Александр Тарнорудер - Ночь – царство кота

Сейчас Додо грозило дальнейшее, как любил выражаться Шай, перемещение во времени. Рейтинг продолжал падать, несильно, но неумолимо, и Додо предпринимал отчаянные попытки его поднять. Он приглашал в студию гадалок и свах, элитных девочек и золушек шхунот, беднейших израильских районов, он завлекал публику немыслимыми призами, превращая передачу в казино, соперничающее с лото и тото одновременно – ничего не помогало. По анализу Пнины Перах выходило, что на Додо, как говорят молодые, "забили", он просто надоел публике. Шай не испытывал к Додо ни особых симпатий, ни сантиментов, он был готов задвинуть лысеющего кобеля безо всяких сожалений, но… Ох уж это “но”! В статистически бесстыдных файлах Пнины Перах отмечено, что больше половины опрошенных анонимно в часы досуга и в отсутствие мужей израильских женщин ответило твердым “ДА” на вопрос: “Легли ли бы вы в постель с Гаем Додано?”

Все, что нужно старому поцу – это новый, хорошо смазанный презерватив, подумал Дрор, хорошо бы розовый и с усиками.

– Дай ему войти, – проговорил Дрор в сторону телефонных клавиш и лишний раз покосился на сейф.

Гай (Додо) Додано не испытывал никаких иллюзий по поводу вызова на ковер к Дрору. Честно, наедине с собой, Гай был уверен, что сей вызов последует куда скорее, чем это случилось на самом деле. Додо в очередной раз переборщил. А замысел был элегантен до великолепия – Додо надеялся убить двух зайцев сразу: вернуть себе рейтинг, осмеяв обожавший его плебс, и одновременно, позабавить смотрящих на него свысока крутолобых интеллектуалов. Отдавая должное таланту Додано, прямо скажем, что операцию он провел блестяще: публика, как большая, уверенная в себе рыба, проглотила наживку сразу, резко и надежно, так что и подсечки не потребовалось. Оставалось осторожно вываживать рыбину, не порвав тонкую леску народной любви.

Додо пообещал, ни много ни мало, посадку НЛО и встречу пришельцев в прямой трансляции с мирного и гостеприимного средиземноморского берега. Почву Додо подготавливал долго и исподволь – сначала появились маленькие, не более чем на два дюйма, заметки известных прорицателей о готовящемся вторжении пришельцев. Потом он организовал огромную статью в субботнем приложении. После этого пошла в ход артиллерия – реклама. Крючок засел крепко. Те от которого “держали в секрете” расположение десятка телекамер на морском берегу от Ашкелона на юге до Нагарии на севере, выведали все через “знакомых своих знакомых” и повалили, с биноклями, с фотоаппаратами и камерами. Спасатели спасались бегством – слишком много желающих пришлось на квадратный сантиметр крыши спасательной будки. Полиция стягивала последние резервы. Самые осторожные остались дома, стряхнув на всякий случай пыль с противогазных коробок, и обновив запас воды и консервов в заветных бетонных катакомбах. Цена рекламной минуты оказалась столь же недосягаемой, как космическая база пришельцев.

Додо был неотразим. Он появился на экранах ровно в девять часов в белом костюме, в обрамлении лучших из знакомых ему музыкантов. Средиземное море и прибрежные облака озарились ярчайшим светом в точном соответствии с монопольными ценами электрокомпании. Последнее усилие согнутого в дугу спиннинга, и сияющая в свете юпитеров рыба, не порвав тончайшей лески, показалась из воды во всей своей красе. Чешуя, однако, показалась бы немного странной неискушенному наблюдателю – в рыбу тут и там были воткнуты зубочистки с привязанными к ним лозунгами, впрочем, это, скорее, были рецепты по ее, рыбы, приготовлению. В конце концов, если можно купить разведенную в неволе мороженную форель с описанием ее приготовления на упаковке, то почему бы не поместить инструкцию на хвост средиземноморской рыбы.

