Оксана Алексеева - Рассветница

Она никому об этом не говорила – слишком сильно боялась остаток дней провести в дурке. Но с каждым днем видела все больше. В частности, заметила, что общаться с людьми, вокруг головы которых наблюдалось белое свечение, приятно и легко. Марина ни с кем из них не дружила, но у одной из одноклассниц, Алисы, была эта аура. Девочка довольно скромная, отличница, почти незаметная, но всегда как-то так умела сказать, что на душе легче становилось. Мимо пройдет, поздоровается, а в груди будто свежий ветерок пронесся. А вот те, что были с черными знаками на лбу, – или совсем недавно попадали в крупные неприятности, или по жизни считались невезунчиками. Дениска, их курносый двоечник, глуп как пробка, и семья у него неблагополучная. Никто его не задирал, но Марина со временем стала прочно связывать черный знак на нем и постоянную неготовность к домашним заданиям. Не могла бы объяснить, как одно вызывает другое, но приходила в твердую уверенность, что существует какая-то связь.

А это уже было не похоже на сумасшествие, скорее – на какую-то мистику. И лишь тогда Марина всерьез задумалась: кто-то дал ей второй шанс, которого она не заслуживала. Но не подарил этот шанс, а то ли продал, то ли всучил вместе с непонятным пока балластом. Все чаще возникали ассоциации с игрой в наперстки с неизвестным Организатором. Начало ее отношений с Владом было неожиданной победой, потом ей долгое время везло, затем проигрыш, провал не просто партии, а потеря всего накопленного выигрыша. И провода, и подъездный козырек – это монеты. Она не должна была выжить – но, вероятно, она должна была выиграть эту партию. Со временем Марина перестала ощущать себя игроком, собиралось слишком много данных для анализа – теперь она будто наблюдала за игрой со стороны. И она точно была не единственной участницей.

Мама, к счастью, пережила шок, но на здоровье ее он не мог не отразиться. Она и до тех пор страдала то повышенным давлением, то болями в сердце, но теперь стала напоминать сгорбленную старуху. Словно произошедшее накинуло ей двадцать лет сверху. Мама по-прежнему работала учителем в средней школе, других доходов у семьи и не было, но Марина винила себя всякий раз, когда видела со стороны ее изменившуюся походку, мать будто давило к земле.

Однако со временем Марина видела все больше и больше. И примерно через полгода после выписки ощутила ужас, взглянув на пришедшую с работы мать.

– Мариш, возьми пакеты. Что-то совсем сил не осталось. Ох уж эти дети, все силы из меня высасывают!

Она попыталась рассмеяться, подчеркнуть шутку – мама любила и свою работу, и учеников. Но Марина не могла выдавить из себя ни слова. Никаких знаков на лбу у матери никогда не было, но внезапно привиделось совсем другое. На ее плечах, обвив шею малюсенькими ножками и вцепившись скрюченными пальцами в волосы, сидело ужасающе безобразное существо. Совсем небольшое. Марина, превозмогая страх, заставила себя шагнуть ближе, чтобы рассмотреть.

И существо заметило ее взгляд. Уставилось в ответ жуткими огромными глазами, а губы его скривились в омерзительной усмешке. Марина отпрянула, зажав рот рукой, чтобы не закричать.

Мама тут же выпрямилась и бросилась к ней:

– Доченька! Плохо? Так, сядь! Сейчас врача вызову! Голова закружилась?

Мама, конечно, была готова к моменту, если вдруг старые травмы скажутся – врачи об этом предупреждали. Но Марина быстро затрясла головой и выдавила:

– Нет, я в порядке…

Мать еще раз посмотрела на дочь, но не стала давить. Подхватила пакет и направилась в кухню, чтобы разгрузить самой. Сгорбленная, будто ее давило чем-то сверху…

Марина еще несколько минут пребывала в оцепенении. А потом рванула следом, подлетела к матери со спины и со всего размаха ударила – по воздуху, но на самом деле она видела, что бьет прямо в жуткое существо. Тварь зашипела, но не удержалась – она оказалась невообразимо легкой. Отлетела в угол кухни и приземлилась на четвереньки, с ненавистью уставившись на Марину.

Мама даже не заметила, но сильно вздрогнула, а потом выдохнула – протяжно, долго, с облегчением. И в голосе мгновенно появилась энергия:

– А, доченька, ты тут уже? Я подумала, что восьмое марта на носу. Может, мы завтра тортик купим? Знаешь, иногда надо позволять себе вкуснятинку! Как думаешь?

Марина не думала – она смотрела на шипящую тварь, которая тоже не сводила с нее взгляда. Черные коготочки царапали пол, но отметин на линолеуме не оставалось. Тварь, лишь ненадолго замерев на месте, начала приближаться нервными скачками, а на отвратительном лице появилась злая усмешка. Марина же не могла пошевелиться от вяжущего ужаса.

– Поч-ч-чему ты меня видиш-ш-шь? – проскрипела тварь, растягивая каждый шипящий звук.

Марина снова едва задержала крик в горле, но мама продолжала тем же спокойным голосом:

– Мариш, ты что молчишь? О… господи, какая ты бледная! Сядь!

Она силой усадила дочь на табуретку, всмотрелась в лицо:

– Доченька… Может, все-таки врача? Воды? Да что с тобой?

Понимая, что сейчас доведет самого любимого человека до инфаркта, Марина попыталась ответить бодро:

– Дай воды, пожалуйста.

Мама рванула за стаканом. А тварь все перебирала лапками, приближаясь. И затем прыгнула – высоко, целясь в лицо. Марина махнула рукой, но не попала – существо было намного быстрее. Но боли так и не ощутила – тварь лишь слабо ударила в лоб и отлетела снова на другой конец кухни. Развернулась на четвереньках, но теперь глянула иначе – ни капли предыдущей ярости, скорее страх и удивление:

– Рас-светница?! – от ее шелестящего крика Марина подскочила на ноги.

Тварь тут же метнулась в сторону, вылетела из кухни, а потом вонзилась во входную дверь. Запертую, между прочим. Марина одеревенело наблюдала, как существо отчаянно втискивается в миллиметровую щель. И ему удалось! Сбежало, будто Марина испугала его сильнее, чем оно Марину. Убедившись, что тварь исчезла, Марина посмотрела на мать, которая с растущим волнением следила за дочерью.

– Мам, ты как себя чувствуешь?

– Я?.. – та опешила и протянула стакан с водой. – Как ты себя чувствуешь, Мариш?

– Кажется, хорошо…

И отчего-то не слишком удивило, что мама стала меняться – словно за пару дней скинула двадцать лет. Она на глазах превращалась в энергичную, боевую женщину, а еще через пару недель заявила, что, пожалуй, согласится на должность завуча. Кому, если не ей, брать на себя такую ответственность?

После этого случая Марина уже не думала о сумасшествии. Еще какое-то время она везде высматривала эту тварь, но ни на матери, ни на остальных не видела. Однако забыть случившееся уже не могла.

Ей не просто дали второй шанс – ее обязали к чему-то. Подарок с подвохом. Или наказание за глупость. Точно, второе звучало логично: Марина не заслужила жизни, но получила ее. И теперь она вынуждена каким-то образом заплатить за прыжок с балкона.