Чувство вернулось, тыча меня в плечо костлявым пальцем.

Тут, оно тут, чудовище съест тебя, проглотит одним махом!

Воздух стал вязким. Сев на диване, я убрала с лица влажные от пота волосы; плед с легким шорохом скользнул на пол. Кто-то был в комнате, но ведь это невозможно, так? У Джи на двери тысяча замков, включая цепочку, да и мы весь вечер никуда не выходили.

Я протянула руку и схватила тяжелый электронный будильник. Оружие из него так себе, но ударит больно. Сзади скрипнула дверь. Я обернулась и с замиранием сердца увидела высокую тень, мягко скользящую вдоль стены. Вот он, момент: замахнувшись, я броском, достойным профессионального бейсболиста, послала часы в полет. Однако вместо рычания чудовища раздались совершенно неожиданные звуки. Под аккомпанемент дикого вопля и грохота вспыхнул свет.

– Джи?.. – Я замерла в нелепой позе, чуть подавшись вперед.

Она качнулась, прижимая руку к виску. Сквозь пальцы, блестя в темных волосах, струилась кровь.

– О господи! – Я подбежала к Джи, обхватила ее и усадила на пол. – Джи, пожалуйста, извини…

– Я пошла в туалет, – прошептала она, едва в состоянии говорить от дикой боли. – А свет включать не стала, чтоб тебя не будить… чертова маньячка.

Я обернулась, судорожно ища взглядом телефон. Джи прикрыла глаза; ее лицо становилось все бледнее и бледнее. Я вытащила одну за другой диванные подушки – телефон с грохотом свалился на пол.

– Вызову такси… – лихорадочно повторяла я, набирая номер. – Поедем в больницу. Все будет хорошо, Джи!

Вскоре, едва дыша от ужаса, я прислушалась к прохладному голосу в трубке телефона, предлагающему нажать единицу или двойку в зависимости от пожелания.

– Как это произошло?

– Я просто… испугалась.

Сидя в дурацкой пижаме, я рассказывала врачу о том, что случилось. В ночное время больница была похожа на павильон для съемок фильма ужасов, особенно с этими жужжащими мигающими лампами дневного света в коридоре травматологии.

Врач хмуро заглянул в записи.

– Легкое сотрясение мозга. Чем вы ударили ее?

– Будильник. – Я подняла глаза. – Мне показалось, что в комнате был кто-то чужой.

– Хм. – Врач подозрительно глянул на меня. – Зайдите в кабинет, медсестра сделает укол успокоительного. И не беспокойтесь за подругу: сейчас ей промывают рану, а потом наложат швы.

Я понуро кивнула и поплелась в его кабинет. Темнокожая медсестра набрала препарат в шприц, пощелкала по нему указательным пальцем. Я сморщилась, когда игла проткнула кожу. Тысячи и тысячи молекул устремились по вене, мешаясь с кровью.

– Подействует в течение получаса. Пока ничего не ешьте. Желательно вообще лечь спать. – Медсестра открыла мусорное ведро и выбросила использованный шприц.

– Спасибо.

Вздохнув, я встала и заглянула сквозь стекло в палату, где лежала моя подруга. Две девушки в форменных халатах осторожно промокали голову Джи ватными тампонами, пока две помоложе стояли позади, прижав кулачки к груди.

– Интерны, – фыркнула медсестра. – Их первое ночное дежурство. Когда-то и я стояла на их месте, но моя практика выдалась жестче.

– Жестче? – почти бездумно переспросила я, все еще думая о Джи.

– В реанимацию привезли женщину, которая упала со стремянки, прочищая водосточный желоб от листьев. Она ударилась головой о край крыши зимнего сада и зацепилась запястьем за кованую ограду вокруг дома.

– Часами? Браслетом?

– Запястьем. Острая пика прошила его насквозь. Черт знает сколько она провисела там, но привезли ее едва живую, с трещиной в черепе и дырой в руке. Такие вот дела. – Медсестра сложила руки на груди, глядя на меня немигающими глазами, похожими на совиные. – Говорят, у медиков нет сердца. Но вот что я скажу тебе, милая: если бы врач впускал в себя все трагедии, все смерти на его руках, всю боль и слезы пациентов – он бы давно сошел с ума. Медицина любит людей с большими сердцами, но просит держать их закрытыми.

Я медленно кивнула и вышла из кабинета. Мало-помалу меня охватывали апатия и усталость – значит, лекарство начинало действовать. Темные коридоры казались заброшенными и полными призраков всех тех, кто когда-либо бывал здесь.

Спотыкаясь, я добрела до точки таксистов на больничной парковке, открыла дверь ближайшей машины и упала на мягкое сиденье. Водители, весело переговариваясь, стояли в кругу света от фонаря, пили кофе из пластиковых стаканчиков и терзали зубами хот-доги.

– Эй, – услышала я одного из них, – Кев, кажется, кто-то забрался в твою тачку.

– Вот черт. – Пухлый мужчина вытер руки о толстовку и заглянул в салон. – Эй ты! Я тебе не мешаю?

– Мне надо домой, – тихо сказала я, едва продирая глаза. – Очень. Надо.

– Блин, – проворчал Кев. – Держи мой кофе, парень. Свожу ее, клиент есть клиент.

Он залез на водительское сиденье и придирчиво оглядел меня. Вид что надо: потасканная пижама, тапки с пальцами, всклокоченные волосы. Наверное, выглядела я так, словно сама только что сбежала из больницы.