Алексей Исаков - Мистика. Переход во времени. Рассказы

Корректор Екатерина Федорова

© Алексей Исаков, 2019

ISBN 978-5-0050-3047-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Борис в прошлом был военным, служил мичманом на корабле. Он был крепким мужчиной, в молодости занимался тяжелой атлетикой. Отслужил Борис 25 календарей, как говорят военные, и ушел на пенсию. Работать на пенсии устроился охранником, здоровье позволяло, и дежурство сутки через трое было выгодно, еще можно было на стройке подработать, да и по дому работа всегда была. Дом у него был большой, частный, отец его построил, а Борис еще его увеличил. Двух сыновей вырастил, отучил в высшем военном училище. Уехали сыновья на Дальний Восток служить, а он остался с женой вдвоем. Жили они хорошо, недостатка не было: и пенсия, и получка, да и огород помогал. Несмотря на возраст, Борис выглядел моложаво, морщин почти не было, густые черные волосы, почти без седины, голубые глаза. И однажды он умер. Гроб с телом стоял в его большом доме, приехали сыновья проститься с отцом, жена сильно убивалась, рыдала громко при прощании. Собрались его друзья на похороны, а на кладбище много женщин в сторонке плакали. Бориса заколотили в гроб, опустили в могилу и закопали. Закопали и пошли поминать, и женщин незнакомых пригласили, все знали, включая жену, но что теперь делить почившего Бориса. Он очнулся в гробу, в полной темноте, ощупал вокруг себя дерево и все понял: живьем закопали. Слышал он о таких случаях, но чтоб с ним такое случилось – не мог поверить. Охватил его жуткий страх и вначале возникла паника. Он пытался выбраться, кричал отчаянно, толкал крышку, даже стал SOS отстукивать азбукой Морзе и в конце заплакал, как ребёнок. Немного успокоившись, стал размышлять, что можно сделать. Сила-то была, но два метра земли не поднять, да ещё сломаешь гроб, да и задохнёшься в земле. Ждать помощи, кричать тоже смысла не было, кругом одни покойники, и стал он молиться богу, хотя в прошлом был коммунистом и в бога не верил:

– Господи, помоги, прости, что не верил, обещаю, буду в церковь ходить, буду бедным помогать, гулять на стороне не буду, правильно жить буду, – слёзы полились у Бориса из глаз, так ему себя стало жалко, и он ещё долго давал богу обещания. Как вдруг остановился: «А почему я видел свои похороны? Слышал, как жена рыдает, грустных сыновей видел, женщин своих видел, хотя и не всех». Но и об этом слышал, что «дух» ушедшего пребывает рядом с живыми какое-то время. Он ущипнул себя и вскрикнул, на «дух» не похоже. Тут Борис почувствовал у себя сильное похмелье, «трубы горели», сильно хотелось пить и в туалет. Стал вспоминать и вспомнил, что выпивал с друзьями, много выпивал, а чем кончилось – не помнил. Что-то затеплилось в груди, и Борис стал громко молиться богу и обещать все подряд, перешёл на крик. Как вдруг услышал приглушенный голос жены:

– Борис, ты чего туда залез и чего ты там орёшь?

– Маша, ты что, тоже умерла?

– Типун тебе на язык, вылезай оттуда, напился и несёшь всякую чушь.

– Заколотили меня гвоздями в гроб, Машенька, а я живой, – он подумал, что так давно не называл жену ласково.

– Ой, дурак, так ты под шкафом лежишь, вылезай, а то швабру возьму.

И Борис понял, что пришел сильно пьяный, упал и закатился под шкаф, а шкаф был огромный, на высоких ножках и набитый вещами, и надо же, от дна шкафа отвалилась часть, вместе с вещами, создалось замкнутое пространство. Он выбрался и со слезами на глазах нежно сказал:

– Машенька, как я тебя люблю.

Он стал ходить в церковь, поверил в Бога. Случай этот часто вспоминал в компаниях, но уже как самую любимую шутку.

Случилось это в дождливом ноябре 2018 года. Я был в отпуске, гулял один по своему городу и случайно оказался около старого большого кладбища, расположенного в самом центре города, где не хоронили уже давно. Но и не сносили, так как оно представляло историческую ценность и охранялось государством. Был здесь самый старый в городе «Храм Всех Святых», построенный ещё в 1822 году. В городе было много разрушительных событий: войны, революции, землетрясения. Но это старое кладбище пострадало несильно. Правда, некоторые памятники и склепы были разрушены, а могильные плиты заросли и почернели от времени. Посещали это кладбище редко, но был обслуживающий персонал, и было чисто и ухожено. Проходя мимо этого кладбища, решил ненадолго зайти, здесь были похоронены мои далёкие предки, в том числе прабабушка умершая как раз в 1918 году. Начать решил с посещения администрации, чтобы узнать расположение могил. Однако оказалось, что план кладбища сгорел во время последней войны. Пошел искать сам. Подошел к храму, ровеснику кладбища. Как раз возле него располагались наиболее старые захоронения и дальше по кругу расходились более поздние. Было утро, сильный туман и мелкий моросящий дождь. Вокруг одни могилы, отсутствие людей навевало тревогу. Лишь одинокий престарелый дворник уныло подметал опавшие листья. Попытался узнать у него хотя бы направление поиска:

– Не подскажете, где расположены могилы столетней давности?

– Всё в перемешку, раньше хоронили широко, а потом уплотняли, – ответил тот.

И действительно, захоронения пятидесятилетние и столетние были рядом. Побродив немного, я уже собрался уходить, как в метрах 20 от меня появилась женщина лет 30—40, только в какой-то странной старинной одежде.

Она взглянула на меня мельком, постояла несколько секунд у одной из могил, пошла в противоположную сторону и исчезла так же незаметно, как и появилась. Я обернулся, дворника не было. Стало не по себе, и первое желание было покинуть кладбище. Но любопытство посмотреть могилу, у которой стояла женщина, пересилило страх. Подойдя на это место, увидел могильную плиту, почерневшую от времени. Надпись трудно было разобрать, хотя года довольно отчетливо: 1882—1918. В этом году получается сто лет со дня смерти. Туман стал рассеиваться, и появилось солнце. Вспомнил из рассказов бабушки, что её мать, моя прабабушка, умерла рано. Какая же девичья фамилия бабушки, а соответственно, и её мамы? Тут к церкви прошел священнослужитель, и как подсказка, – Попова же её фамилия. Стал разбирать надпись на надгробье и с трудом прочел: «Попова Прасковья». Получается, что моя прабабушка указала мне свою могилу, и тут страх победил, и быстрыми шагами я покинул кладбище. Являясь убежденным атеистом, я объяснил себе, что все случайность и просто совпадение, как вдруг мимо меня, улыбаясь, прошла та же женщина, что и на кладбище. Я заскочил в подошедший автобус и поехал домой. Придя домой, бросился на поиски старых фотографий прабабушки, но не нашел, а спросить было уже не у кого, все кто мог знать, уже покинули этот мир. Увы, мы так нелюбопытны в отношении своих предков. Позднее я посвятил довольно много времени изучению своей родословной, и это было интересно.