Видади Рафиев - Больше жизни до последнего вздоха. Кто готов принести жертву, всегда найдет подходящий алтарь

Тропа, ведущая к одному из городских кладбищ, была мокрой и скользкой. Лужи, грязь и слякоть были повсюду, но ему это никак не мешало, так же, как не мешал и этот непрекращающийся назойливый проливной дождь, усиливающийся каждую минуту.

Он – мужчина лет 30-ти, с аккуратно зачесанными назад волосами. Из его уставших глаз медленно катятся слезы. Склонив голову, вот уже третий час он стоит перед свежей могилой. Ему все равно, что пальто на нем промокло до такой степени, что его тело чувствует капли дождя, что его знобит от ветра и дрожь проходит по всему телу и что, находясь в таком положении ещё немного, он может серьезно навредить своему здоровью. Он не обращает внимания ни на разрывающий небо гром, ни на мрачные тучи над его головой, ни на частые капли дождя, стекающие по его телу. Он продолжает стоять возле могилы без малейшего движения.

В эти минуты небеса выполняли для него функцию помощника. Своим дождём небо легко прятало мужские слезы, хотя ему было наплевать на то, что кто-либо увидит его слабость. Небеса забрали в рай ту, ради которой он, не задумываясь, пошёл бы туда, вместо неё. Если бы только ему был дан такой шанс, если бы только он мог что-то изменить…

Увы, судьба бывает порой очень жестока. Она даёт человеку одно, а забирает другое, всё будто, по какой-то непонятной химической цепочке, которая неподвластна пониманию и влиянию простому смертному. Найдя для себя что-то значимое и важное в этом мире, ты всегда должен быть готов к тому, что судьба может отнять у тебя взамен иное. Так и он, стал жертвой участи этой всемирной несправедливой и жестокой концепции. Если бы ему дали хотя бы один шанс, он, не раздумывая, поменялся бы с ней местами, сознательно заточив свое тело в деревянный гроб на вечность.

Пришедшие на похороны люди уже давно разошлись, оставив, наконец, его наедине со своими мыслями и растрепанными чувствами. Мужчина устал от всех этих бесполезных разговоров вокруг, от повторяющихся соболезнований, от некоторых личностей, которые искусственно нацепивши на свои лица горечь и печаль, льстили в адрес его покойной жены, перед могилой которой он стоял сейчас в разбитом состоянии.

Надгробная каменная плита была свежа, на ней блестели выгравированные буквы. Особенно было больно смотреть ему на фразу «Наша любимая Надя, мы всегда будем вместе. Пусть земля тебе будет пухом. Любящие тебя родные и близкие, ты навеки в наших сердцах».

Чувства, переполнявшие сейчас его душу, убивали в нем все живое. Увы, никто не застрахован от потери любимого и близкого человека. Лишь избранные пары встречают вместе глубокую старость, и уходят в иной мир в один день, лежа в одной постели и держась крепко за руки.

Мужчина смотрел на её изображение, высеченное на черном мраморе, и думал о том, как же она прекрасна, как она очаровательна, даже когда смотрит на него с холодного мрачного камня. Печаль и тоска смешались в нем от того, что он больше не услышит её голоса, не почувствует аромат любимого тела, не ощутит прикосновенья родных ему рук, которые с нежностью и с заботой прикасались к нему.

Но почему она там? Почему не я вместо неё? Он до бесконечности терзал себя вопросами и всё никак не хотел смириться со своей потерей. Мужчина продолжал стоять перед могилой, намертво зажав кулаки. Склонив голову, он молился за ее душу и вспоминал самые лучшие мгновения их семейной идиллии. К слову, за короткий период их совместной жизни, было что вспомнить. В голове проходил парад восторженных моментов, наполненных нежной любовью. Нет, это не должно быть концом, нет! Пожалуйста!

Наступил вечер. Небеса начали темнеть, и большое количество туч собралось над городом.

Неподалеку находилась маленькая постройка, в которой жил пожилой сторож, присматривающий по вечерам за территорией кладбища. Будка сторожа находилась совсем близко от могилы, у которой стоял убитый горем утраты мужчина. Сторож подошёл к несчастному, подавленному горем незнакомцу, понимая, мужчина потерял самое дорогое и любимое создание на земле. Об этом было несложно догадаться. Смотря на тучи в темном небе, и указывая на них пальцем, сторож начал объяснять мужчине, что кладбище закрывается и тому пора уходить домой.

Вдовец медленно поднял голову, посмотрел на лицо подошедшего к нему мужчины. Лицо старца было покрыто глубокими морщинами, его серые глаза были блеклыми и уставшими, а некогда темный цвет его волос почти полностью покрылся благородной сединой. Пытаясь собраться с мыслями и безуспешно понять, что же сторож ему так упорно объясняет, вдовец тихо спросил: «Вы хотите, чтобы я ушел?»

– Извините, но кладбище закрывается, уже вечер, часы посещения прошли, и вы сильно промокли.

– Промок? – удивленно переспросил мужчина, медленно осмотрев себя. Его взгляд был потерян, в каком – то круговороте хаотичных событий, которые с бешеной скоростью вертелись в его голове. Он словно вышел из своего тела, пытаясь убежать далеко от всей этой душераздирающей реальности, которая происходит с ним в эти минуты.

Убедившись, что он действительно попал под ливень, и на мгновение, задумавшись о чем-то, он словно пришел в себя, его душа вернулась в тело после долгих блужданий.

– Хорошо, я сейчас уйду. Дайте мне немного времени, я хочу попрощаться.

Охранник одобрительно кивнул головой и удалился в направлении своего жилища. Он понимал боль мужчины и был солидарен с его утратой, что было видно по уставшему взгляду. У седовласого старика тоже была скорбь по дорогому ему человеку… все мы не без потерь.

Посмотрев в последний раз на каменную плиту, мужчина медленно подошёл к ней, погладил влажной ладонью фотографию своей любимой, улыбающейся ему так, как в те времена, когда она была рядом с ним. Как же он любил гладить руками ее нежное бархатное лицо. Он нежно гладил бездушный холодный камень, представляя, что касается ее кожи. Повернувшись к могиле спиной, он, запинаясь, покинул это мрачное место.

Дождь не умолкал ни на секунду, провожая попутчика с кладбища. Мужчина без зонта, с разбитым от горя сердцем покорял узкие дороги города, держа свой путь по тротуару многокилометровой автомагистрали.

Он просто неторопливо шел вперед по дороге без развилок, без дальнейших планов, в город, где для него стало все так бессмысленно. Если ему бы сейчас сказали, что эта дорога ведет в никуда или же в преисподнюю, то он бы и глазом не моргнул, а только ускорил бы шаг, продолжая свой путь.

Вдовец не захотел ловить такси или останавливать общественный транспорт, часто проезжающий мимо, из-за простого нежелания видеть, кого бы то ни было рядом с собой.

Он шёл своей дорогой, не прекращая думать о ней. Её силуэт был перед глазами практически на каждом шагу. Повсюду была лишь только она. Он искал её лицо почти в каждой прохожей, словно сумасшедший, оглядывался вслед за ними, провожая их потерянным взглядом. Переходя через дорогу, он не смотрел по сторонам, ему было не страшно, если проезжающие на большой скорости автомобили собьют его.