Ален Лесаж - Хромой бес

– Любопытно бы знать, – сказал студент, – что делает вот тот человек в ночном колпаке и халате? Он усердно пишет, а подле него стоит маленькое черное существо и водит его рукой.

– Человек, который пишет, – ответил бес, – секретарь суда; он изменяет приговор, вынесенный в пользу одного несовершеннолетнего, и делает он это для того, чтобы угодить опекуну, зная, что тот в долгу не останется. А черный человечек, водящий его рукой, это Гриффаэль, бес судебных секретарей.

– Значит, Гриффаэль временно занимает эту должность? – заметил дон Клеофас. – Ведь дух адвокатуры – Флажель; поэтому и канцелярии должны быть в его ведении.

– Нет, – ответил Асмодей, – было решено, что судебные секретари достойны иметь своего собственного беса, и уверяю вас, что у него нет недостатка в работе. – Посмотрите на молодую даму, занимающую первый этаж вот того буржуазного дома, рядом с домом судебного секретаря. Она – вдова, а человек рядом с ней – ее дядя; он живет во втором этаже. Полюбуйтесь, как стыдлива эта вдовушка: она не хочет переменить сорочку в присутствии дяди, а идет в соседнюю комнату, чтобы ей помог в этом спрятанный там любовник. – У судебного секретаря живет толстый хромой бакалавр, его родственник. Он непревзойденный шутник. Волюмний, столь прославленный Цицероном за острые и едкие словечки, и то не был таким тонким насмешником. Знакомства с этим бакалавром, называемым в Мадриде попросту бакалавром Доносо, домогаются наперебой все придворные и горожане, дающие званые обеды. У него особенный талант забавлять гостей; он душа званых обедов и поэтому ежедневно обедает в каком-нибудь богатом доме, откуда возвращается к себе не раньше двух часов ночи. Сегодня он гость маркиза Алькасинаса, к которому попал совершенно случайно.

– Как случайно? – удивился Леандро.

– А вот как, – ответил бес. – Сегодня утром, около полудня, перед дверью бакалавра стояло пять или шесть карет, посланных за ним разными вельможами. Он вызвал к себе пажей и сказал им, взяв колоду карт:

«Друзья мои, так как я не могу удовлетворить одновременно всех ваших господ и никому не хочу оказывать предпочтения, пусть карты решат мою судьбу. Я поеду обедать к королю треф».

– А какие намерения могут быть у кавалера, который сидит по ту сторону улицы, на пороге двери, – спросил дон Клеофас. – Верно, он ждет, чтобы горничная впустила его в дом?

– Нет, нет, – отвечал Асмодей, – то юный кастилец, разыгрывающий влюбленного; он хочет из чистой любезности, по примеру любовников античного мира, провести ночь у дверей своего кумира. Время от времени он бренчит на гитаре, распевая романсы собственного сочинения, а его богиня лежит на втором этаже и, слушая его, вздыхает о его сопернике. – Перейдем теперь к этому новому зданию с двумя отдельными квартирами: в одной живет хозяин, вон тот старый господин, который то ходит по комнате, то бросается в кресло.

– Я полагаю, – сказал Самбульо, – что он обдумывает какое-нибудь важное решение. Кто он такой? Судя по богатству его дома, это, должно быть, вельможа первого ранга.

– Нет, – отвечал бес, – он всего-навсего казначей, но всю жизнь занимал выгодные должности; у него четырехмиллионное состояние. Способы, какими он нажил это состояние, тревожат его, а теперь ему скоро придется отдавать отчет в своих поступках на том свете; вот его и обуяла тревога; он мечтает построить монастырь и надеется, что после столь доброго дела совесть его успокоится. Он уже исхлопотал разрешение основать монастырь, но он хочет, чтобы в эту обитель принимали только целомудренных, воздержанных и смиренных монахов. Так что набрать их будет довольно затруднительно. – Вторую квартиру занимает красивая дама; она только что приняла ванну из молока и легла в постель. Эта обольстительная особа – вдова кавалера ордена Сантьяго, который оставил ей в наследство одно только доброе имя; но, к счастью, у нее есть два друга, два советника при кастильском короле, и они сообща несут расходы по ее дому.

– Ой-ой, – воскликнул студент, – я слышу крики и стоны! Не случилось ли какого несчастья?

– Вот в чем дело, – сказал дух, – два молодых кабальеро играли в карты в том притоне, где вы видите так много зажженных ламп и свечей. Они повздорили из-за какого-то хода, схватились за шпаги и смертельно ранили друг друга. Тот, что постарше, женат, а младший – единственный сын. Оба при последнем издыхании. Жена одного и отец другого, извещенные об этом печальном событии, только что прибыли и оглашают криками весь околоток. «Несчастное дитя, – говорит отец, обращаясь к сыну, который его уже не слышит, – сколько раз я убеждал тебя бросить игру, сколько раз я тебе предсказывал, что ты поплатишься за нее жизнью! Не по моей вине ты погибаешь такой жалкой смертью». Жена тоже в отчаянии. Хотя ее супруг проиграл все приданое, распродал все ее драгоценности и даже платья, она тем не менее неутешна. Она проклинает того, кто их выдумал, проклинает игорный дом и тех, кто его посещает.

– Я очень жалею людей, одержимых страстью к игре, – сказал дон Клеофас, – они часто оказываются в ужасном положении. Слава Богу, я не заражен этим пороком.

– У вас зато есть другой, который ему не уступит, – возразил бес. – Разве, по-вашему, благоразумнее любить куртизанок, и разве сегодня вечером вы не подвергались риску быть убитым какими-то головорезами? Я восхищаюсь господами людьми: собственные пороки им кажутся пустяком, а пороки других они рассматривают в микроскоп. – Я покажу вам еще и другие печальные картины, – прибавил он. – В доме, в двух шагах от игорного притона, вы видите грузного человека, распростертого на постели: это несчастный каноник, недавно разбитый параличом. Его племянник и внучка оставили его одного и не думают о том, как бы оказать ему помощь. Они отбирают лучшие его вещи, чтобы отнести к укрывателям; после этого они смогут спокойно поплакать и погоревать, – Видите: неподалеку отсюда хоронят двух покойников? Это братья: они страдали одной и той же болезнью, но лечились различно. Один слепо доверял своему врачу, другой предоставил все природе; оба умерли: один – оттого, что принимал все прописанные ему лекарства, а другой – потому, что не хотел ничего принимать.

– Однако как же быть? – сказал Леандро. – Что же делать в конце концов несчастному больному?

– Тут уж я ничего не могу вам сказать, – отвечал бес. – Я знаю, что есть хорошие лекарства, но не уверен, что имеются хорошие врачи. Оставим это зрелище, – продолжал он, – я могу вам показать и кое-что повеселее. Слышите кошачий концерт? Молодящаяся шестидесятилетняя женщина обвенчалась сегодня утром с семнадцатилетним юношей. Со всего околотка собрались насмешники, чтобы отпраздновать эту свадьбу шумным концертом на сковородах, котлах и кастрюлях.