Под вопли “До-до – чем-пи-он” рыба-рекордсмен вылетела на палубу белой двухмоторной яхты и забила мощным хвостом. Гай Додано, спасаясь от плавников, убрался с палубы на капитанский мостик, но и там было слишком опасно. Тогда Гай скатился в каюту, где наутро и нашли его оценщики страховой компании, суровые и трезвые. Гай перекупил страховку вместе с яхтой у прежнего владельца, не вникая в размеры рыбы, но выяснилось, что они на пять сантиметров превысила записанную в страховке длину.

– Читай! – вместо приветствия и кофе Дрор бросил Додано судебный иск каналу. К иску прилагался список поврежденного имущества. В том числе и требования спасателей, об оплате сверхурочных в размере двухсот пятидесяти шекелей в час.

– А страховка? – промямлил Додо, после того, как прошел первый шок.

– Грамотные все, – проговорил собеседник после многозначительной паузы, и Додо понял, что не в прокуратуре дело.

– Слушай, ну что я мог сделать… рыба-дура…

– Хватит! – рявкнул Шай так, что перепуганная секретарша осторожно заглянула в дверь кабинета. – Хватит, надоели мне твои фокусы, или ты начинаешь работать нормально, или, – он кивнул Додо за спину, – дверь там и не заперта. Господи! Ну кто мне только не звонил, все газеты ноги о нас вытирают после пришельцев твоих. И все на мою голову!

– Шай…

– Вот что, Гай, про прямой эфир – забудь, про прайм тайм – забудь, все твои художества проходят цензуру, мою, личную… Иди!

– Но, Шай…

– Иди, иди!

– Что мне делать-то? Жениться мне, что ли, в прямом эфире, или как? Ну так женюсь, только прайм тайм не отбирай.

Шай впервые посмотрел на Додо с интересом. Эффект был достигнут, теперь предстояло укрепить завоеванные позиции.

– Жениться? В прямом эфире? А дальше все повторится, как с НЛО? Уволь от таких предложений. – Шай развернулся к окну и помолчал. – А ты это серьезно?

– Допустим, серьезно, а с канала не погонишь?

– Сценарий – через неделю – на стол, а там поговорим. Иди, уже!

И вновь отдадим должное таланту Гая Додано. Ну кто еще, спрашивается, мог так быстро, почуять, откуда дует ветер – ровно через пять дней после разговора, заявка на программу “Захомутай Додо” легла на стол Шая Дрора. В ней было все, что, по мнению Шая, могло привлечь даже очень искушенного израильского зрителя. Сезон охоты на Додо объявлялся открытым, и сделал это ни кто иной, а сам Гай Додано. Как пелось в известной песне: “…еще совсем не поздно, и дверь еще открыта, а ваше настроенье поправим мы к утру…” Если, конечно, вы будете смотреть наши программы. Грандиозное шоу с мальчиками и лотерея для девочек, главным призом в которой был Додо собственной персоной, обещало привлечь прекрасную половину зрителей, тогда как выставление на показ самих претенденток было нацелено на другую половину. Каждую золушку на каждом углу подстерегал прекрасный принц Гай.

Процессия тронулась в полдень. Золотая колесница Великого Бога Ра еще не взобралась на самую вершину небосвода, не растопила снега, питающие Священную Реку. Весеннее небо было еще таким, когда на него можно смотреть без боли в глазах, трава на берегу еще зелена, и приятна для взгляда, а не обожжена, как перед Великим Подъемом Воды, а песок еще не раскален, и слуги могут ступать по нему без боязни уронить господский паланкин. Носилки Ахмеса, плавно покачивались рядом с едущим вровень с ними Хори. Им воздавали царские почести, ведь кто мог подумать, что несут они всего лишь старого слугу, а неведение относительно власти гораздо безопаснее знания того, что находится за закрытым пологом.