Олег Рогозин - Тринадцатый отдел. Архивные файлы

– Между прочим, у нас по территории шляются лица без пропуска, – сказал он сурово.

Мужчина мгновенно подобрался, вытянулся едва ли не по стойке «смирно». Формально он напрямую Игорю не подчинялся, но авторитет его однозначно признавал, вот и сейчас не стал тратить время на оправдания и коротко спросил:

– Кто? Где?

– Уже нигде, думаю, – махнул рукой Рогозин, – Ушел он. Некто Руслан Коростелев, если вдруг знаете такого…

– А, я его знал немного, – из бокового коридора, ведущего к туалетам, вынырнул генерал, поправляя мундир, – Интересный был человек…

– Почему «был»? – Игорь резко повернулся к нему.

– Так вы ж сами сказали, ушел он, – несколько удивленно ответил генерал, – В феврале еще. На одном приеме, говорят, взял и выдал – мол, путь мой среди людей окончен… А на следующий день тело обнаружили. Сердечная недостаточность, стандартный диагноз. Наше ведомство как раз неофициальное расследование проводило— мало ли что? Уж слишком в высоких кругах он вращался, секреты всякие знал… Но нет, труп изучили, все чисто.

– Вот оно что, – задумчиво сказал Рогозин, – Тогда конечно, никаких претензий… живые на территорию не проникают, и ладно.

Командир отряда ушел от них с совершенно безумным взглядом, а генерал, кажется, вообще не понял контекста разговора. Когда они остались одни, Саша осторожно взял Игоря за руку, заглянул в глаза, но увидел в них только странную растерянность.

– Понимаешь, что это значит? – тихо спросил его начальник. Парень помотал головой, не выпуская на всякий случай его руку.

– Это значит, что смерти нет… по крайней мере, для таких, как он, – произнес Рогозин, глядя перед собой.

– И для таких, как ты, – сказал Саша, – Он ведь подчеркнул… насчет посвященных.

– Ну, это мы еще посмотрим… я у них в Шамбале партбилет не оформлял, – фыркнул Игорь, постепенно «отмирая». Посмотрел на Сашу и выдал вдруг:

– Напьюсь ведь сегодня, Саня. Сам видишь, сколько поводов сразу! Ты мне разрешаешь?

– Ну, – осторожно сказал парень, притворившись, что усиленно размышляет, – если без стриптиза на столе и мордобоя, то…

– Стриптиз на столе, – повторил Рогозин и задумался, – Кстати, что-то я такое генералу говорил, сам не помню… А знаешь, это ведь очень грустно… только представь себе, я уже почти полвека живу на свете и ни разу ничего подобного не устраивал! А ведь мне еще есть что показать, а?

– Э.. в каком смысле? – переспросил остолбеневший Саша, но Игорь уже рванул обратно в зал, – Ты же… вы же… не собираетесь… эй! Игорь Семенович! Товарищ полковник! Не сходите с ума!

– Официант, – громко выкрикивал Рогозин где-то уже в другом конце зала, – Официант! О, рядовой Филимонов, ты сегодня за официанта? Нет, водки мне не надо, а скажи-ка мне, любезный, куда вы сливаете спирт с вертолетов?..

Со временем Саша понял: самым сложным в работе «оператора» является вовсе не выполнение каких-то заковыристых техник, а восполнение потраченной на них энергии. Если работаешь интенсивно, рано или поздно тебя настигает «откат» – странное состояние апатии, когда лежишь пластом, и ничего не хочется. Хотя некоторых вещей все же хотелось в такие минуты… например, чтобы Игорь побыл с ним.

Тот иногда так и делал: молча подходил и устраивался рядом, позволяя парню «отогреться» в его сильных объятиях и не менее сильном биополе, но честно предупреждал, что привыкать к этому не стоит. Чувствуя дефицит энергии, человек волей-неволей начинает тянуть ее из окружающих, превращаясь в банального «вампира». Этот путь восполнения энергии – самый легкий, потому и вызывает привыкание, вплоть до зависимости. А сотрудники-вампиры их конторе совсем не нужны. Поэтому Саша учился искать иные способы.

Недавно они вдвоем выбрались за город с палаткой, провели выходные в роще на берегу реки. Игорь объяснил ученику, что самый правильный путь – не пытаться активно «тянуть» энергию из окружающего мира, а достигнуть с ним баланса, синхронизироваться, подстроиться на какое-то время – и потоки энергии, пронизывающие все и вся, сами потекут в тебя, заполняя пустоты, как вода заполняет сосуд, естественно и легко.

На природе это удавалось на удивление быстро, стоило только успокоить мысли и прислушаться к окружающему. На второй день Саша уже физически чувствовал, как спокойно дышит в низине река, как рвутся прорасти спящие в земле семена, обманутые не по-осеннему теплой погодой, как копошится множество крохотных существ в верхнем слое почвы…

«Молодец, синхронизироваться у тебя получается, – сказал Рогозин, – а теперь будешь делать то же самое в городе».

Эту концепцию парень поначалу никак не мог принять – что город ничуть не менее «живой», чем лес или река, и точно так же наполнен бурлящими потоками энергии. Но оказалось, и с ним вполне можно «синхронизироваться».

Вот и сейчас Саша сидел на скамейке в парке, размеренно дыша и прогоняя из головы все посторонние мысли, слушал доносящиеся отовсюду звуки, намеренно их не анализируя – просто впуская в сознание. Рокот моторов и шорох ветра, голоса и звонки… все сплеталось в причудливую мелодию, и Сашу медленно, но верно «уносило» на волнах этой музыки, точно на хорошем рок-концерте. Еще с полчаса такой своеобразной медитации – и дефицит восполнен.

Вон, уже и жрать захотелось зверски: верный признак, что «откат» заканчивается. Ему наконец-то было хорошо, и проходящие мимо люди вызывали лишь положительные эмоции. Симпатичная девушка, милая пожилая пара… совсем юная девчушка играет с мячиком, невинное и беззаботное создание…

За девочку взгляд его невольно зацепился: что-то настораживало, что-то было не так.

Нахмурившись, Саша вынырнул из своего расслабленного состояния и присмотрелся. Мохнатый серый мячик, с которым играл ребенок, был живым! Он парил в воздухе возле головы девочки, игриво отскакивая в сторону, когда та тянулась к нему рукой. Саша моргнул удивленно, и «мячик» исчез, однако ребенок продолжал смотреть на что-то перед собой. Движения девочки были уверенными и естественными – наверное, именно поэтому Саша воспринял ее странную игрушку как должное и «пропустил» эту информацию на зрительный уровень, хотя давно уже не позволял себе подобного. Ведь «мячик» этот явно относился к миру нематериальному, который он уже привык воспринимать совсем иначе.

Тим рассказывал ему о подобных объектах, называя их «шариками» или «нейтралами». Это были довольно безобидные обитатели энергетического плана, своего рода «травоядные» – не проявляя агрессии ни к людям, ни к своим сородичам, они просто летали над местами геологических разломов и прочими аномальными зонами, пассивно впитывая энергию. Чего, интересно, этому «шарику» понадобилось от девочки?