Игорь Буланов - Винни

Они помолчали.

– Так что же, вы можете мне помочь? – спросил наконец Винни.

– Вам или вашему клиенту?

– Обоим.

Незнакомец достал из сумочки сигарету и, напрасно поводив ею в воздухе несколько лишних секунд, прикурил сам. Затянувшись и с наслаждением выпустив воздух, он ответил:

– Думаю, да.

– Сможете вытащить из него все, что случилось на самом деле? – выдохнул Винни.

– Вероятно.

– И… как это будет выглядеть? Я хочу сказать… в каком формате? Он что, будет это рассказывать, или как?

Мужчина улыбнулся.

– Вынужден вас разочаровать. Это будет ряд зрительных образов, имеющих весьма косвенное отношение к реальности, но, тем не менее, с большой долей вероятностью позволяющих восстановить фактическую цепь событий. Кроме того, эти образы будут доступны исключительно мне. Вам придется довольствоваться моим пересказом.

Винни молчал, пытаясь разглядеть лицо собеседника, скрытое очками и полями шляпы. Мужчина понял молчание по-своему.

– Казалось бы, должность и положение лица, рекомендовавшего вам обратиться ко мне за помощью, как, впрочем, и ваша решимость воспользоваться оной могли бы избавить нашу беседу от всякого привкуса недоверия, однако же, если вам нужны доказательства…

– Помилуйте! – почти против воли в тон ему употребил почти забытое слово Винни. – Не в этом дело. Я просто думал, как… А кстати, что вы сейчас говорили о доказательствах?

– Когда вы меня перебили, – невозмутимо ответил мужчина, – я как раз собирался сказать, что, если вам нужны доказательства, то их нет.

Винни вздохнул.

– Хорошо. Я могу рассчитывать, что вы расскажете на суде все что вам удастся вытащить из Эйча?

– Исключено, – твердо ответил мужчина.

К такому повороту Винни был не готов.

– Простите, – раздраженно сказал он, – но вам не кажется, что это уже слишком? Сначала никаких доказательств, потом никаких гарантий и, я так понимаю, никаких официальных свидетельств.

– Именно, – согласился мужчина. – И подписи не поставлю.

– А вам не кажется, что это как-то слишком уже попахивает шарлатанством? – не выдержал Винни.

Мужчина неожиданно развеселился.

– Попахивает! Оно не попахивает, милейший – оно воняет! Прямо-таки воняет. Фу! – мужчина наглядно сморщил нос.

– Я вам больше скажу, – продолжил он, переходя вдруг на доверительный тон. – Это шарлатанство и есть. Чистой воды шарлатанство. В вашем, разумеется, понимании, – неожиданно холодно заключил он и совсем уже резко закончил: – решайтесь, однако. Не можем же мы тут сидеть вечно.

Винни задумался. Конечно, человек, рекомендовавший ему этого субъекта, заслуживал всяческого доверия, но то что сидело сейчас рядом с ним, озабоченно разглядывая длинные, как сейчас заметил Винни, ногти…

– Хорошо, я согласен, – сказал Винни. – Еще один вопрос, если позволите. Сколько все это стоит? Ну, ваши услуги.

Мужчина замялся.

– Видите ли, – нерешительно проговорил он. – Обычно я берусь за такие дела бесплатно. Это, понимаете, моя работа. Точнее, долг. Точнее, неважно. Но вот как раз сейчас… Представьте, у нас совершенно кончились деньги. Буквально кончились. То есть совсем.

Незнакомец покосился на ботинки Винни.

– Вы сможете заплатить тысячу долларов?

– Видите ли, – усмехнувшись, начал Винни, но тут же оборвал себя. – Впрочем, неважно. Да, смогу. Что еще от меня нужно?

– Все организационные вопросы остаются на вас, – тут же ответил мужчина. – По ряду причин мне это… В общем, не мое это. Не мое.

– Разумеется, – улыбнулся Винни. – Это мое. Что еще?

– Для проведения сеанса мне нужен личный контакт с вашим клиентом. Это должно быть тихое место, где нам никто не помешает. Кроме того, присутствие посторонних совершенно недопустимо.

– Честно говоря, я хотел бы присутствовать.

– Я не имел в виду вас. Я говорил о посторонних.

– Отлично. В таком случае, комната для свиданий подойдет идеально. Сколько времени вам потребуется?

– Не меньше, чем продолжительность провала, который мы хотим восстановить. Прибавим еще полчаса для надежности.

– Итого, около часа. Думаю, я смогу организовать эту встречу уже завтра.

– Завтра? – удивился мужчина. – А впрочем, так даже лучше.

– Если вы согласны, я позвоню вам вечером, уточню время, – сказал Винни.

– Хорошо. – Мужчина поерзал на скамейке. – Знаете, вы идите, у вас, верно, дела. А я еще посижу немного. Погода уж больно хороша.

– Ну, всего доброго, – сказал Винни, поднимаясь.

Сворачивая на боковую аллею, он услышал со скамейки уже знакомый ему приглушенный спор нескольких голосов.

– О господи, – вздохнул Винни. – Присяжные будут в восторге.

Он вдруг застыл на месте, сообразив, что так и не посмотрел, кому памятник. Приподнявшись на цыпочки, он безуспешно попытался разглядеть над кустами надпись на постаменте. Само лицо – суровое, бронзовое и старомодное – ровным счетом ничего ему не говорило. Возвращаться назад не хотелось. И, в конце концов, его ждали вопросы и поважнее. Винни в сердцах махнул рукой и решительно зашагал к выходу.

Вернувшись к машине и сев за руль, Винни вдруг обнаружил, что, впервые за много лет, ему совершенно некуда ехать – разве что домой, снова пить виски. До сих пор все его время уходило на работу. Остатки забирала секретарша.

Решив, что лучше часок прогуляться и доехать домой за десять минут, чем тот же час стоять в пробках, Винни вылез из машины и бесцельно побрел по улице, с интересом, как на экскурсии, разглядывая дома и прохожих. Он не понимал. Дома были серые и большие, прохожие – серые и маленькие. И, как Винни ни таращился по сторонам, ничего другого он не видел.

Бедняга Эйч! Как ему удалось углядеть в этой пылище что-то кроме камня и плоти? Надо же, обрубки! Вот эта туша – обрубок? Или вот эта корова? В лучшем случае – вырезка!

Не спеша продвигаясь вперед, Винни сочувственно поглядывал на деловито снующих вокруг прохожих. Нет, конечно, если говорить честно, то, как минимум, две трети жизни у этих бедняг сперли. С другой стороны, не заметно, чтобы это хоть кого-то тревожило. Гвозди бы делать из этих людей…

Или они просто привыкли? Ну еще бы. Уж если их и обрезают, то сразу. Только родились. Как евреев. Папа и мама. Ножницами. Сразу. Чтоб долго не мучить. Вот эта твоя треть, малыш, будет всегда спать…

– Вот эта?

– Умничка. А вот эта – всегда работать.

– А можно эта?

– Конечно, мой сладкий. Пусть работает эта.

– А вот эта треть… А вот что делать с этой третью, ты узнаешь, когда подрастешь.

И личным примером, героическими своими буднями. Вот папа и мама спят. Вот папа и мама работают. Вот папа и мама мыкаются с оставшимся временем: куда же его, в самом деле, засунуть… Ясное дело, понемногу привыкаешь. Оно и не так грустно, пока маленький… А каждый день заново – нет, этого бы никто не вынес.