Дженнифер Ли Арментроут - Борьба

– Я знаю, что ты чувствуешь, – тихо сказала она. – Я чувствовала это дважды. Злость. Боль.

Моя нижняя губа дрогнула.

– Еще одна общая для нас вещь.

– Похоже, из общего у нас только плохие вещи, – криво усмехнувшись, ответила она. – Я знаю, что не смогу подобрать слов, от которых ты почувствуешь себя лучше. Скажу только одно: я знаю , что твоя мама в лучшем месте.

Меня охватила вспышка гнева.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я была там.

Увидев ее взгляд, я поняла, что по какой-то глупой причине забыла нечто важное: Алекс умерла в мире смертных.

– Я нахожусь там шесть месяцев в году, – продолжила она. – И на сто процентов согласна с любыми свирепыми мыслями, которые у тебя возникают, когда речь идет об Аполлоне. Но несмотря ни на что, он позаботится, чтобы твоя мама оказалась в Элизиуме. Она получит доступ ко всему, к чему захочет, и… она не одна. Скорее всего, она сейчас с твоими бабушкой и дедушкой.

Если Алекс говорила правду (а я думала, что так и есть), мне не нужно было думать, что мама просто перестала существовать или осталась одна. Она ненавидела одиночество. В моей душе зажглась надежда. Если мама сейчас в царстве мертвых, может, я смогу навестить ее?

– А я могу с ней увидеться?

Губы Алекс тронула грустная улыбка.

– Попасть в Элизиум, если ты не являешься его частью, нелегко.

– Но я полубог.

– Это не имеет значения. Нужно, чтобы тебя забрал Аид, или же тебе придется войти в одни из врат, а это непросто. Чтобы добраться до Элизиума, ты обязана пройти через все царство мертвых, – объяснила она. – А еще там есть существа, которые сразу же почувствуют твою сущность полубога. – Она сделала паузу. – Может быть, однажды, когда все уляжется, Аид позволит тебе навестить ее, но такое разрешается не часто. Твоя мама в безопасности и, скорее всего, счастлива. Но она мертва, а живые не навещают мертвых.

Надежда погасла. Я прикусила губу и отвернулась.

– За исключением тебя.

– За исключением Эйдена и меня, – согласилась она.

Технически я умерла в мире смертных, когда высвободились мои силы, однако у Алекс совсем другая ситуация. В один момент я была простой смертной, а в следующий – стала полубогом. Меня не отправили в царство Аида. Я даже не знала, можно ли было считать меня мертвой, пока проходил процесс преображения.

– Ты навещаешь свою маму там? – спросила я.

– Да, – немного помедлив, ответила Алекс.

Вот и облачились наши различия. Я перевела взгляд на океан, размышляя о том, правду ли говорил Аполлон об Эрин. Не исключено, что она тоже могла быть мертва.

В моей груди зияла пустота.

– Тебе станет легче, – сказала Алекс. – Серьезно.

Поверю ей на слово.

Пока мы сидели рядом, наступил рассвет, и небо стало успокаивающе голубым, безоблачным и бесконечным.

– Аполлон – хреновый отец, – заявила Алекс так внезапно, что у меня вырвался резкий смешок. На ее лице появилась легкая улыбка. – Нет, серьезно. Так и есть.

– Да, – выдавила я, прикрыв глаза.

– Я думаю, он старается. То есть, он, наверное, действительно думал, что поступает правильно, не рассказывая тебе о твоей маме. Боги… у них очень странный взгляд на вещи. – Алекс распрямила ноги. – Ничто из того, что мы делаем, никогда не изменит это.

Я слегка покачала головой.

– Он не старается, как следует. Он почти не разговаривает со мной, когда появляется здесь. Он больше говорит с тобой и Эйденом, и я знаю, как это звучит. Как будто я ревную… – Я шумно выдохнула. – И я действительно ревную. У тебя с ним отношения лучше, чем у меня.

– Я знаю его дольше, и мы сражались бок о бок.

Подняв руки, я раздраженно выругалась.

– Вот именно. Я понимаю, что он не должен был узнать меня раньше и что сейчас нахождение рядом со мной ослабляет его, но мне все равно , – выплюнула я последние три слова. – Я просто… Когда он здесь, он может хотя бы попытаться узнать меня. Попытаться быть отцом. А еще он солгал мне, и мне плевать, какие у него были причины. – Меня понесло: – И давай не будем забывать тот факт, что он никогда не предупреждал нас о том, что Сет может стать Богоубийцей и способен убить Титана. Уж это мы точно должны были знать.

– Согласна, – сказала Алекс, поворачиваясь ко мне. В ее карих глазах светилась решительность. – Эйдену и мне велели следить за ним, и я знаю, что тебе не нравится это слышать, – добавила она, когда я открыла рот. – Ты была права, когда сказала Аполлону, что никто не знает Сета так, как ты.

Я закрыла рот.

– Ты знаешь этого Сета, а я не уверена, кто или что он сейчас на самом деле. Но мы также знаем старого Сета и поэтому должны быть осторожны. Богам тоже следовало проявить осторожность. – Уголок ее губ чуть приподнялся. – И они ее проявили, поскольку, видимо, знали больше, чем сказали нам.

– Он не монстр, – повторила я, наверное, в тысячный раз.

Алекс нахмурилась и отвернулась к океану.

– Думаю, ты права.

– Так и есть, – яростно подтвердила я.

Она снова кивнула и секунду помолчала.

– Я действительно соболезную по поводу твоей мамы.

От следующего вдоха мне стало больно.

– Спасибо.

Алекс провела кончиками пальцев по траве и пыли.

– Если тебе когда-нибудь понадобится поговорить об этом, я рядом.

Крепко сжав губы, я кивнула. Слова кончились вместе с желанием их подбирать. Я молчала. Алекс тоже. Мы просто сидели в тишине, плечом к плечу, каким-то образом объединенные ужасными вещами, которые мы обе пережили. Душевной болью, которую чувствовали. И общим страхом перед неизвестным, с которым столкнулись.

В доме царила мертвая тишина. Я клялся никогда не возвращаться в эту комнату, но сейчас стоял здесь, замерев всего в нескольких метрах от двери.

Я поверить не мог, что вошел в этот проклятый дом, и понятия не имел, что привело меня сюда, в эту комнату. Это было последнее место, где мне хотелось находиться, но я стоял здесь уже несколько часов.

Часов.

Доверенные лица матери, слуги или как там их еще назвать держались от меня на расстоянии. Все, кроме одного. Это был мужчина-полукровка. Когда я поднялся по лестнице, он остался где-то позади, но я знал, чувствовал, что он ждет в коридоре. Кем бы ни был этот полукровка, он обладал здравым смыслом и замечательной интуицией, поскольку догадался, что в эту комнату за мной лучше не следовать.

А если бы он…

В моей груди как будто поднялся ледяной ветер. Если бы кто-нибудь вошел со мной сюда, это было бы последним поступком в его жизни.

Сжимая и разжимая руки, я ощущал внутри себя бурлящую, огненную силу. Комната, казалось, была такой же, какой я оставил ее много лет назад. В центре просторного помещения стояла аккуратно заправленная кровать. В самом дальнем углу, на прикроватной тумбочке, разместилась лампа. Сколько раз я переносил ее поближе к кровати, а уже вечером обнаруживал, что ее возвращали в тот самый дальний угол? Каждый гребаный день. Напротив кровати стоял узкий комод с тем же самым телевизором. И все. В комнате больше ничего не было, кроме тонкого слоя пыли, покрывающего комод и тумбочку.