Алекс Ведов - С той стороны. Повести и рассказы

– Ты говоришь так, словно наше с тобой будущее уже решено, – ледяным голосом сказала Инка. – Знаешь, я ещё подумаю. Во всяком случае, если ты будешь настаивать на своей блажи и не возьмёшься за ум, то оно, это самое наше будущее, под большим вопросом. Я понятно объяснила?

– Куда понятнее, – зло ответил Андрей. – Но я из-за твоих амбиций не собираюсь наступать на горло собственной песне. Чем мне заниматься, а чем нет, я сам решу, ладно?

– Ну-ну, давай-давай, – Инка иронически фыркнула. – Тоже мне Стивен Кинг!

Они в запальчивости обменялись ещё несколькими резкостями и колкостями. Продолжать сидеть смысла не было: вечер, от которого Андрей ждал только радужных эмоций, был безнадёжно испорчен. Андрей рассчитался с официантом и вызвал такси. По дороге оба отчуждённо молчали, глядя каждый в своё окошко. Андрей завёз Инку домой, сухо попрощался и поехал к себе.

Ссору он переживал очень болезненно. Ободранное самолюбие саднило. То, что Инка наговорила ему, было очень обидно. Было ясно: она в него не верит. Но вот верил ли он сам в себя, Андрей сказать точно не мог, и от этого ему на душе становилось ещё горше.

«Может, она права, какой из меня писатель? – думал Андрей. – А может, вообще мы с ней не пара? Наверное, ей нужен кто-нибудь покруче, типа Бори Межина, да и мне кто-нибудь попроще. Всё-таки люди должны друг другу соответствовать».

Несколько дней он ходил, охваченный депрессией. Инке не звонил, и помириться даже не хотелось. Она тоже не давала о себе знать. «Ну и чёрт с ней, – думал Андрей, – подумаешь, принцесса! Сама ещё пожалеет, что позволяла себе так со мной обращаться!»

Текст своего романа он разослал в несколько известных питерских издательств и стал ждать. «Авось, на сей раз улыбнётся удача! – сказал он себе. – Правда, в последнее время что-то она от меня отвернулась. То экзамен провалил, то заболел, то опять с Инкой повздорили… Какая-то череда неприятностей. А ведь так вроде всё складывалось удачно!».

Сказал себе – и тут в памяти перед ним всплыло довольное лицо Бори Межина и его слова: «Теперь твоя удача – моя удача!»

«Да ну, совпадение, – подумал тут же Андрей. – Просто совпадение! Просто бывает в жизни так, что временно не везёт, но это пройдёт. А Боря тут ни при чём».

Но неприятности на этом не закончились. На следующий день он получил извещение из налоговой инспекции: за квартиру, которую он унаследовал, нужно было заплатить единовременный налог на недвижимость. Сумма была приличной – почти все деньги, которые у него остались от работы у Бориса. Для Андрея это было неожиданностью: он-то был уверен, что все формальности, связанные с переходом квартиры в его собственность, улажены.

Ещё через день его квартиру залили соседи-пенсионеры, жившие над ним. Они, конечно, принесли тысячу извинений и оправдывались тем, что трубу горячей воды прорвало в их отсутствие. Это было похоже на правду: дом был старый, коммуникации изношенные. Правда, Андрею от этого было не легче. Воды сверху просочилось много, это был настоящий потоп. Вся побелка с потолка на кухне и отчасти в жилой комнате оказалась на столе, на шкафах, на полу. Хорошо, что не залило компьютер, а то он наверняка пришёл бы в негодность. Но обои были испорчены. Андрей провозился целый день, убирая лужи, отмывая квартиру и бормоча проклятия в адрес ротозеев-соседей и нерадивых коммунальных служб, которые вовремя не обслуживают жилой фонд. Фарта тоже пришлось, преодолевая его отчаянное сопротивление, выполаскивать в тазу, дабы вернуть ему первоначальную окраску.

Инка не звонила. Андрей после долгой и мучительной внутренней борьбы всё-таки попытался сам дозвониться до неё. Он хотел помириться и, может быть, взять на конец лета путёвку в Италию, как они и собирались. Но Инка упорно не отвечала. После многочисленных попыток она откликнулась на сотовый и прохладным тоном сообщила ему, что находится в Болгарии с подругой. Слова примирения застряли у Андрея в горле. У него сразу зародилось сомнение насчёт подруги, но говорить об этом он не стал. Наскоро поговорив ни о чём, Андрей отключился.

«Если у неё появился кто-то другой, может, оно и к лучшему», – обречённо решил он.

После разговора с Инкой ему неожиданно позвонили из университетского издательства, где он работал, и сообщили ещё одну новость, которая его совсем не обрадовала. Начальство решило произвести в типографии капитальный ремонт и замену оборудования. Поэтому его выход на работу затягивается ещё на квартал. Соответственно, платить будут как сейчас. То есть надо сидеть ещё три месяца на голодном пайке или совсем увольняться и искать что-то другое. Но куда увольняться? Кому он нужен со своим филологическим образованием? Разве только учителем литературы и русского языка в школу? Тоже перспектива не шибко заманчивая.

Похоже, весь мир сговорился против него. Вдобавок ко всему Андрей в двух шагах от дома наткнулся на торчащий из земли кусок арматуры и подвернул ногу в лодыжке. Нога сильно болела, Андрей съездил в травматологический пункт, и там ему поставили диагноз: вывих голеностопного сустава. Врач наложил гипс и прописал не постельный, но сугубо домашний режим в течение пяти недель. Было обидно даже не за сам факт травмы, а за то, что она произошла буквально на пустом месте. Раньше с Андреем никогда ничего подобного не происходило.

В душе у Андрея поселилось мрачное настроение. Днями он сидел дома, ни с кем не общаясь и никого не желая видеть. На улицу выбирался, хромая, только в магазин за продуктами. Родителям он не стал сообщать ни о травме, ни об остальных неприятностях, так как не хотел их огорчать, да и вообще не любил жаловаться.

«Прямо какая-то чёрная полоса пошла в жизни! – раздосадованно думал он по поводу последних событий. – Такое впечатление, что и вправду удача уплыла от меня к Борису!»

Словно в подтверждение его мыслей к нему по электронной почте стали приходить один за другим отказы от издательств, в которые он направил своё творение. Отказы были мотивированы по-разному. Где-то роман не подходил по жанру, где-то был перебор с заявками, где-то сочли, что такое сейчас никому не интересно и продаваться не будет. А из одной редакции Андрею написали прямо, что ему ещё долго надо совершенствовать писательское мастерство, а для начала неплохо бы перечитать классиков.

Это был настоящий удар. Уж здесь-то Андрей был уверен в успехе. Он ожидал восторженных отзывов и даже того, что издательства будут бороться за право издать его книгу. А теперь он чувствовал себя недорослем, который вызвался читать стихи на конкурсе самодеятельности, но на сцене всё забыл и вдобавок прилюдно описался.

Провал в том, на что он делал главную ставку, окончательно поверг его в уныние.