Александр Ковалёв - Нилтон. Город тьмы

– Тебе никто не поможет кроме тебя самого! ― так говорил мне отец, именно поэтому, то что он приходил сюда, меня так удивило.

– Давайте присядем, ― она указала рукой на лавочки где лежали только что разложены буклеты, улыбнулась, и пошла вслед за мной. ― И так. ― Продолжала она. ― Я вижу вы удивлены что он приходил в церковь.

– Да, я никогда не слышал, чтобы он говорил об этом. ― Может мы и не ладили друг с другом так как хотелось, но мы всегда говорили правду, и как бы там не было, после того как умерла моя мать, отец был единственной моей опорой, и мы говорили обо всём что нас беспокоит без любых колебаний.

– Вас не было.

– Простите?

– Он приходил, когда вы служили в армии. Ваш отец очень боялся за вас, и молился за то, чтобы вы вернулись домой.

Я посмотрел на неё, и сразу же отвернулся. Меня поглотили старые воспоминания, которые тоже, я уверен, повинны в том, что моя душа желает саморазрушения. Моя мать долго болела перед тем как умереть, это был тяжелый удар для нас с отцом. После похорон отец тоже начал чувствовать себя плохо, а я вместо того чтобы поддержать его, пошёл в армию, я считал, что армия отвлечет меня от потери, и может быть даже убережет от страшной картины угасания моего отца, который для меня всегда был олицетворением силы и мужества. Я понимал, что это неправильно, но также понимал то, что могу просто не выдержать зрелища, что меня ожидало. Отец понимал это, и поддерживал меня, он тоже не хотел, чтобы я видел его слабым и беспомощным. Все, даже Фил считали, что это он меня надоумил пойти туда, они думали, что он сделал это потому что и сам служил в армии, и он не стал этого отрицать. Но пока я служил, отец умер. Я приехал, когда его похоронили, так и не попрощавшись с ним. А потом всё закрутилось в таком темпе, что мысль об отце понемногу перестала меня тревожить, странные сны, встреча Люси, и куча проблем которые нужно решать, просто не оставляли мне времени для того, чтобы остановится и оглянуться назад, где куча ошибок и незаконченных дел.

– С вами всё хорошо? ― скорее всего она увидела на моём лице переживание, и решила нарушить молчание, которое, наверное, задержалось на дольше чем нужно. ― Вы побледнели. ― Продолжила она, положив руку мне на плечо.

– Всё нормально, ― ответил я, но она посмотрела своим понимающим пронзительным взглядом и улыбнулась. ― Я просто задумался. Так вы знали его лично?

– Я знаю всех, кто часто приходит сюда, а ваш отец сюда приходил практически каждый день.

– Каждый день?

– Недолго конечно, он был болен, но несколько месяцев он приходил и молился, иногда за упокой своей жены, но в основном за ваше здоровье, и за удачное возвращение домой. ― Она говорила, а я молчал, молчал и думал о том, что у Итана не было шанса выжить с таким другом как я, который не смог помочь даже самому родному человеку, и обрек его на одинокую и тяжелую смерть. ― Кстати отец Джон, которому исповедовался ваш отец здесь, если хотите можете поговорить с ним.

– Сестра Елена, мне тоже нужно исповедоваться, именно поэтому я и приехал.

– Это очень хорошо, каждый человек должен иногда очищать свою душу, а после, можете поговорить с ним об отце, он наверняка расскажет вам больше чем я.

– Боюсь сестра, что после моей исповеди он не захочет со мной говорить. ― Я утвердительно посмотрел на неё чтобы показать, что не шучу, а она в свою очередь не стала спрашивать, о чём идет речь.

– Я проведу. ― Тихо и монотонно произнесла она, и я пошёл за ней.

Через минуту я уже был возле деревянной конструкции, разделенной на две части, вход был закрыт темной занавесью, я посмотрел на сестру и выдавил из себя улыбку:

– Спасибо. ― Она улыбнулась и кивнула в ответ, я открыл ширму и зашёл во внутрь, когда я сел, деревянная заслонка что перегораживала окно между кабинками открылась. Несколько секунд пошло на то, чтобы обдумать свою речь, но всё-таки я начал так, как считал начинает каждый свою исповедь:

– Простите меня отец, ибо я грешен. ― После секунды молчания послышался низкий уверенный голос, что заставил меня посмотреть через окошко.

– Все мы грешны, ибо пороком поражены наши тёмные сердца. И только тот будет прощен, кто просит о прощении, кто признал свой грех, что только верой и мольбой может искупится, и признав свою слабость перед грехом, лишь Бог защитит и утешит, услышав мольбы наши.

После этих слов мне стало немного не по себе, я не ждал такого длинного ответа, что в свою очередь является и учением, и предупреждением.

– Я не знаю с чего начать. ― Пустым голосом выдавил я.

– Говори то, что у тебя на душе сын мой.

– Наверное вы не поверите мне, ― я немного засмеялся и продолжил. ― Вы наверняка сочтете меня за безумца, но…

Я услышал, как заскрипел его стул, как будто он поднялся, когда я посмотрел в окошко, то увидел, что он смотрел на меня. Через несколько секунд, он сел так как раньше и заговорил:

– Я не вижу безумия в твоих глазах. Это растерянность, страх, но не безумие.

Не зная, что сказать я ответил:

– Спасибо.

– Говори сын мой, говори.

Пустой дом непривычно вздрагивает от чужих голосов, и тёплого дыхания, что наполнило его спокойствием. Светлые стены, которые долгие годы пожирали малейшие колебания воздуха своим молчанием отступили, и жизнь снова вернулась в это унылое место. Конечно меня не радует то, почему они приехали ко мне, но как мне может не нравится тот факт, что они здесь, ведь одиночество в любом его обличье убивает желание жить, и когда казалось, что мне уже никто не нужен, они ворвались в мою жизнь в поисках помощи, не понимая, что в то же время, принесли помощь мне.

Сегодня будет самая долгая ночь в моей жизни, но я должен её пережить. Хотя с другой стороны это не главное, главное, чтобы Эйприл и Люси были в безопасности. Голос Райана меня немного встревожил, и его разговор об оружии не радовал, но с другой стороны нужно быть готовым к любой ситуации, и то что мы с ним обговорили и такой вариант, было правильным и логичным решением. И нет ничего плохого в том, чтобы волноваться, главное, чтобы это волнение не влияло на скорость, и верность моих решений.

У меня нет детей, и мне уже не познать радости отцовской любви, но я всем сердцем боюсь за хоть и чужих, но всё-таки близких мне людей. После смерти Эдварда, отца Райана, мы перестали общаться так как раньше, и при встрече, мы всё время вспоминали покойного. Конечно у нас в обоих было много проблем, и через это мы не могли видится часто, но то, что, видя друг друга мы вспоминали Эдварда, было непреодолимым препятствием, потому что, ни он, ни я, до сих пор не верим, что такой сильный и волевой человек как он, покинул этот мир в таком раннем возрасте. Но это в прошлом, теперь нас ждёт новое испытание, и получилось так, что мы опять должны пережить его вместе.