Ирина Мутовчийская - Владивосток. Хай-шень-вэй. Книга первая. Бутраммусс. Юноминчен. Миллионка

– Ты оставил меня, – высоким голосом заголосила женщина, – и днем и ночью я вспоминаю про твою любовь! Моя постель холодна! Никто не ласкает меня!

Мей поползла, бухаясь, время от времени, лицом в пыль. Однако внимательный человек мог бы заметить, что Мей старается не запачкать наряд. Лицо, руки – это пожалуйста, но платье в любой ситуации должно было остаться чистым!

– Ты называл меня самым ярким цветком в букете! Ты называл меня, – тут Мей назвала Конька интимным прозвищем, и напомнила возлюбленному, каким именем он называл ее на ложе любви. По рядам сельчан прошел гул. В деревне не любили выставлять напоказ свои отношения. А Мей, аккуратно поправив причёску, вдруг заговорила обыденным голосом.

– Когда ты ушёл, – начала она свой рассказ, – я ждала тебя, не веря в то, что ты бросил меня. Ты исчез, исчез и твой любимый слуга. Правда, негодник объявился через неделю, но один, без тебя. Он рассказал странную историю. Когда ты ушел, этот ничтожный попытался уйти вместе с тобой. Однако ты категорически запретил слуге идти за тобой. Как ты помнишь, ты спас слугу от страшной смерти и поэтому этот мальчишка поклялся всегда быть рядом с тобой. Когда ты ушел, он, вопреки твоему приказу, последовал за тобой. Однако дойдя до рощи из странных деревьев, он не смог найти даже тоненькой тропинки между деревьями и ему показалось, что деревья живые. При его приближении деревья просто смыкались, чтобы не дать пройти дальше.

Слуга провел два дня у кромки рощи, но ты не возвращался, и поэтому слуге не оставалось ничего другого как вернуться в наш дом. Я не очень-то поверила рассказу глупого юноши и продолжала тебя ждать. Однако, когда минуло полгода, я поняла, что нужно принимать какие-то меры. Деньги подходили к концу. Нужно было на что-то жить. Сначала я выгнала из дома трех младших жен. Потом продала наложниц. К сожалению, всех продать не удалось, пришлось оставить твою любимую наложницу, так как ее трех сыновей, вернее, твоих трех сыновей, нужно было кому-то воспитывать. Время шло. Нужно было содержать дом, кормить слуг, твоих детей и их мать.

Пришёл черёд продавать драгоценности. Особенно жалко мне было продавать нефритовое ожерелье, которое ты мне подарил на свадьбу. Когда же закончились деньги от продажи драгоценностей, я решила, что с тобой случилась какая-то беда. Ты всегда был мягким и добрым человеком. Не мог же ты просто так, без причины, бросить свою семью. Мне пришло в голову, что вероятно воинственные племена варваров взяли тебя в плен и держат в качестве раба. Позвав твоего любимого слугу, я отправила его тем же путем, которым он шел за тобой, и велела привести тебя назад любой ценой.

Однако через два дня он вернулся назад. По его словам коварные деревья не только не желали пропускать его, но ещё и пытались нанести вред и царапали его ветками. Тогда я придумала план. Я велела изготовить из соломы чучело и надела на чучело твою одежду. С этим чучелом я и послал слугу. Слуга вернулся через три дня. Он сказал, что мой план удался. Деревья пропустили его, и твой преданный слуга дошёл до конца леса и увидел вдалеке деревню. Я велела слуге тайно отыскать то место, где тебя держат в плену.

Однако, когда слуга вернулся, он мне сообщил поразительную весть. Оказывается, ты был абсолютно свободен, никто тебя не обижал и не унижал. То место, где ты сейчас находишься – это твоя родная деревня. Узнав всё это, я почувствовала, как кровь ударила мне в голову. Я велела домоправителю умертвить твоих сыновей и наложницу, если я не вернусь через семь дней.

Три дня я провела в дороге, осталось четыре дня. У тебя есть выбор, или ты уходишь со мной, или я возвращаюсь одна. Однако если я вернусь одна, твои дети будут убиты.

Мей заплакала и снова стала осыпать остолбеневшего юношу ласковыми, интимными словами, не замечая с каким отвращением жители деревни смотрят на незваную гостью.

Несколько жителей деревни даже отодвинулись подальше, чтобы тень злобной женщины каким-то образом не упала на них.

Конек понял, что отмолчаться ему не удастся.

– Мей, – заговорил он наконец, – вы устали. Я хотел бы предложить вам спальню, соответствующую вашему статусу, но, к сожалению таковой в деревне не найдётся. Вы привыкли к роскошным лежанкам и шелковым простыням. Ничего этого в нашей деревне нет. Поэтому вам придется подождать моего решения в вашем паланкине. Я знаю, что он достаточно широкий, чтобы вы могли там отдохнуть. Отправляйтесь в ваш паланкин, скоро вам принесут чай.

Мей только кивнула головой. Услышав не допускающий возражений тон своего мужа, она счастливо улыбнулась, ей показалось, будто она вернулась в то время, когда была сыграна свадьба. Тогда Мей была самой счастливой женщиной на свете. Женщина вернулась в паланкин.

А Морской конёк забежал в свой родной дом и захлопнул дверь. То, что произошло – было катастрофой. Теперь чужаки будут знать дорогу к деревне Бутрамусс.

Деревня Бутрамусс стояла на этой земле больше века. И ни разу за всё это время нога чужака не ступала сюда. И вот теперь всё рухнуло.

Юноша слишком хорошо понимал то, что произошло.

Когда настал вечер, он раздвинул шторы паланкина и попытался договориться с женой. Он пообещал ей, что прибудет в китайский город позже, а сейчас он предлагал Мей отправиться назад одной.

Женщина разрыдалась, когда Конек сказал, что сейчас покинет её, но вернется утром с готовым решением.

Вернувшись домой, он узнал, что прабабушка матриарх велела созвать совет. Морской конёк естественно на совет был не допущен.

Когда он пришёл к дому Яшмы, на гвозде висела чужая шляпа. Всё было ясно. Вероятно, Яшма узнала о прибытии в деревню кортежа с госпожой Мей и с досады решила отомстить Коньку.

Вернувшись в родовой дом, Конек уклонился от разговора с дядей, племянниками и братьями, и, закрыв голову подушкой, попытался заснуть.

И Мей ему больше не снилась. Утром прабабушка матриарх вынесла свое решение. Морской конёк вместе с женой должен был покинуть деревню. Когда Мэй узнала об этом решении, она была счастлива.

Морскому коньку дали немного продуктов в дорогу. Прабабушка была стара и очень любила своего правнука. Когда паланкин был уже водружен на плечи слуг, бабушка вдруг велела Коньку вернуться.

Она привела его в свою комнату и три раза стукнула по плечу веткой от дерева Бутрамусс. Таким образом, она благословила своего непутевого внука.

– Через месяц мы покинем эту деревню, – заявила бабушка, вытирая слезы, – унесем с собой только деревья. Дома останутся пусты. Перед расставанием я шепну тебе на ухо то место, где мы теперь будем жить. Я слишком стара и вероятно уже никогда не увижу тебя.

– Бабушка, – перебил юноша старую женщину, – а если я обману Мей и вернусь к вам?